Читать книгу "Зверинец Джемрака - Кэрол Берч"

Дэн сменил игривый тон на серьезный:

— Послушайте, я привел вас сюда не как приманку для ящериц. Что на вас нашло? Мы на охоте, это ничем не отличается от охоты на китов. Делайте, что вам говорят, и останетесь целы. Смотрите, — он вытащил ружье и обратил его дулом к небу, — вы все вооружены. Почувствуете опасность — стреляйте. Без размышлений. Я не допущу, чтобы кто-то из вас пострадал, так что кончайте ныть.

— Но их там целая куча, — простонал Джон.

— Вот именно, — подтвердил Дэн, — и это хорошо.

— Хорошо, — повторил Даг, и на лице его проступила безумная ухмылка.

— Да, — настойчиво произнес Дэн, — это хорошо. Теперь я знаю, что нам делать.

Позже он подстрелил кабана. Мы целую милю, а то и больше, тащили тушу за собой, пока не пришли туда, где лес становился гуще. В этом месте Дэн приказал нам поставить ловушку, вбить вокруг нее колышки и обмотать их веревкой — так, чтобы она оказалась натянута. Тот из малайцев, что был поменьше, ловкий, как белка, взобрался на дерево, зажав во рту другой кусок веревки. На одной из верхних веток он зацепился ногами за ствол и привязал веревку, а потом спустился обратно к нам, срывая по пути мясистые свежие листья. Мы веером разбросали их над ловушкой и расчистили вход, чтобы дракон мог забраться внутрь, а Дэн примотал веревку так, чтобы она шла вокруг дверцы и обратно к тому месту, где мы сядем в засаде. Мы спрятались и принялись ждать, сменяя друг друга.

Прошло полдня, солнце клонилось к закату. Мы выбрались из засады и разбили лагерь неподалеку, разожгли костер, но на этот раз никаких шуток и рассказов не было. Дэн велел нам сидеть тихо. По его утверждению, нам ничто не угрожало. Если дракон придет, он почует наживку и отправится за ней. Если ловушка захлопнется, мы точно услышим. «Наверняка» — так он сказал. «Не бойтесь, парни, я миллион раз так делал». И мы сидели, перешептываясь, грызя сухари и думая об остальных — там, на берегу, о том, как они жарят мясо, и пытались угадать, думают ли они сейчас о нас, беспокоятся ли. У меня начало сводить живот. Когда настала моя очередь спать, я не мог заснуть, просто провалился в небытие и бродил по острову, который превратился в огромный корабль, плывущий сквозь жаркую тьму. Я ворочался и бормотал до самого рассвета.

На исходе утренней зари в лесу под нами свистели, шумели и тревожно переговаривались островные птицы. Малаец с синей татуировкой ушел на разведку. Его низкорослый товарищ сидел скрестив ноги и настойчиво тер глаза, пытаясь отогнать сон. Я отошел помочиться и увидел, каким темным стало море на горизонте. Цвета индиго. Отсюда можно было разглядеть другие острова. Все было так тихо и безмятежно, пока ко мне не присоединился Тим.

— Не стоит бродить в одиночку, — заметил он и пристроился рядом.

Утро шло своим чередом, как и накануне. Мы ждали, смотрели, видели, как из грубо сплетенной ловушки выползают сороконожки размером с ужа, и вспоминали тела драконов, которые извивались в грязи, словно куча червей на куске печенки. Мерзкие, грязные твари. В сказках драконы были прекрасны, они летали по небу, расправляя свои волшебные крылья, — смертоносные, но величественные. Но эти — эти были безобразны и наделены безжалостной, бессмысленной мощью, они больше походили на чудищ из ночных кошмаров, чем на сказочных персонажей. В их взгляде не было ничего, что бы мог постичь человек. В отличие от взгляда кита, змеи и даже лягушки. Тот большой дракон — он посмотрел на меня. Я в этом уверен. Он смотрел на меня, и у меня было чувство, будто это взгляд демона.

Малаец с татуировкой, наш молчаливый разведчик, вернулся через два часа после восхода и жестами подозвал нас.

— Дракон, — произнес он, и это было первое английское слово, которое я от него услышал.

Дэн поднялся из-за кустов, натягивая штаны, и коротко кивнул. Можно было подумать, он только что вышел из гальюна. Мы выстроились в шеренгу по двое, ощущая примерно такой же ужас, как если бы из дыры в нужнике в самый интересный момент высунулась большая чешуйчатая голова с огромными зубами. Идти было тяжело, даже притом, что Даг все время смотрел по сторонам и каждые двадцать секунд шептал: «Никаких драконов, точно». Дэну что — он шальной. Наверное, чтобы преуспеть в этом ремесле, надо быть сумасшедшим или полудурком или обладать шестым чувством; а скорее всего, нужно то, и другое, и третье.

— Ну, парни, — сказал он, стараясь сохранять спокойствие, — будем надеяться, это наш дракон и есть, — и пошел вперед. Тим увязался за ним с обеспокоенным видом. Не то чтобы он это специально показывал, но я знал, догадывался: Тим притих и старался ни с кем не общаться, кроме Дэна, с которым всю ночь совещался о чем-то.

Облизывая губы, мы храбро зашагали следом, стараясь ступать бесшумно, как кошки.

В засаде было прохладно и зелено. Солнце сюда не проникало, траву мы успели примять накануне. Сквозь свисающие листья нам было видно, как дракон подошел к краю травяных зарослей и ринулся сквозь кусты к деревьям. Это был крупный зверь со складчатой шкурой, из его закрытой пасти капала тягучая слюна. Он увидел кабана или, по крайней мере, учуял его. Из укрытия я слышал, как над тушей жужжат веселые утренние мухи. Дракон шел уверенно и решительно. В его невозмутимой поступи было что-то слоновье. За несколько футов от ловушки зверь остановился, выставив вперед одну лапу. Так близко и такой огромный! Брови нависли над маленькими неподвижными глазками. Взгляд их не казался бессмысленным: в них светилось напряженное чужеродное сознание. Дракон смотрел прямо на наше укрытие.

Время застыло. Ноги постоянно чесались: по ним то и дело проползали длинные красные многоножки, похожие на червей, которыми кишела речная жижа на берегу Темзы. Не смея пошевелиться, мы внимательно разглядывали не знающие пощады когти, скользкий змеиный язык, массивное туловище дракона. Бороться с таким зверем не легче, чем с носорогом.

Около получаса зверь простоял не двигаясь. Затем все произошло стремительно быстро.

Дракон еще раз повернулся к облепленной мухами туше, пару раз неторопливо кивнул, встав на дыбы, и бросился на наживку. Дэн отпустил веревку, дерево выпрямилось, другая веревка плотно обвилась вокруг драконьего брюха, и зверь ошалел от неожиданности. Он должен был попасть прямо в ловушку, но застрял на входе и принялся дергаться и извиваться как уж на сковородке, щелкая пастью и колотя хвостом по земле. Из пасти капали багрово-коричневые комки полупереваренного мяса. Дэн, Тим и малайцы вышли из укрытия, но подойти ближе пока не решались. Колышки треснули и накренились, дракон скользил в собственной слюне, заваливаясь на бок, а наши товарищи медленно окружали его, стараясь держаться на расстоянии. Зверь молотил хвостом, словно кит, производя дикий грохот, длинные острые когти отчаянно впивались во все, до чего могли дотянуться. Перед нами метался убийца, обуреваемый яростью и страхом.

Дракон вырвался, и веревка, стянувшая ему брюхо, потащила за собой обломок ствола длиной с черенок для швабры.

Дэн поступил правильно, выбрав в охотники Тима. Мой приятель оказался именно там, где надо, и сохранил спокойствие, — по крайней мере, так мне казалось. Можно ли назвать это храбростью? Не знаю: возможно, Тим просто вошел в транс. Иногда ему бывало страшно, это я точно знаю. Может быть, он и сейчас испугался, но даже если и так, он загнал свой страх так глубоко, что его было не видно. Никому, кроме меня, — слишком давно мы с ним были знакомы. Я знал этот взгляд — насмешливый и одновременно настороженный. Упрямо сжатый рот. Тим определенно испугался, но сдаваться не собирался. Окажись на его месте я — мог бы и сбежать. Кроме того, я вполне мог бы отскочить не в ту сторону в самый неподходящий момент. И Тим тоже мог ошибиться, но не от страха. Я гордился им. Наш Тим с Рэтклифф-хайвей. Тим — бесстрашный охотник. Движения его были точны и решительны. Впрочем, все они действовали решительно и отважно: и проворные, почти голые малайцы, и Дэн. Вряд ли кто-то назвал бы его элегантным, но вдруг этот крепко сбитый, невысокий мужчина вышел вперед с изяществом и грацией заправского танцора — и попытался набросить веревку с петлей на шею чудовищу.