Читать книгу "Рыбалка в море демонов - Майкл Ши"

– Гм-м-м, – протянул Барнар. – Обрати внимание на тех, которые уже готовы спуститься: они как будто специально медлят, охраняя своих собратьев, дожидаются, пока те окончательно скроются под землей.

– Да. И все же на первый взгляд затея кажется вполне осуществимой. Если мальчишка это заметит, то наверняка решит, что лучшего момента для нападения не придумать.

Барнар кивнул без всякого интереса. Непрекращающееся действо захватило его целиком.

– Сколько труда, – размышлял он вслух. – Со времен Красного Тысячелетия, он говорил?

– Да.

– Скажи, когда ты был маленьким, тебе пели такую колыбельную? – К моему несказанному удивлению, он запел. Его надтреснутый бас передавал простую мелодию с поразительной нежностью.

Стойкая птичка, птичка-невеличка

Вновь и вновь садится на огромный пляж,

В клювик свой малый песчинку берет,

Прямиком через море ту песчинку несет

Туда, где растет над волнами земля,

Та земля, что веками будет стоять

Под солнца лучами, не зная зла,

Сплошь из песка, что принесла

В клювике птичка, терпеньем сильна.

Терпенью ее наградой – Страна.

Я невольно улыбнулся, услышав хорошо знакомые слова, которые распевал мой друг, пока мы с ним висели, обхватив руками и ногами пику на лбу громадного ленивца, сами больше похожие на ленивцев, чем на людей.

– А что будет, когда они соберут все? – спросил я. – Что произойдет, когда весь Эликсир будет возвращен в третичный мир? Дух Сазмазма, может, и уцелеет в его крови, но зачем ему нужна такая свобода, если он будет жить в гигантской ванне, запертый в подземелье океан бестелесной души?

– Я тоже задавал Гильдмирту этот вопрос. Он не знает ответа. Правда, до него доходили слухи, что рабы гиганта давно уже заняты изготовлением для него нового тела, из камня.

По моему телу прошла дрожь, точно оно пыталось стряхнуть с себя невесть откуда навалившийся ступор.

– Пошли, – обратился я к другу. – Надо попробовать. Конечно, никакого смысла в этой попытке нет, но сидеть сложа руки куда хуже.

Мы сползли по пике вниз и вновь пересекли кишащую паразитами мертвую тушу услужливого гиганта. Добравшись до когтей левой задней лапы, мы соскочили с них на землю, с облегчением оставив позади дурно пахнущие склоны. Затем мы побежали прямо к обнаженной горе, держа наготове копья и мечи: туши мертвых гигантов вокруг носили следы чьих-то зубов и когтей, поэтому мы подготовились к встрече с возможными трупоедами, которыми кишат обычно поля сражений. Вряд ли это было исключением. Так мы и трусили потихоньку прямо к заваленному коконами Собирателей полю, окружавшему гору грома, чьи звуки наполняли весь этот мир, более всего похожий на гигантский анатомический театр.

Мы уже почти достигли поля, как вдруг увидели труп, на который стоило обратить внимание. Это было тело вооруженного смертоносным жалом членистоногого гиганта, Собирателя. Перевернутая осадная башня, падая, вонзила острый конец расщепленного бревна в среднюю часть его тела, к которому крепились ноги и крылья. Бревно вошло Собирателю в бок, пришпилив его к земле. Из-за невероятной длины ног и крыльев он казался огромным, хотя на самом деле поджарое трехчастное тело демона было величиной всего лишь со средних размеров торговый корабль.

Подняв копья, мы подошли ближе и принялись тыкать в него, ища уязвимое место. Но он повсюду был эластичным, как кожа, и прочным, как сталь.

Наконец мы остановились прямо напротив его головы, уныло глядя в мертвые глаза. На какое-то мгновение мне показалось, что черные луны глазниц и окруженный колючками рот насмехаются над нашими миниатюрными размерами и навязчивой идеей карликов повредить его демоническому величию. Изнывая от тоски и унижения, я, не долго думая, нашел предлог выплеснуть свое дурное настроение, метнув копье в дохлую тварь.

– Видишь крестик из мускулов, или нервов, или что там у него, как раз между глазами и челюстями? Он будет моей мишенью.

Разбежавшись как следует, я послал копье к чужим планетам потухших глаз демона.

Мгновенная смерть пронеслась на расстоянии ладони от Барнара: именно столько оказалось между ним и аркой, которую чудовищное жало описало в воздухе. Молниеносно огромный труп сложился вдвое и крутанулся вокруг оси пронзившего его бревна. Его хвостовой шип рванулся вперед с такой силой, что, не встретив на своем пути никакого препятствия, на всю длину погрузился в грудную пластину, защищавшую передний сегмент тела демона. Я увидел древко своего копья, которое до половины вошло в единственное незащищенное место на теле гигантского насекомого и теперь покачивалось над судорожно трепыхавшимися колючками его рта.

Мы решили оставить мое копье там, где оно оказалось, боясь, что попытка извлечь его оттуда может вызвать новые конвульсии: на поле боя, устланном трупами в разных стадиях разложения и обломками осадных машин, копий было сколько угодно.

Немного погодя мы уже приближались к краю нашего укрытия из обломков сражения, внимательно оглядывая периметр источенного личинками поля. Не переставая обшаривать глазами границу двух территорий, в надежде заметить хоть какой-нибудь признак движения, который позволит нам перехватить Уимфорта раньше, чем он покинет укрытие, Барнар отрывисто и зло рассмеялся.

– Да будь он проклят, – сказал мой друг. – Либо он появится где-нибудь поблизости и мы его поймаем, либо нет. Я собираюсь сесть здесь и сидеть, посмотрим, каким из двух вариантов дело кончится. И к черту все остальное. По крайней мере, передохну, пока есть возможность.

Я похлопал его по плечу, но не смог сказать ничего утешительного. Сидеть мне не хотелось, и я слонялся вокруг, то и дело бросая апатичные взгляды в сторону границы. И вдруг примерно в четверти мили от нас через узкую просеку, разделявшую две груды обломков, кто-то прошмыгнул. Двигался он поспешно и юрко, как ящерица, перебегающая от укрытия к укрытию. Я уже бежал, пригнувшись и петляя между кучами хлама, к тому месту, стараясь держаться позади обломков.

Я скорее летел, чем бежал. Откуда у меня взялись на это силы, не знаю и никогда не узнаю. Промчавшись половину пути до просеки, я вновь увидел нашего подопечного: он прятался за последней кучей хлама, впереди было только чистое поле. Уимфорт пригнулся, весь подобравшись для решительного броска. В ту минуту он напоминал молодого льва на первой в своей жизни охоте: отсутствие необходимой ловкости в тех же пропорциях сочеталось в нем с уморительной серьезностью. Строго говоря, мальчик уже перестал быть мальчиком. Он был смешон до невозможности и в то же время совершенно серьезно приготовился убивать. Из различных обломков он смастерил себе орудие: на обломок семифутового копья привязал с одной стороны боевой топор, с другой – половину лезвия отличного меча, широкого, с острым точно бритва концом. Середину древка он, чтобы удобнее было держать, обмотал кожаным ремнем. Судя по конструкции этого оружия, бросок не входил в его планы. Скорее, он собирался вспороть что-то острым концом, а топор прицепил на всякий случай, если вдруг придется защищаться.