Читать книгу "Две трети призрака - Эллен Макклой"

Так он стал убийцей. Ненаказанным убийцей, так в точности и не узнавшим, убил он или нет. Даже сильный человек вряд ли смог бы пережить такой удар, а Алан сильным не был, наоборот, он был трагически слаб. Он остался верен обещанию, данному Гризель, потому что, боясь причинить ей боль, не хотел причинить боль себе. Он был человеком, шедшим по пути наименьшего сопротивления.

— Что же было потом?

— Он больше не оперировал. Алана оставили в штате, но, мне кажется, просто ждали, когда утихнут разговоры, чтобы избавиться от него. Он стал пить. Иногда пил на работе, но Присси об этом не знал — сестры не выдавали. Они знали, что он спивается… а потом он просто исчез. Я думала, он убил себя, и уверена, так же думали в клинике. Должно быть, там были рады, что не нашли тело.

— Логично. Все сходится, — сказал Бэзил. — Сначала он пытался освободиться от воспоминаний при помощи искусственной амнезии — пьянства, а потом в тот вечер, когда сестричка пригласила его в кино…

— Линтон? Я ее помню. Отвратительная интриганка. После смерти Гризель она пыталась окрутить его, но не думаю, что ей это удалось. Он после той ночи вообще не смотрел на женщин. Тем более на Линтон, которая была в операционной, когда все произошло. Но она была слишком глупой, чтобы это понять, и постоянно докучала ему, например приглашала в кино. Иначе, как она говорила, он опять напьется, а на самом деле ей просто хотелось замуж.

— Вы сказали, она докучала Алану, — задумчиво проговорил Бэзил, — и была ему особенно неприятна, потому что все видела, постоянно напоминала ему о том, о чем ему хотелось забыть. Давайте поглядим, не сможем ли мы мысленно восстановить тот последний вечер. Ему не хотелось идти с Линтон в кино, но он согласился, потому что это был путь наименьшего сопротивления. Оставшись один на улице, он ужаснулся мысли провести с ней весь вечер. Нам известна только ее версия, но, возможно, она сказала ему нечто, переполнившее чашу его терпения.

— Наверно. Что-нибудь вроде: вам надо перестать пить, а не то вас вышвырнут на улицу.

— И он не пошел к стоянке такси, — продолжал Бэзил. — Может, он остановил машину и подумал, что ему вовсе не обязательно возвращаться к мисс Линтон. В какой-то степени это опять был путь наименьшего сопротивления. Вместо того чтобы вернуться и извиниться, в конце концов, что-нибудь придумать, он просто-напросто уехал, не сказав ей ни слова и избежав неприятной сцены. Пока все в его характере. Он был готов причинить ей боль, но не хотел при этом присутствовать. Люди, лишенные воображения, всегда так поступают.

— Но почему он не поехал домой?

— Он знал, что Линтон позвонит ему. Может, Алан поехал в бар и там напился. Если бы она была с ним, ему не удалось бы этого сделать.

— Но потом-то он мог поехать домой?

— Думаю, сидя в баре, он вспомнил, что ему сказала Линтон, и представил свое будущее, если все останется по-прежнему. И тогда — тогда он сделал попытку покончить с кошмаром. Взял такси, приехал на Центральный вокзал и купил билет до Стрэдфилда.

— Почему до Стрэдфилда?

— В то время там была знаменитая клиника для алкоголиков. Алан мог слышать о докторе Клинтоне, так как в его больницу время от времени попадали и такие больные. Он поехал туда ночью, потому что хотел немедленной помощи. Он боялся ждать, боялся, что решимость его покинет. К тому же Алан был слишком пьян, чтобы размышлять, пустят его в клинику или нет среди ночи. Было темно, от станции он шел пешком по шоссе, и тут его сбила машина. Удар пришелся по голове и дал ему как раз то, чего он искал с тех пор, как убил жену, — нирвану. С какой благодарностью, должно быть, его сознание навсегда сбросило в подсознание страшный груз воспоминаний. Клиника Клинтона оказалась ближайшей больницей. Его привезли туда, и врачи поставили диагноз: алкоголизм, сотрясение мозга и амнезия. Они оставили его там из милости… но благодаря разным обстоятельствам он стал другим человеком.

— Кем?

— Писателем Амосом Коттлом, которого убили в прошлое воскресенье.

— Алан — Амос Коттл? Ну и ну! Скажите, если можно, он был убит как Кьюэлл или как Коттл?

— Вы думаете, кто-то узнал в нем Кьюэлла и покарал его за смерть Гризель?

— Возможно.

— Родители Гризель умерли. Замужняя сестра живет в Дирфилде, штат Массачусетс. Братьев у нее не было, а представить себе замужнюю сестру… Нет, это не она… Может быть, какая-нибудь другая детская любовь?

— Не знаю, но… звучит как-то уж совсем по-корсикански. Много лет спустя мстить человеку за то, что он неудачно прооперировал вашу детскую любовь?

— А может, кто-то не поверил, что это произошло случайно? К тому же ненависть к более удачливому сопернику…

— Но ведь прошло столько лет. Нет, я все равно не верю.

— Нормальным людям всегда трудно понять, как можно преднамеренно убить человека, — сказал Бэзил. — Мы можем представить себе любую случайность, но такое… Вот поэтому за преднамеренное убийство и назначается более тяжкое наказание. Так мы выражаем свое отвращение к тому, что для нас непостижимо и непростительно.

Вера все еще сидела в гостиной и смотрела телевизор, когда зазвонил телефон. Она чувствовала себя такой подавленной и одинокой, что почти обрадовалась, когда ей сообщили о приходе доктора Виллинга. Вера выключила телевизор, подкрасила губы и приоткрыла дверь в коридор.

Бэзил ей показался более утомленным и оттого, наверное, более серьезным, чем в последний раз. На ее настойчивые уговоры выпить он покачал головой.

— Я на минутку. У меня только один вопрос к вам. Знали ли вы когда-нибудь человека по имени Алан Кьюэлл?

— Он из Голливуда? — Бэзил не заметил никакой перемены ни в ее взгляде, ни в ее голосе.

— Нет, из Нью-Йорка.

— Я должна его знать?

— Наверное, нет. Вам что-нибудь говорит имя Гризель Макдоналд?

— Нет.

— Вам случалось видеть это раньше? — Бэзил выложил на стол кошелек из змеиной кожи, золотой наперсток, обручальное кольцо и каштановый локон. Взгляд Веры изменился.

— Амос хранил их в столе. Он говорил мне, что они принадлежали его умершей сестре.

— У меня есть основания думать, что они принадлежали его жене.

Глаза Веры вспыхнули.

— Вы имеете в виду… Теперь она будет получать деньги?

— Нет, она не доставит вам хлопот. Она умерла задолго до вашей встречи с Амосом.

— Тогда… Кто такой Амос?

— Врач по имени Алан Кьюэлл. — И Бэзил рассказал ей все.

— Похоже на правду, — согласилась Вера. — Амос знал разные латинские слова, названия костей и смеялся над патентованными лекарствами. Он вполне мог быть врачом. Но какое это имеет отношение к его смерти?

— Пока не знаю. Возможно, здесь тупик. Его могли убить как Амоса Коттла, а вовсе не как Алана Кьюэлла.