Читать книгу "Дом на полпути - Эллери Квин"

— Они вовсе не предубеждены, Билл, — быстро проговорила рыжеволосая женщина.

— Твоими устами да мед пить. Ты видела физиономию присяжной номер четыре? Когда я одобрил ее введение в жюри, я был уверен, что это плодородная земля — толстая, пятидесяти лет, явно из среднего класса, домашняя хозяйка. А сейчас! Она же на глазах превратилась в разгневанную бабу! Люси слишком красива, она невольно пробуждает зависть у любой женщины, которая смотрит на нее. А другие? Номер семь мучается желудочными спазмами. Я что, мог это предвидеть? Он зол на весь мир. Ах, провались все пропадом! — Билл снова воздел руки.

Все молчали, не зная, что сказать. Немного погодя Билл добавил:

— Ничего, мы еще поборемся.

— Ты будешь вызывать Люси в качестве свидетеля? — поинтересовался Эллери.

— Черт побери, милый мой, она моя единственная надежда! Мне так и не удается откопать свидетеля, видевшего ее в этом кино, как и свидетеля этой истории с отпечатками пальцев, так что остается ей самой свидетельствовать за себя. Чем черт не шутит, вдруг она окажется хорошим свидетелем и вызовет симпатию у жюри. — Билл опустился на скамейку напротив и взъерошил волосы. — А если нет, то да поможет нам Бог!

— Но, Билл, не слишком ли ты пессимистичен? — возразила Элла. — Я тут пообщалась с нашими талантами в области криминалистики, и все считают, что у Поллинджера ничего с жюри не выйдет. Как ни крути, это по определению дело, построенное на косвенных уликах. От начала и до конца. И всегда у присяжных найдутся достаточно разумные сомнения.

— Поллинджер малый не промах, — заметил Билл. — И у него есть большое преимущество в плане давления на жюри. Не забудь, штат выступает с заключительной речью после защиты. Любой мало-мальски опытный юрист скажет тебе, что половина дела — последнее впечатление, оставшееся в сознании присяжных. И потом, общественное мнение... — Он кисло усмехнулся.

— А что общественное мнение? — спросила Элла с обиженным видом.

— Ты славный малый, Элла. Но все равно профан в хитросплетениях юриспруденции. Ты даже представить себе не можешь, какой вред принесла нам эта история со страховкой.

Эллери зашевелился на скамейке.

— Какая история?

— Еще до того, как дело дошло до суда, в прессу просочилась информация о том, что Национальная страховая компания отказывается от выплаты Люси суммы страховки на том основании, что получательница могла убить застрахованного. Просмотри газеты. На первой полосе. Опубликовано интервью старика Хатуэя газетчикам. Он так прямо не высказался, но это и без того ясно. Естественно, я попытался хоть как-то уменьшить нанесенный ущерб, подав в Нью-Йорке в суд на выплату страховки по закону. Но, сам понимаешь, это долгая песня, и, главное, решающим остается результат судебного разбирательства. А между тем каждый потенциальный присяжный в этой стране читал это интервью. В суде это, конечно, отрицают, но это так.

Эллери отшвырнул сигарету.

— Какую линию должна занять защита, Билл?

— Люси придется самой объяснять происхождение отпечатков пальцев. Тебе — выискивать малейшие несогласованности в линии обвинения. Ты же сделаешь это, Эллери? — вдруг обратился с вопросом к Эллери Билл.

— Не будь большим ослом, Билл, чем ты есть.

— Есть один момент, где ты можешь оказать нам особую услугу, Эл. Обгорелые спички.

— Обгорелые спички? — Эллери даже замигал. — А что с этими обгорелыми спичками? Чем я могу помочь?

Билл вскочил со скамейки и снова зашагал взад-вперед.

— Не приходится сомневаться: эти спички доказывают, что убийца курил, пока поджидал Гимбола. Мне же будет легко доказать, что Люси не курит и никогда не курила. Если я вызову тебя в качестве свидетеля...

— Но, Билл, — тихо проговорил Эллери. — Здесь-то собака и зарыта. И пребольшая. Такая большая, что по всем статьям можно утверждать, что ты ошибаешься.

Билл застыл.

— Что такое? Не курил? — Он был явно потрясен; глаза у него провалились еще глубже.

Эллери ответил с глубоким вздохом:

— Я все прочесал в комнате. Нашел кучу обожженных спичек на тарелке. Все верно; первая мысль напрашивается, что это связано с курением. Но каковы факты?

— Урок номер один «Как стать детективом», — нервно усмехнулась рыжеволосая репортерша, с беспокойством следя за Биллом.

— Курение, — нахмурив брови, продолжал Эллери, — означает табак. Табак означает пепел и окурки. Что же я нашел? Никаких следов пепла или окурков, ни крошки табака, выкуренного или просто просыпанного. Никаких следов от горящей сигареты, никаких следов от сигарет на тарелке или на столе, ни малейших следов в камине или на ковре — ни намека на прожженные места, пепел или окурок. Я прополз на брюхе по всему ковру, не пропустив ни дюйма, ни ворсинки. И наконец, ни пепла, ни окурков под окнами или вблизи дома, что говорит о том, что никто не выкидывал ничего из окон. — Он покачал головой. — Нет, Билл. Эти спички использовали для иной цели, кроме курения.

— Значит, это отпадает, — пробормотал Билл и погрузился в молчание.

— Впрочем, постой, — сказал Эллери, закуривая новую сигарету. — Кое-что есть, правда, это палка о двух концах. Но прежде чем я займусь этим, — он покосился на друга сквозь сигаретный дым, — хочу спросить тебя, что ты намерен делать с мисс Андреа Гимбол?

По лужайке под руку с мужчиной прошла женщина. Эллери, Билл и Элла молчали. Лицо женщины скрывал полумрак, но видно было, что она прислушивается к своему партнеру; тот горячо ей говорил что-то, сопровождая свои слова энергичной жестикуляцией. Пара вошла в круг от фонаря, и они узнали Андреа Гимбол и ее жениха.

Берк внезапно остановился, сердито глядя на Андреа; Андреа тоже. Взгляд ее упал на Билла, и она посмотрела на него как на пустое место. До этого бледный Билл залился краской, опустил глаза, пальцы его сжались в кулаки.

Андреа вдруг резко повернулась и побежала в ту сторону, откуда они пришли. Джоунс некоторое время нерешительно потоптался на месте, переводя взгляд с Билла на убегающую девушку, потом тоже бросился бежать. Его рука на перевязи раскачивалась в такт бегу.

Элла Эмити вскочила со скамейки:

— Билл Энджел, проснись! Что за глупости! Ты ведешь себя в самую ответственную минуту как ребенок, втюрившийся со всеми потрохами. Нашел время!

У Билла разжались кулаки.

— Ты не понимаешь, Элла. Вы все ничего не понимаете. Эта девушка для меня ничто.

— Говори, говори!

— Я интересуюсь ею потому, что понял — она что-то скрывает.

— О! — воскликнула Элла совсем другим тоном. — И что именно?

— Не знаю. Но это для нее так важно, что она до ужаса боится предстать перед судом. Да только, — он снова сжал и разжал кулаки, — придется ей с этим смириться. Кто говорит о глупости? Это я глупый? — Глаза его были прикованы к крошечной фигурке вдали. — Я покажу ей, кто из нас глупец. Она мне нужна позарез. Мне и Люси. Она мне настолько нужна, что я оставил ее как своего последнего свидетеля!