Читать книгу "Плохо для бизнеса - Рекс Стаут"

— О-о!.. — только и произнесла она.

Фокс сказал, что просит извинить его за беспокойство, и спросил, может ли он войти. И был допущен, правда, без особой радости хозяйки, но и без явного ее недовольства, в прихожую, где повесил на вешалку пальто и шляпу, после чего прошел в удобную большую комнату, где явно не ощущалось избытка мебели, но тем не менее создавалось впечатление, что хозяйку такое положение вполне устраивает. Он с благодарностью принял предложение сесть на стул. Мисс Ятс присела на край покрытого чехлом дивана так, словно это была деревянная скамья, и сказала резко:

— В случае, если вы думаете дурачить опять кое-кого сегодня вечером, то заблуждаетесь. Артур Тингли сказал, что не доверяет вам. И я тоже.

— Тогда мы на равных, — не остался в долгу Фокс. — Мое доверие к вам далеко не такое, чтобы им похвалиться. И, кстати говоря, вера в вас у Тингли была чуть ниже того, что называют абсолютной, раз он за вашей спиной поручил Кэрри и Эдне следить за вами.

Мисс Ятс издала какой-то звук. Ее лицо напряглось, но то выражение, которое появилось в ее глазах, нельзя было назвать испугом. Наконец она решилась:

— Итак, Кэрри… — и опять умолкла на полуслове.

Фокс в ответ кивнул.

— Очень хорошо. — Она облизнула пересохшие губы. — Ну и что из этого следует?

— Несколько вещей, мисс Ятс. Первая — это ваше не совсем объяснимое поведение. Ответьте мне: правда ли, что вы говорили по телефону с Тингли в восемь вечера во вторник?

— Да, правда.

— Вы точно уверены, что это был его голос?

— Конечно, уверена! И то, что он говорил… нет, это не мог быть никто другой.

— Тогда почему же… я не спрашиваю: почему вы не сказали мне об этом, так как не обязаны отчитываться передо мной, если не желаете… Но почему не сообщили полиции?

— Не сообщила, и все!

— Но все-таки — почему?

Она молча взглянула на него.

— Должна же быть какая-то причина? — настаивал Фокс. — Вы достаточно умны, чтобы не понимать, что для полиции при расследовании убийства эта информация имеет существенное, если даже не решающее, значение.

Глаза мисс Ятс встретились с глазами Фокса.

— Вы только что сказали, что я, если не захочу, не обязана сообщать вам что-либо. Вот и сейчас я вправе не отвечать на ваш вопрос. Но если я откажусь, то не настолько глупа, чтобы не понимать, что на этом дело не кончится, особенно теперь, когда Кэрри… — Она поджала губы и снова продолжила: — Вы спрашивали, намерена ли я чинить препятствия расследованию убийства? Отвечу: меня все это не волнует.

— Вас не волнует, найдут ли того, кто убил Тингли, причем не просто убил, а пробил голову и перерезал горло?

— Ну, в этом плане, конечно, волнует. Полагаю, что любой человек, находящийся в здравом уме, не желает, чтобы убийца разгуливал на свободе. Но я знала, что, если скажу об этом телефонном разговоре, мне придется рассказать и содержание разговора, а это означало бы выставить напоказ свои чувства, продемонстрировать, насколько уязвлена моя гордость. Единственное, чем я гордилась по-настоящему в жизни, — это моя работа. Работа и бизнес, которому посвящена вся моя жизнь… Вот уже двадцать последних лет я несу ответственность за то, чтобы фирма Тингли преуспевала.

Мои друзья и все, кто знает меня, прекрасно это понимают… И, что еще более важно, это понимаю я.

Когда Кэрри… когда я узнала, что Тингли на самом деле подозревал меня и, более того, поручил моим подчиненным шпионить за мной… — В ее глазах вдруг вспыхнул яростный огонь и тут же погас. — Я готова была в тот момент сама его прикончить. Могла бы убить! Я отправилась бы туда, если бы не пришла Кинтия Харлей…

— Но вы же не отправились?

— Нет, — ответила она с сожалением и горечью, — не отправилась.

— Выходит, вы не сказали об этом телефонном разговоре, потому что не хотели, чтобы стало известно, что Тингли заставил ваших подчиненных следить за вами?

— Да. А позже появилась и другая причина, когда выяснилось, что Эйми ударили по голове и она провалялась целый час на полу без сознания. Я не понимала ничего тогда, не понимаю и сейчас. Но не верю, что она убила своего дядю или была как-то причастна к этому, однако мне стало ясно, что если о том нашем телефонном разговоре с ним станет известно, — а из него следует, что Тингли в восемь вечера был еще жив, — то его племянница попадет в серьезный переплет. Это еще одна причина. Но не главная.

— В противовес всему сказанному вами существует и весьма веская причина, по которой вы должны были бы сообщить об этом полиции. Разве не так?

— Не понимаю, о чем вы?

— О вашем собственном положении. Как подозреваемой в убийстве. Вы, конечно, отдаете себе отчет, что все еще находитесь под подозрением. У вас нет алиби на тот период времени, в который, как полагают в полиции, убили Тингли. Не очень приятно, когда тебя подозревают в убийстве, и если бы вы рассказали об этом телефонном звонке…

Мисс Ятс фыркнула:

— Пусть их себе подозревают! В любом случае, если они подозревают меня на полном серьезе, какой прок будет от того, что я им все расскажу? Никто, кроме меня, не слышал голоса Тингли, а раз так, почему бы им не обвинить меня во лжи?

— Полагаю, это вполне возможно. — Фокс мрачно впился в нее глазами. — Я хочу сообщить вам, что в настоящее время в мои намерения не входит ставить в известность о вашем телефонном разговоре полицию, и я не думаю, что Кэрри Марфи расколется, по крайней мере, сейчас. А как насчет вас?

— Чего ради я расскажу им теперь, если не сделала этого раньше? Если докопаются сами, приедут и начнут спрашивать меня, ну уж тогда… Впрочем, как я могу полагаться на Кэрри Марфи или на вас?..

— Трудно осуждать вас за это. — Фокс поднялся. — После сегодняшнего дня я и сам себе не слишком доверяю. Мое сердце подсказывает, что я прав, но разум отказывается в это верить. Премного вам благодарен!

Не надо, не вставайте!..

Но мисс Ятс, побуждаемая необходимостью соблюсти элементарные приличия даже по отношению к человеку, которому не доверяла, прошла с ним через прихожую и проводила до двери.

Он сел в автомобиль и поехал на Седьмую авеню, затем свернул и направился в нижнюю часть города. Возле Восемнадцатой улицы остановился перед рестораном, вошел и попросил официанта принести ему что-нибудь съедобное, исключая треску и цветную капусту. Фокс ни в коем случае не был безразличен к еде и даже в таком удрученном состоянии, как сейчас, беспокоился, чтобы пища оказалась удобоваримой, но когда через полчаса покинул ресторан, то не мог с полной уверенностью сказать, что ему больше пришлось по вкусу — куриная грудка за гинею или жареная фасоль.

Часы на приборной панели, которые он включил через одну или две минуты, после того как уселся в машину, показывали без пяти восемь, когда машина подкатила к тротуару перед домом номер 320 на Гроув-стрит, где он вышел и направился к вестибюлю. Фигура с зубочисткой во рту, возникшая из темного угла, оказалась мистером Олсоном. Он объявил, что на звонки наверху у мисс Дункан по-прежнему не реагируют, впустил Фокса в вестибюль, а сам остался в холле, вслушиваясь до тех пор, пока по звукам голосов, доносящихся сверху, не убедился, что этот посетитель все еще числится в списке друзей.