Читать книгу "Аргонавт - Александр Бушков"

– А что в Европе? – бросил Штепанек, тщетно пытаясьсохранить прежнюю надменность.

Однако Бестужев видел в нем некий надлом – и спешилусугубить первые успехи.

– То есть как это что? – поднял он брови. – ВЕвропе, точнее, во Франции, вы моментально попадете в цепкие объятияфранцузской Фемиды. Гравашоль давно арестован, знаете ли. Я сам участвовал вего аресте. Соответствующие показания он дал очень быстро – ну с какой статиему вас выгораживать и спасать? У него достаточно хлопот о собственной шкуре…Кто вы для него? Случайный наемник, ничуть не идейный собрат по борьбе… Ювелирымоментально опознают свои камушки – это для простаков в таких делах, вроде насс вами, все брильянты кажутся одинаковыми, а вот ювелиры не только сумеютопознать свои, но и убедить в этом присяжных. Как вы, должно быть,догадываетесь, серьезные претензии к вам с некоторых пор имеет и итальянскаяюстиция, каковая с величайшей охотой примет участие в процессе…

– Авантюрный роман какой-то… – с наигранным спокойствиемсказал Штепанек.

Он волновался, его вспотевшие ладони коснулись друг друга,пальцы переплелись, нервно дергаясь, капельки пота выступили на лбу и висках,глаза бегали. Все классические симптомы были налицо: не обладавший ни особеннойотвагой, ни умением запираться на серьезном допросе субъект начинал понимать,что влип, и влип крепко…

– Подведем некоторые итоги? – продолжал Бестужевнапористо, не давая оппоненту опомниться. – Вы замешаны в подготовкепокушения на коронованную особу, а в качестве платы приняли брильянты,похищенные в результате разбойного нападения. Сдается мне, что при наличиитаких обвинений ни один, трижды гениальный изобретатель, на снисхождениерассчитывать не может. Или вы полагаете, что Хейворт кинется вас защищать спомощью оравы тех самых высокооплачиваемых адвокатов? Насколько я понял, оннеглупый человек и уважаемый предприниматель, он быстро сообразит, что его имяне должно всплывать в такой истории. Он всерьез намерен отомстить своим врагам,но не настолько же он одержим маниакальными идеями, чтобы впутываться… Вы останетесьодин. Никого не будут интересовать ваши достижения на ниве электротехники иваши гениальные открытия. Французское правосудие на такие лирические моменты несклонно обращать внимание, особенно при таких обстоятельствах. Самое легкое,что с вами может случиться, – многолетняя отсидка в тюрьме либо накаторге. Но у французов существует еще и некая машина, которая… – Бестужевмногозначительно чиркнул себя ладонью по горлу. – Догадываетесь, о чем я?Подумайте как следует, Штепанек. Я уже давно понял, что вы вовсе не персонажроманов и анекдотов о рассеянных, неприспособленных к жизни ученых, о чудакахне от мира сего. С некоторых пор вы ведете жизнь хваткого дельца, которыйнаучился добывать весьма крупные суммы, получать нешуточные ценности… Только этомупришел конец, неужели вам еще непонятно?

– Это все слова…

– А ваши спутники, которые не в состоянии прийти к вам напомощь? Их сейчас удерживают люди, облеченные нешуточной властью, имеющие правона такие поступки… Хотите побеседовать с господином из Скотленд-Ярда илипомощником капитана?

– Зачем? – замотал головой Штепанек. – Я имею ввиду, у вас только слова…

– Вот тут вы серьезно ошибаетесь, – сказалБестужев. – Я уже говорил, что мы арестовали Гравашоля, – чутьподумав, он решил приврать, благо проверить его было невозможно. – Крометого, пребывает под замком и его сообщник, господин, известный подромантическим прозвищем Рокамболь… Вы наверняка должны были с ним встречаться,сам-то он уверяет, что так и было…

– Вранье!

– Извольте, – сказал Бестужев, вынимая из карманасложенные вдвое листы бумаги. – Вот вам показания Гравашоля, а здесь иоткровения милейшего Рокамболя… Я же говорю, вы для них не более чем случайныйсообщник, они не намерены были вас выгораживать, они спасали в первую очередьсебя… Прочтите, я вас не ограничиваю временем.

– Вы сами могли нацарапать что угодно, я же не знаю почеркани того, ни другого…

– Резонное замечание, – сказал Бестужев. – Воттолько… Показания эти содержат массу имен, адресов, подробностей, которые вас вдва счета убедят, что я ничего не подделывал, и нам известно все. Читайте и незабывайте, что оба пребывают в самом добром здравии, сидят за решеткой поднадежным присмотром и готовы все подтвердить, едва вас с ними сведут… Уже черезнесколько дней. Читайте-читайте, там множество интереснейших вещей приведено…

Он откинулся на спинку кресла и с холодной улыбкой смотрел,как Штепанек чуточку дрожащими руками перебирает листки, что-то выхватываетвзглядом – нечто, никак не прибавляющее ему спокойствия духа и уверенности всебе…

Потом инженер принялся читать с самого начала, внимательно ицепко. Бестужев терпеливо ждал.

– И что же, это похоже на выдумку? – спросил он, когдаШтепанек уронил прочитанные листы на колени, ссутулился, поник. – В самомделе, похоже? Нет уж, согласитесь, что это доподлинная правда, здесь подробно,во всех деталях описаны ваши парижские похождения, способные привести вас еслине на гильотину, то уж за решетку наверняка. С вами все кончено, простите запрямоту. Вы не знаменитый инженер и гениальный изобретатель, а государственныйпреступник. И, сколько бы вы ни отсидели – а сидеть придется долгонько – кпрежнему положению вам уже никогда не вернуться. Понимаете вы это?

Штепанек, вперив взгляд в пол, протянул:

– Но ведь и вы при таком обороте ничего не получите…

– Не в том смысл, – сказал Бестужев. – Ведомства,подобные нашим, нельзя обманывать, вести с нами двойную игру. Потому что втаких случаях мы мстим, и жестоко. Надеюсь, вы, хоть краем уха, да слышали онравах военных и тайной полиции? И потом… Почему вы решили, что мы ничего неполучим? Да, мы останемся без вас. И только. Все ваши бумаги, – онневежливо показал пальцем на живот Штепанека, – куплены нами законнымобразом, и, учитывая дружественные отношения России и Франции, нетрудно будетих у французов получить. Постараемся как-нибудь обойтись и без вас. Уж проститевеликодушно, но на вас свет клином не сошелся. В России тоже хватает способныхэлектротехников, могу вас заверить…

– Они не разберутся!

– Ну, это тема для последующих научных дискуссий, в которыхя не силен, – сказал Бестужев. – В конце концов, как мне объясняливесьма знающие люди, любое техническое изобретение можно понять иусовершенствовать. Знаете, уже здесь, на «Титанике» я прочитал занятнуюисторию: в американское бюро патентов почти одновременно явились два господина,и каждый из них изобрел телефон, не зная друг о друге. Понятно, выиграл тот,кто пришел первым… Но у нас другой случай. Я не инженер и плохо разбираюсь втехнике и электричестве, однако кто может ручаться, что сейчас где-то в Европене работает новый изобретатель, способный продвинуться даже дальше, чем вы? Нестоль уж фантастическое допущение. И, наконец, мы всегда можем пригласить вкачестве консультанта вашего учителя, профессора Клейнберга…