Читать книгу "Возвращение в Оксфорд - Дороти Ли Сэйерс"

— Что за чудо этот Паджетт! — сказала мисс Берроуз. — Величайшее светило этой академии. — Она вновь зевнула. — Все, с ног валюсь.

— Отведите ее в спальню, мисс Вэйн, — попросила декан. — На сегодня хватит.

Глава VI

Часто, когда они ложились, внутренние двери отворялись настежь, равно как и Двери Шкафа, стоявшего в Прихожей, и все это с большим Оживлением и Шумом. А однажды ночью Стулья, которые в час их отхода ко Сну стояли возле Печи, переменили положение и обнаружились в середине Комнаты в изумительном порядке, причем на одном висело Решето, а на другом — Ключ от внутренней Двери. В дневные же Часы, когда они сидели в Дому и пряли, они часто видели, как двери Амбара открываются, но не видели, кто это делает. Однажды, когда Алиса сидела за работой, Прялка несколько раз выскакивала из Колеса на середину комнаты… и много еще происходило подобных глупостей, о которых и рассказывать скучно.

Уильям Тернер[105]

— Питер, — сказала Гарриет.

И от звука собственного голоса она сонно выскользнула из его крепких объятий, и ее повлекло куда-то ввысь, в зеленое море пронизанных солнцем буковых листьев и дальше, в темноту.

— Черт, — тихонько пробормотала она. — Ох ты, черт. И ведь не хотелось же просыпаться.

Часы в Новом дворе звучно пробили три.

— Так не пойдет, — сказала Гарриет. — Совсем не пойдет. Как предательски изобретательно это подсознание. — В темноте она никак не могла найти выключатель. — Неуютно все же, как подумаешь, что наши сны символизируют даже не наши желания, а что-то НАМНОГО ХУЖЕ. — Она включила ночник и села. — Если бы мне в самом деле хотелось, чтобы Питер меня страстно обнимал, то снились бы мне сорняки на грядке или прием у дантиста. Интересно, что за глубины хтонического ужаса таит в себе этот безобидный символ: объятия Питера. К черту Питера! Интересно, как бы он распутал дело анонима.

В памяти у нее вновь всплыл вечер в клубе «Эгоист», и анонимка, и то, как Питер гневался на пластырь.

«Но в тот момент ум мой был сосредоточен на работе…»

Иногда кажется, подумала Гарриет, что у Питера ветер в голове. Но он и правда умеет сосредоточиться на работе, раз уж за нее взялся. Сосредоточиться на работе. Ну да. А мои-то мысли где бродят? У меня ведь тоже работа — или нет? Что, если наша злоумышленница уже вышла на ночной обход и в эту самую минуту подсовывает письма кому-то под дверь? Интересно, кому? За каждой дверью все равно не уследишь. По-хорошему мне сейчас нужно сидеть у окна и смотреть в оба, не крадется ли по двору какая зловещая тень… Кто-то должен это делать — но кто здесь вне подозрения? Кроме того, у донов и так хватает работы, нельзя же и ночь не спать, и днем вести занятия… Работа. Сосредоточиться на работе.

Она встала и раздвинула шторы. Светила луна, двор был пуст. Даже лампы нигде не горело: ни один полуночник не засиделся над эссе. В такую темень, подумала Гарриет, каждый может ходить где заблагорассудится. Она с трудом различала контур крыши Тюдоровского здания справа, а слева, за Пристройкой, темный массив Новой библиотеки.

Библиотека — а в ней ни души.

Гарриет надела халат и бесшумно открыла дверь. На нее дохнуло резким холодом. Отыскав на стене выключатель, она зажгла свет и прошла по центральному коридору Пристройки, мимо череды дверей, за которыми мирно спали студентки. Кто знает, что им снится: экзамены, тренировки, студенты, вечеринки, вся эта мешанина чудных занятий, которая зовется «внеучебной деятельностью»… У дверей высятся горки немытой посуды — скауты заберут. И нечищеные туфли. На дверях таблички: мисс Г. Браун, мисс Джонс, мисс Колберн, мисс Шлепоски, мисс Айзексон — сколько же неизвестных величин. Сколько будущих жен и матерей — а может быть, историков, ученых, учителей, врачей, юристов, пусть каждый сам решает, что важнее. Заканчивался коридор большим окном, для проветривания приоткрытым сверху и снизу. Гарриет осторожно толкнула вверх нижнюю раму, ежась от холода, выглянула наружу. И поняла: какой бы рациональный довод или иррациональный порыв ни привел ее сюда, посмотреть на Новую библиотеку, это было верное решение. Гарриет ожидала увидеть совершенно темное здание. Но нет: одно из высоких окон прорезала сверху донизу узкая полоса света.

Думать пришлось быстро. Если это мисс Берроуз готовит помещение к завтрашнему открытию (странная самоотверженность в столь поздний час), то зачем она задернула шторы? Шторы повесили потому, что окна библиотеки выходили на юг и солнце могло бить в глаза. Но глупо полагать, что библиотекарь, решив заняться своими прямыми обязанностями — почему-то темной мартовской ночью, — станет таиться от посторонних глаз. Члены колледжа не отличались особой скрытностью. Нет, творится неладное. Пойти посмотреть самой или разбудить еще кого-нибудь?

Одно было ясно: если там, за закрытыми шторами, кто-то из преподавателей, неосмотрительно будет взять с собой студентку. Кто из донов живет в Тюдоровском здании? С ходу, не сверившись со списком, Гарриет смогла вспомнить мисс Бартон и мисс Чилперик — впрочем, комнаты обеих располагались в противоположном конце здания. Как бы то ни было, можно зайти и проверить, на месте ли они. Бросив прощальный взгляд на окно библиотеки, Гарриет поспешила обратно: мимо собственной комнаты по переходу в основное здание. На ходу она ругала себя, что не захватила фонарик: пришлось в потемках возиться с выключателями. По коридору, мимо главной лестницы, повернуть налево. Нет, здесь доны не живут, проверить этажом ниже. Назад, спуститься по лестнице и снова налево. Свет в коридорах она не гасила и только гадала, не заметят ли это из других зданий. Ну вот, наконец. Дверь с табличкой «Мисс Бартон». Открыто. Гарриет решительно постучала и вошла. В гостиной никого. Дверь в спальню распахнута настежь.

— Господи, — сказала Гарриет, — мисс Бартон, вы тут?

Ответа не последовало, спальня тоже была пуста.

Белье на постели смято — мисс Бартон явно ложилась, но потом встала.

Впрочем, этому легко найти невинное объяснение. На секунду Гарриет застыла в раздумье, потом ее осенило: ведь окно этой комнаты тоже выходит во двор. Шторы не были задернуты. Она постояла, всматриваясь в темноту, глядя на все ту же полосу света в окне библиотеки. Внезапно полоса погасла.

Гарриет кинулась к лестнице и дальше, к выходу. Парадная дверь была приоткрыта: Гарриет выбежала во двор и со всех ног помчалась к библиотеке. Вдруг впереди выросла неясная фигура. Гарриет бросилась наперерез — и оказалась в крепких руках незнакомки.

— Кто это? — сердито спросила Гарриет.

— А это кто?

Хватка ослабла, в лицо Гарриет посветили фонариком.