Читать книгу "Звериной тропой - Николай Инодин"

Шаман допил чай, старательно съел разваренные листья брусничника и смородины, и ушел домой, а Роман подсел на лежанку к Машке.

Маха лежала, демонстративно бережно вытянув больную лапу. Увидев, что вождь и учитель наконец обратил на болящую своё внимание, обессилено отвалилась к стенке яранги.

Роман аккуратно, бережно раздвигая густую шерсть, на свету осмотрел пострадавшую конечность. Дед смотрел, пока Шишагов мылся, сказал, что с лапой всё нормально, но лучше осмотреть самому. Пострадавшая во время осмотра почти не шевелилась, лишь тяжело вздыхала время от времени.

" Крови на лапе нет, царапин тоже. Бедро немного опухло, но кости целы и вывихов нет, лапа нормально работает, болит только. Повезло девке, что сверху оказалась, и падать недалеко пришлось, ещё удачно свалилась. Как писали в газете об Остапе Ибрагимовиче, пострадавший отделался лёгким испугом».

— Не грусти, красавица, пройдут годы, всё наладится.

Роман потрепал любимицу по загривку, не удержался, и стал почёсывать под нижней челюстью.

Маха прищурившись, наслаждалась лаской, потом потянулась всем своим немаленьким телом так, что ременная сетка на лежанке заскрипела. Вытянулась, подставляя Роману живот, и разбросав в стороны передние лапы. Махина нежность и жажда ласки окутали Шишагова. Он несколькими движениями почесал подставленное пузечко, потом двумя руками подтянул к себе тяжелую усатую башку и поцеловал в нос.

«Дурочка, следи за собой, если с тобой что случится, плохо мне будет»

Потом застеснялся такого проявления чувств, легонько шлёпнул Маху по шее, и полез в полог. Надо спать, дед долго прохлаждаться не даст.

* * *

Обрыв и в самом деле был, и довольно большой, не привиделось Роману. Только камни искать бессмысленно. Вдоль всего обрыва, через обычный камень проходит толстая чёрная полоса, в гранях которой отражаются отблески света факелов. В местах, где попадается такое, добрых камней искать не стоит, черный слой мягкий, ломается и грязнит всё, чего касается. Бесполезная гадость. Шаман сплюнул на грязный снег, развернулся, собираясь возвращаться домой и остановился, глядя как его неразумный ученик греет пламенем пропитанного жиром факела кучку черных обломков.

— Ты собрался это есть? — ехидно поинтересовался Каменный Медведь, но Роман не обратил на издевку ни малейшего внимания.

— Я собираюсь это жечь — заявил он, и кучка камней на самом деле загорелась, распространяя запах, такой же неприятный, как сами камни.

— Ты лишился разума, если собираешься разводить такую вонь в месте, в котором живёшь! — заявил старик, издалека наблюдая, как горят раскалившиеся камни.

— Мой народ называет это каменным углем — ответил Шишагов — В его пламени можно расплавить твои старые железки, чтобы сделать новые. Только для этого нужно инструмент приготовить. Много.

Пойдём домой, там всё расскажу.

Роман забросал каменный костёр снегом, убедился, что пламя полностью погасло, и пошёл следом за шаманом. Ушибы и ссадины сегодня болели сильнее, чем вчера.

Прихрамывающая Машка встретила их у границы стойбища, и пошла рядом с Ромой, касаясь плечом его правого бедра.

* * *

Снова хрустит под ногами снег. Как надоела уже эта бесконечная зима! Дед, когда понял, что переделывать металлические изделия Роман будет не сегодня к вечеру и не завтра, как с цепи сорвался, его задания уже на грани садизма, а то и за ней. Добежать до заначки, в которой они с Машей летом рыбу заморозили, взять одну тушку, и бегом принести в стойбище. В снегоступах! И Роман носит, привык уже и к проклятым этим плетёнкам на ногах, и к копью, которое на бегу приходится перебрасывать из руки в руку, с плеча на плечо, на кухлянке в этих местах уже ворс вытерся. Только к холоду не смог, к нему привыкнуть невозможно, можно только притерпеться. Сегодня мороз особенно силён — небо ясное, звёздами весь небосклон усеян. Зато ветер стих, впервые на Роминой памяти. Скрипит снег под ногами, качаются в такт бегу скалы. С разбегу уперев конец копья в снег, Роман перепрыгнул через засыпанную снегом промоину, как с шестом. В первый раз бежал — провалился чуть не по пояс, запомнил.

Добрый северный дедушка, похоже, окончательно решил показать ученику пушистого полярного лиса, и две рыбы назад начал привязывать к снегоступам камни.

— Шибко сильный стал, просто так бегать уже мало тебе. Теперь так будешь — и по плечу ученика похлопал, как коня по шее.

Заботится старый. По-своему, конечно, зато постоянно. И Рома к нему привязался, огорчать не хочет. Поэтому и выполняет безропотно все дедовы указания, даже те, что с его точки зрения абсолютно бесполезны. Возня с «силой внутри» тоже сначала казалась забавой, а вчера на тренировке удалось лучину погасить, направив на неё силу из раскрытой ладони. Семечки конечно, по сравнению с тем, что шаман с огнём делает, так ведь и Москва не сразу строилась.

Хорошо думается на бегу, после пары километров организм втягивается, ноги толкают планету, лёгкие втягивают и выдыхают воздух, все само, голове только и остаётся, что мысли всякие обтачивать потихоньку, кислород — то в усиленном режиме поступает!

«Прибегу, из рыбки строганинку забабахаем. Старик ловко строганину делает, рыбная стружка из-под ножа выходит тоненькая, сама на языке тает. Объеденье. С травками, с ягодой, идёт за милую душу. Шаман ещё и с жиром её смешивает, но он всё с жиром мешает, европеец от такой диеты сдох бы давно, а ему такая пища в самый раз. Его предки столетиями так кормились.

— Кто жирный кусок ест, никогда не мёрзнет! — и наворачивает что олений, что тюлений, аж за ушами трещит. Жирные руки о щёки вытрет:

— Чтобы не поморозить. Ты в бане жир смываешь, потому щёки облезли, и нос тоже, а мою шкуру мороз не берёт, потому что жирная.

Потом чаем сверху зальёт, рот сеном вытрет, и спать заляжет. Смех смехом, а Шишагов теперь лицо и руки топлёным гусиным жиром мажет. И давно не обмораживался.

Машка, почуявшая возвращение своего человека, вылетела встречать, потом вспомнила, что у неё лапа болит, стала прихрамывать. Роман, не останавливаясь, добежал до яранги, свалил мороженую рыбину на нарты, сбросил снегоступы и нырнул в жилище. Хромающая Маха ввалилась следом, и Шишагов не удержался от смеха:

— Симулянтка, кончай придуриваться, ты левую лапу ушибла, а хромаешь на правую. Опять перепутала!

Но Машка смущаться не стала, полезла обниматься.

— Подожди, дай разденусь сначала — Рома оттолкнул её, и стал сбрасывать меховые одёжки, в яранге после бега его пробило на пот. Из полога высунулся шаман, одобрительно смотрел, как в свете жирника под лоснящейся кожей ученика играют мускулы.

— Совсем на настоящего человека стал похож, только цвет неправильный. И грязный.

— Я грязный? — возмущённо обернулся Роман.

— Ну не я же, моешься всё время, конечно грязный. И ленивый, чесаться не хочешь. А моя грязь сама отваливается, потому и чистый. И пахну, как человек, а от тебя веником несёт, Хозяин льдов придёт, есть не станет, он траву не ест.