Читать книгу "Английский пациент - Майкл Ондатже"

Он прошел дальше в холодную темноту, в Пещеру Пловцов, гдеоставил ее. Она все еще была там. Она отползла в угол, плотно закутавшись впарашютный шелк. Он обещал ей вернуться. Он тоже предпочел бы умереть в пещере,в ее уединении, в окружении пловцов, застывших в наскальных рисунках. Берманнкак-то говорил ему, что в азиатских садах можно смотреть на скалу, и будетказаться, что это вода, а если ты смотришь на неподвижную поверхность озера, тоона покажется твердой, словно скала. Кэтрин выросла среди садов, дыша ихвлажными тенями, для нее были привычными понятия «решетка, увитая зеленью» или«корабельная роща». Ее страсть к пустыне была временной. Она полюбила еенеприступность из-за него, ибо хотела понять, почему ему так хорошо в уединениисреди раскаленных песков. Она всегда любила дождь, ванну в клубах пара, влагу,медленно обволакивающую ее, ей нравилось наполовину высунуться из окна в туночь в Каире, пропитаться дождем, а потом, не вытираясь, одеться, чтобы все ещечувствовать на себе эту влагу. Точно так же она любила семейные традиции,учтивые церемонии и классические стихи. Ей была ненавистна мысль умереть здесьвот так, незаметно. Нить, которая связывала ее с предками, была осязаема, в товремя как он стер из памяти и свой путь к настоящему, и откуда он ведет. И онудивлялся, как она могла полюбить его, несмотря на все его отрицательныекачества и полную безымянность.

Она лежала на спине, в позе, типичной для захоронений всредние века.

Я подошел к ней, обнаженный, совсем как тогда, в нашейкомнате в Южном Каире, я хотел раздеть ее, я хотел любить ее.

Что ужасного в том, что я делал? Разве ты не прощаешь всетем, кого любишь? Ты прощаешь эгоизм, желание, обман до тех пор, пока ты –причина, мотив, цель… Ты можешь заниматься любовью с женщиной, у которойсломана рука или у которой лихорадка. Она высасывала кровь из моей раны наруке, а я делал то же, когда у нее была менструация. Есть слова в европейскихязыках, которые не так-то просто перевести на другие без потерь, например фелхомалия.Оно похоже на могильный сумрак, потому что означает близость между мертвыми иживыми.[74]

Я взял ее на руки, нарушив ее сон и тонкий саван изпарашютного шелка.

Я вынес ее на солнце. Оделся. Моя одежда высохла и сталаломкой от жары.

Я снова взял ее на руки. Сделал для нее сиденье из своихрук. Когда мы вышли на песок, я повернул ее так, что она смотрела назад, черезмое плечо. Она была очень легкой. Я помню, как носил ее на руках по комнате, аона оплеталась вокруг меня и была похожа на веер, принявший человеческоеобличье, – руки расставлены в стороны, пальцы раскрыты, как у морской звезды.

Так мы шли к северо-восточной долине, где был спрятансамолет. Я знал дорогу без карты. У меня на спине громоздилась канистра сгорючим, которую я взял с собой и нес весь путь от опрокинувшегося грузовика.Потому что три года назад без горючего мы оказались бессильны…

* * *

– А что случилось три года назад?

– Она была ранена. В 1939 году. Ее муж погиб прикрушении самолета. Он планировал совершить самоубийство, прихватив с собой натот свет и нас обоих. В то время мы уже не были любовниками. Думаю, слухи онашей связи каким-то образом дошли до него.

– Она была сильно ранена, и вы не могли взять ее ссобой?

– Да. Единственной возможностью спасти ее было оставитьее там и пойти одному за помощью.

* * *

В пещере, после всех этих месяцев разлуки, одиночества игнева, они опять были вместе, опять разговаривали на языке любви, отметаяграницы, которые сами воздвигли между собой, повинуясь законам общества, вкоторые ни один из них не верил.

Тогда в ботаническом саду она ударилась виском о столбикворот в порыве решительности и ярости. Она была слишком горда, чтобы бытьтайной любовницей. В ее мире не предусматривалось места для лжи. Он повернулсяи покачал пальцем:

– Я еще не скучаю по тебе.

– Будешь.

За время их разлуки он ожесточился и стал независимым. Онизбегал ее общества. Не выносил ее спокойного вида, когда она смотрела на него.Звонил им, разговаривал по телефону с ее мужем и слышал в трубке ее отдаленныйсмех. В ней было то особое очарование, которое привлекало многих. За это онтоже ее любил. Но теперь он уже ничему не доверял.

Он заподозрил, что у нее появился другой любовник. Каждый еежест казался ему обещанием. Однажды в холле она схватила Раунделла за лацканыпиджака и потрясла его, со смехом говоря что-то при этом, а тот пробормоталчто-то в ответ. Он следил за ними в течение двух дней, чтобы убедиться, чтомежду ними ничего нет. Он больше не верил в ее последние ласки и нежности. Ондопускал только два варианта: или она с ним, или нет. Она была не с ним. Еслиона передавала ему бокал с напитком, он не принимал его. Если за обедом онапоказывала на вазу, в которой плавала лилия из Нила, он демонстративноотворачивался. У нее появились новые хорошие друзья, в круг которых не входилиее муж и он. И он мог объяснить, почему, ибо хорошо знал человеческую природу:если женщина расстается с любовником, она почти никогда не бывает снова так жеблизка с мужем.

Он купил тонкую папиросную бумагу и вклеил несколько страницв «Истории», туда, где были описания войн, которые его совсем не интересовали.Он записал все аргументы, которые она могла иметь против него, пытаясь бытьобъективным, посмотреть на себя со стороны, увидеть себя ее глазами.

* * *

В конце августа, как раз перед войной, он отправился в последнийраз на плато Гильф-эль-Кебир, чтобы свернуть базовый лагерь. Ее муж должен былзабрать его. Мужчина, которого они оба любили – до того, как полюбили другдруга.

Клифтон прилетел в Увейнат вовремя, точно в назначенныйдень. Шум его самолета нарушил покой затерянного оазиса. Он летел так низко,что воздушной волной срывало листья с акаций. «Мотылек» скользил над впадинамии выемками местности, а он стоял на вершине огромного камня, обозначенногосиним брезентом. Затем самолет устремился к земле, направляясь прямо на него, иупал, врезавшись носом в песок метрах в пятидесяти от камня. Из-под шассивыбивалась голубая полоска дыма. Огня не было.

Видно, ее муж обезумел. Решил покончить сразу со всемтреугольником. Убить себя. Убить ее. И убить его – либо подмяв его (еслиудастся) обломками самолета, либо тем, что теперь не было выхода из пустыни.

Но она не умерла. Он вытащил ее из самолета, из его мертвойхватки, из последних объятий законного супруга.

* * *

– Почему ты так ненавидел меня? – шепчет она ему в ПещереПловцов, превозмогая боль от ранений. У нее сломано запястье, раздробленыребра. – Ты вел себя безобразно. Как раз тогда Джеффри и начал подозреватьтебя. Я до сих пор ненавижу это в тебе – уходить от реальной жизни в пустынюили бары.