Читать книгу "Веер - Сергей Лукьяненко"

– И где я сейчас куплю крем от загара? – лениво спросил Котя. – Это либо дома искать, либо в парфюмерных супермаркетах вроде «Тверская-понты». Дай пивка…

Я протянул ему бутылку «Оболони». Не выдержал и спросил:

– Слушай, что ты все время берешь это пиво?

– Мне у них рекламная стратегия нравится, – усмехнулся Котя. – Представляешь, они писателям-фантастам предлагают упоминать в книжках пиво «Оболонь».

– И что?

– Ну, если в книжке десять раз будет упомянуто слово «Оболонь», то автору выплачивают премию. Прикинь?

– Так просто? – восхитился я. – «Оболонь», «Оболонь», «Оболонь» – и все?

– Десять раз подряд «Оболонь», – подчеркнул Котя. – Не меньше.

– А что такое вообще «Оболонь»? – спросил я.

– Болотистый берег реки.

– Серьезно? То есть «Оболонь» – это пиво из болотной воды?

– Но ведь вкусно же!

Спорить я не стал.

У такого моря и под таким солнцем, да еще и в ноябре месяце – любое пиво годилось.

– Странно все, – сказал я. – Понимаешь… я-то ждал, что Кешью страдает по Наталье… я его заберу. Заплачу, конечно! А оказалось – он у девочки три года. Неправильно это.

– Все правильно, – фыркнул Котя. – Ты еще не понял?

– Что?

– Ни Роза, ни Феликс не вспоминали про каких-то странных личностей, занявших их место. Вроде как ты должен был из жизни выпасть…

– Угу…

– А тебя – выпали. Заменили.

Я все-таки не мог понять.

– Как заменили?

– Она в себя нож воткнула? – спокойно спросил Котя. – Грудью на нож – и оп-ля? Словно в масло? И вот труп истекает кровью, сирены воют, ты в бегах…

– Блин…

До меня наконец-то все дошло.

Я вскочил. В бешенстве ударил ногой по песку.

– Блин! Блин! Блин!

– Понял? – Котя повернул голову и подслеповато посмотрел на меня. – Твоя Наталья Иванова, мышь белая, моль бледная – такой же функционал, как и ты. Почему-то ты не действовал так, как они от тебя ожидали. Они это предвидели. И у тебя заранее был раздражитель – наглая противная девица. Ты скажи – она ведь как раз того типа, что тебе наиболее противен, верно? Не просто чужая женщина, а мерзкая чужая женщина? Так?

Я пожал плечами.

– С тобой сложнее, чем с горничной и ресторатором, – невозмутимо продолжал Котя. – Я вчера вспылил, ты уж извини. Очень меня карта завела… Но у тебя не так просто все, Кирилл. Ты не обычный таможенник, которых здесь – как грязи. Что-то в тебе есть особое. Я, правда, еще не понял, что именно.

– А пытался? – мрачно спросил я.

– Да. Полночи думал. – Котя сел на песке, надел очки. Строго посмотрел на меня. – Слушай, Кирилл. Мы, наверное, и впрямь были хорошие друзья…

Я смутился – как всегда бывает, если начинаешь говорить с друзьями о дружбе. Это с приятелями хорошо получается.

– Море в центре Москвы, Кымгым твой гребаный…

– Кимгим!

– Кимгим, без разницы! Все это хорошо. С тобой дружить и приятно, и выгодно. – Котя ухмыльнулся. А потом очень серьезно продолжил: – Только ты не из рядовых масонов… функционалов. С тобой какая-то беда связана. И однажды, Кирилл, ты не успеешь перехватить все ножики. Так что я чувствую, для меня это все плохо закончится. Я сегодня утром сел писать очередную халтурку, а сам думаю – если Кирилл не позвонит до обеда, то я все телефоны отключу и постараюсь себя убедить, что мне все пригрезилось. Но ты успел. Урод.

Я смущенно посмотрел на Котю. Он был прав. Я его втягивал в какие-то приключения, вроде бы и интересные – и в то же время смертельно опасные. Но при этом у меня были тузы в рукаве: способности функционала.

– Котя…

– Ладно, проехали, это все лирика поганая. – Котя махнул рукой. – Море офигенное. Пиво холодное. Экология – убиться бумерангом! За это и помереть можно… Ты учебник кымгымский прочитал?

– Пролистал, – признался я.

– Ну и что тебя особенно удивило?

– Отсутствие государств.

– Во! – Котя погрозил мне пальцем. – Городок Кимгим на месте Калининграда – легко. Городок Зархтан на месте Питера – да запросто! С фонетикой им не повезло… Но если на весь земной шар ни одного государства – а только города и ничейные территории… это у нас что?

– Феодализм? – предположил я.

– Какой еще феодализм… – Котя сморщился. – Феодализм – это войны, это борьба за власть, это интриги… Нет, я не против, что никто в мире не воюет! Двумя руками за! Вот только это все само по себе невозможно. Искусственный мирок-то!

– Котя, у нас нет данных…

– У нас их вполне достаточно! – Котя встал с песка и потряс тощим кулаком. – Все там четко видно! Я даже точку бифуркации более-менее четко рассчитал…

И в этот момент со стороны башни донесся монотонный стук. Мы синхронно повернулись к ней.

– Пусть стучат, – решил я. – Таможенник имеет право отдохнуть?

– А ты не забыл, что у тебя сегодня комиссия намечалась? – спросил Котя.

Я стал торопливо одеваться.

Котя – тоже. И по ходу размышлял:

– Имею я право находиться у тебя? Может быть, мне спрятаться здесь?

– В Кимгиме в сугроб закопаешься! – огрызнулся я. – Ничего. Я имею право позвать в гости друзей. Наверное…

– Кирилл, ты сейчас тупи изо всех сил, – вдруг сказал Котя. – У тебя это здорово получается. Те, кто придет, – они не дураки будут.

12

Как-то уж так сложилось, что мне никогда не приходилось отчитываться перед комиссиями. В школе я был, с одной стороны, слишком способным, а с другой – слишком разболтанным, чтобы испугаться какой-нибудь «комиссии из гороно». В институте я учился в те годы, когда никаких комиссий попросту не было, в стране царила полнейшая анархия. Ну а работа менеджером в «Бите и Байте»… чего тут проверять? Не стырил ли я новую видеокарту для домашнего компьютера?

Нет, не стырил, взял протестировать, через месяц верну, она как раз устареть успеет, а если вам не нравится – увольняюсь, вон в «Макросхеме» на полторы штуки больше платят!

И все-таки поневоле унаследованный страх холодком елозил между лопатками.

Что поделать – непоротое поколение до сих пор лежит поперек лавки.

Ждет, пока для него розгу срежут.

Отряхивая песок с рубашки, я зашел в башню. Мельком подумал, что у дверей надо положить тряпочки… или специальные коврики, зелененькие такие, вроде травки из пластика.

В московскую дверь снова постучали.