Читать книгу "Рыбья Кровь и княжна - Евгений Таганов"

Под утро они все же немного забылись в полудреме-полуяви. Серое рассветное пятно в дымоходном отверстии и мирно посапывающий под топчаном Пятнаш напомнили им о некоем незаконченном интересе. Стоило Дарнику спустить ноги на волчью шкуру, и княжна тоже была тут как тут:

— Я с тобой.

Выйдя из времянки, они направились к толкачке. Снег вокруг рыбин и нижние части сукастых стволов были в крови и медвежьей шерсти. Кровавые следы вели и дальше в лес. А три из пяти рыбин по-прежнему сидели в земле.

— Объясни, наконец, — почти жалобно попросила жена.

Вместо ответа он толкнул кинжалом один из стволов, потом второй, те, откачнувшись, вернулись назад, ударив друг друга. Еще несколько тычков кинжалом — и стволы стали раскачиваться так, что Дарнику с княжной пришлось отступить на безопасное расстояние.

— Как просто! — изумилась она.

Пройдя по кровавому следу, они нашли издохшего от ран молодого медведя.

— Был бы он старый и опытный, сразу бы ушел, а этот все хотел наказать своих обидчиков, — с сожалением определил Рыбья Кровь.

Шкура у медведя была настолько испорчена, что не стоило ее снимать даже на половую подстилку. Князь, правда, хотел вырубить часть медвежатины на еду, но жена воспротивилась. Так и оставили властелина леса на растерзание воронам и куницам.

Арсов по-прежнему не было, и это уже вызывало тревогу. Дарник вспомнил про бесчисленные санные следы, оставленные на льду реки близ Липова, и подумал, что никому в голову просто не могло прийти проследить след полозьев детских санок. Но хоть дальние конные разъезды во все стороны они могли послать? Быстрян наверняка сообразил бы. Не посвящая жену в свои досадливые мысли, он продолжал делать вид, что все в порядке — несколько дней праздного отдыха им рассчитаны как надо. Взятые с собой окорок, сыр, хлеб и крупа между тем подходили к концу. Короткие толстые пики вновь переделались в легкие сулицы, но, сколько он ни прочесывал с ними окружающий лес, вспугивал лишь недоступных рябчиков да тетеревов. Поставленные на зайцев петли тоже результата не дали. Одна уха уже порядком надоела. Всеславу возникшие трудности только развлекали и как перемена обстановки, и как новая ступень отношений с мужем.

— А я знаю, почему ты меня привел сюда, — заявила она ему. — Примериваешься, как придется жить без княжения.

— Пускай даже и так, — не отпирался он. — Ты со мной или к отцу подашься?

— А как бы ты хотел?

— Конечно, чтобы к отцу подалась.

— Ну, пожалуйста! — Всеслава обиженно толкнула его в бок. — Скажи, что хочешь со мной.

— С тобой, с тобой, — подтвердил муж, хотя, если честно, такое будущее отнюдь не прельщало его. Находиться в изгойстве рядом с человеком, который видел твой наивысший расцвет, — да ни за что на свете!!! Уж лучше совсем одному или украсть наложницу, которая бы не знала, кто ты такой.

Когда подошел к концу третий день их уединения, Рыбья Кровь уже места не находил себе от беспокойства — детская шалость оборачивалась изрядным конфузом. Как теперь вообще возвращаться с достоинством в Липов, что сказать, как объяснить? Сослаться на проверку крепостных сторожевых постов? Но тогда нужны хотя бы верховые кони, на которых они с княжной разъезжали бы по дальним вежам. Не детские же санки предъявлять своим подданным? Всеслава, уловив его озабоченность, спросила, в чем дело. Он без прикрас ей все выложил.

— И никто, никто не знает про нас?! — не могла поверить жена. — Даже твой пройдоха Корней?

— Никто.

— А если мы так же тайком вернемся?

— Это было бы лучше всего, но даже и пытаться не стоит.

Княжна призадумалась.

— Помнишь, ты говорил, что, когда ехал на побывку в Бежеть, всем сказал, что тебе нужно взять свой удачливый талисман, — заговорила она чуть погодя. — Давай и сейчас скажем, что нам нужно было справить тайные колдовские обряды.

— Ну да, на детских санках, — скривился князь.

— Забудь про санки, — Всеслава оживилась от своей новой мысли. — Давай сюда свой полушубок и шапку.

Быстро вывернув наизнанку не только одежду мужа, но и собственную шубку, она скомандовала:

— Надевай! — И сама оделась быстрей его. — Кто скажет, что мы не приобщились к своим особым таинствам?

Дарник усмехнулся: вот она, истинная цена всем суевериям жены. Ее затея была не самой убедительной, но ничего лучше он сам придумать не мог. К тому же, если она не боится явных и скрытых насмешек, то ему тем более не след их опасаться.

Проведя еще одну полубессонную пылкую ночь, они стали собираться в обратный путь. Детские санки забросили подальше в чащу, чугунок и одеяла оставили рыбакам, запасную одежду и лишние вещи утопили в проруби. Взявшись за руки, в вывернутых наизнанку одеждах и шапках, они зашагали по льду к Липову. Чтобы не остаться в долгу, князь в последний момент нанес сажей на вывернутую одежду и шапки загадочные знаки — колдовство так колдовство! Шли и по пути азартно сочиняли историю своего тайного колдовского обряда, чтобы потом дуть в одну дуду.

Первыми их углядели рубщики леса. Дарник заметил, как один из них выпряг из саней лошадь и помчался верховой дорогой в ближнюю вежу, а то и в сам Липов. Не дойдя двух стрелищ до засечной вежи, они услышали сторожевое било, и навстречу им высыпала добрая половина ее насельников: гриди, их жены, детвора. Рыбья Кровь гадал: как заговорить? Толпа ошалело смотрела на подходящую княжескую чету и молчала. Положение спас вожак вежи, лихо подъехав сбоку на санях и откинув меховую полсть:

— Садись, княже, и ты, княжна. В ногах правды нет. — И когда они сели, добавил: — В вежу или в Липов?

— В Липов, — коротко бросил князь, радуясь, что все так просто разрешилось.

— Не нужно ли чего? — вожак-возница обернулся лишь раз.

— Ничего, — звонко ответила Всеслава, крепко пожав кисть мужа своей ладошкой: мол, не бойся, все будет хорошо. Дарник изумленно на нее покосился: еще не хватало, чтобы его кто-то приободрял.

Возница повелительно махнул рукой, и мимо них в обгон помчался в город верховой. Дарник вгляделся в спину расторопного вожака. По лицам он редко когда мог догадаться о мыслях собеседника, зато их фигуры и самые мимолетные движения говорили ему всегда много интересного. Сейчас спина вожака-возницы ясно предупреждала его о чем-то неприятном и даже катастрофичном.

Сани подъехали к лощине-спуску, отделявшей Войсковое Дворище от Городца. Там уже кучкой стояли воеводы и тиуны, не меньше двухсот голов виднелись из-за обеих оград по краям лощины. Воеводы вытолкнули вперед Лисича и Охлопа, как главных правителей.

— Все ли добром? — приветствовал княжескую чету Лисич.

— Добром. А у вас все ли добром? — привычно откликнулся Молодой Хозяин.

— И у нас. Только распоряжения, прости, мы твоего не нашли.