Читать книгу "Маара и Данн - Дорис Лессинг"

На улицах во время работы Маара наблюдала и размышляла. Прежде всего деревья. Вялые, иные уже засыхали. Были и мертвые. В бассейнах уличных фонтанов ветер шелестел мусором, рабы усердно вычищали эти импровизированные помойки.

Разумеется, не все рабы были махонди, ряды их пополняли все попавшиеся в городе беженцы, независимо от того, к какому народу они принадлежали. Да и махонди не все происходили из Рустама, некоторые жили дальше на юге, иные вспоминали об утраченных богатствах и высоких постах.

Маара пребывала в постоянном напряжении, которое становилось особенно нестерпимым, когда подходил час ежевечернего омовения. Рабы окружали лохани с водой, мылись под бдительным присмотром стражников. Большинство из них полностью обнажались, сдирая с себя одежду для стирки, но Маара лишь мыла ноги, задирая длинную рубаху, а затем спускала ее с плеч так, чтобы не показать никому пояс, и мылась сверху. Стражники обратили на это внимание, что-то заподозрили, хотя грудь ее по-прежнему, как ей казалось, оставалась мальчишеской. Однажды наконец произошло неминуемое. Когда Маара управлялась с подолом, один из стражников решил ей «помочь» и решительным жестом задрал рубаху. Все присутствующие сначала ахнули, затем в зале дружно грохнули громовые раскаты хохота. Послышались первые комментарии, а Маара, и часа не прошло, оказалась вместе со своим мешком в другом конце города, не успев даже оповестить Данна, рысившего в это время при портшезе какого-то важного хадрона. Охрана сдала Маару надзирательнице женского корпуса, которая, к немалому удивлению Маары, оказалась махонди. Об этом стражи сообщили пленнице еще по дороге. Представ перед этой женщиной, Маара сначала подумала, что над ней подшутили. Махонди, как ей хорошо было известно, — народ стройный, худой, а эта женщина оказалась весьма в теле, и ноги ее, покоившиеся на стоявшей перед креслом скамеечке, также худобой не отличались. Тут Маара впервые подумала, что, возможно, худоба махонди объяснялась в первую очередь недостатком пищи, скудным питанием. Следовательно, ее соплеменники могут быть такими же толстыми, как и хадроны. При этой мысли Мааре почему-то стало не по себе.

Маара стояла перед женщиной, а та рассматривала ее, подперши голову рукой, на пальцах которой сверкали металлические перстни и кольца с камушками и без камушков. Тело ее чувствовало себя удобно в просторном чистом платье из хлопковой ткани, белом с черными колечками полос вокруг рукавов. На шее у женщины болталось несколько ниток ожерелий, в черных, тщательно расчесанных волосах красовался алый цветок. Запах от нее исходил какой-то тяжелый, сонный.

Звали эту женщину Ида, и от нее зависела судьба Маары.

Маара не знала, что ей думать о своей теперешней начальнице, но исходившая от Иды свежесть, чистота ее одежды, цветочный запах… — от всего этого хотелось зарыдать. Как она хотела бы жить в таких условиях… Неожиданно для самой себя Маара услышала, что губы ее шепчут:

— Ты жестокая?

Глаза Иды расширились, снова сузились, губы раздвинулись в улыбке. Наверное, это должно было показать Мааре, сколь глуп ее вопрос.

— Зависит от обстоятельств, — ответила Ида, разглядывая свое новое приобретение: тощая, хрупкая девица, плоская, с громадными голодными глазами, костлявая до невозможности.

— Расскажи о себе, — велела Ида, смахивая с подола платья какую-то пылинку. Пыль, конечно, и в этом помещении можно было отыскать, но уж очень тщательно пришлось бы выискивать.

Маара вздохнула. Хотелось сесть, потому что рассказывать придется долго, но Ида сесть ей не предложила. Маара начала с момента, когда их с братом допрашивал тот злой дядька, таким и оставшийся в ее памяти. Ида сразу же насторожилась, слушала внимательно, не перебивая. Маара рассказала все и о бегстве, и о Горде, и о тех, кто доставил ее и Данна в скальную деревню, и о Дэйме… Тут наконец Ида перебила ее:

— Тебя зовут Маро?

— Нет, Маара.

Ида прищурилась, явно не доверяя ответу и не скрывая этого.

— Ты расскажешь нам все. Мы хотим знать, что там произошло. У нас есть родственники в Рустаме. Может быть, и ты мне родня… Мы это выясним. А пока что надо тобой заняться. Привести в нормальный вид. Выпьешь микстурку — заснешь. Проснешься — поешь и опять заснешь. Так и будешь есть да спать, пока в себя не придешь. Пусть хоть что-то между кожей и костями нарастет.

Маара считала, что она уже и так поправилась, но, глянув вниз, увидела пальцы рук и ступни ног… Как у паука. Мысль о сне… что может быть прекраснее! В бараке с молодыми рабами, все время боясь разоблачения, да к тому же еще беспокоясь о Данне, как следует не выспишься. Она ждала от Данна какой-нибудь глупости, нового побега, драки, чего-нибудь еще…

— Мой брат… — начала Маара. — Мой брат Данн…

Ида слегка повела рукой.

— Ни о чем не беспокойся. Я займусь и твоим братом. А главное, займусь твоей историей. А пока отложим разговор.

Она хлопнула в ладоши. Вошла молодая женщина, остановилась у двери.

— Кайра, отведи Маару в дом здоровья, скажи Орфне, что я велела полечить ее сном. Питание усиленное. Пять дней, думаю, достаточно.

Кайра вывела Маару во двор, где в куче растений, от которой исходил терпкий аромат, ковырялись, сортируя их, молодые женщины, непрерывно тараторя и смеясь. Все враз с любопытством уставились на Маару, но Кайра сказала:

— Потом, потом. Она спать идет.

По жарким пыльным проулкам они подошли к значительной величины зданию, где Кайра передала Маару, повторив указания Иды, еще одной молодой женщине, Орфне, и удалилась.

Орфна, тоже крупная, плотная, как и Ида, пышущая здоровьем, чистая, с цветами в волосах, повернулась к Мааре.

— Ты действительно с далекого юга? Там и вправду так плохо? Впрочем, по тебе видно, можешь не рассказывать. — Она обошла Маару, прикоснулась к ее щетке волос, провела по плечам, по рукам. — Надо тебя слегка почистить.

Маара не считала себя грязной, но Орфна усадила ее, срезала ногти на руках и ногах, очистила наждачным камнем подошвы, выковыряла серные пробки из ушей, проверила глаза, закапала в них какую-то жидкость, поахала над расшатанными зубами, растерла руки и ноги каким-то маслом. Затем заставила Маару выпить какой-то микстуры и отвела в комнату с двумя кроватями.

— Когда проснешься, будешь совсем иначе себя чувствовать, вот увидишь.

С этими словами она оставила Маару, и та, едва улегшись, заснула.

Проснувшись, она увидела рядом фрукты, сласти и тот же напиток. Она засыпала и просыпалась, однажды увидела как будто в полусне Кайру.

— Я тебе сейчас сделаю массажик, и ты снова заснешь, — сказала Кайра.

— Нет-нет, не надо массажик, — испугалась Маара, думая о спрятанном золоте.

— Ну, как хочешь. Я тут за тобой последила. Ты кричала: «Помогите!» и «Данн!». Данн — это кто?

— Мой маленький брат, — ответила Маара и заплакала. Кайра позвала Орфну, и Маара увидела перед собой разом двух красивых женщин с округлыми телами, здоровых, цветущих. «Какая я безобразная, — подумала она. — И всегда такой останусь». И заплакала еще горше. Ее снова напоили микстурой и уложили.