Читать книгу "Морально безнравственные - Вероника Ланцет"

в магазин одежды.

Дорога свободна, я покидаю свое укромное место и направляюсь прямо к продавцу-консультанту, который все еще стоит на полу, не сводя глаз с ее удаляющейся фигуры. Я сажусь напротив него, занимая место, которое только что освободила Аллегра.

— Могу я вам помочь? — спрашивает он, когда наконец понимает, что я перед ним.

— Да, собственно говоря, можете, — улыбаюсь я ему, наклоняясь, чтобы прошептать ему на ухо. — Еще раз тронешь леди, и я отрежу тебе руки.

Он отступает назад, шок написан на его лице. Его глаза расширились, он начал заикаться.

— Ч-что… вы не можете этого сделать!

— Я могу, и я сделаю, — и чтобы показать ему, что я не шучу, я достаю нож из пиджака, обвожу контур его рубашки спереди и распарываю пуговицу. — А может, я могу сделать и хуже… — я осекаюсь, мое лезвие опускается ниже, к его члену.

— Я не прикоснусь к ней, мужик. Я даже не посмотрю на нее... — хнычет парень, падая на задницу, на его лице написан неподдельный страх.

— Хорошо. Тогда мы поняли друг друга.

Я встаю и напоминаю Неро, чтобы он удалил запись с камер видеонаблюдения перед уходом. Как раз, когда я снова занимаю свое место в тени, возвращается Аллегра, почти запыхавшаяся. Она пытается объяснить Неро, что ничего не забыла в раздевалке.

Продавец уже убежал, и я продолжаю радостно наблюдать за тем, как Аллегра с удовольствием тратит то, что, по ее мнению, должно быть, составляет целое состояние, но на самом деле это всего лишь карманные деньги.

Наконец, она выглядит довольной своими покупками и отправляется домой.

А я наконец-то могу сосредоточиться на своей работе.

 

Глава 10 

Аллегра

 

 

Переворачиваясь в постели, я окончательно теряю надежду на то, что скоро засну. Вот уже третью ночь подряд Энцо не возвращается в комнату. Я бы солгала, если бы хоть малая часть меня не задалась вопросом, где он проводит свои ночи или с кем.

Черт!

Почему меня все еще волнует, что делает этот дьявол? Даже после того, как он явно насмехался надо мной? Я дала ему одну возможность, и он воспользовался ею в полной мере.

Я была так очарована им в ту ночь, что позволила бы ему сделать со мной все, что угодно. Но, конечно, он не сделал бы этого, если бы единственный раз, когда он может проявить ко мне интерес, это когда он хочет унизить меня. Он четко обозначил свою позицию — я не в его вкусе. Я должна быть благодарна ему за это, но, когда он прикоснулся ко мне, мой разум полностью отключился. Я смотрела в его глаза и теряла себя.

Слабость!

Как бы мне ни было неприятно это признавать, Энцо обладает определенным магнетизмом, который заключается не только в его идеальной внешности. Нет, есть что-то большее в том, как он себя ведет, или в том, как его тлеющий голос может растопить…

— Черт возьми! — бормочу я вслух, желая, чтобы мой мозг заткнулся.

Мне нужно перестать думать о нем и его улыбке, от которой спадают трусики.

— В тот вечер я точно была готова сбросить трусики ради него, — говорю я себе, досадуя, что проявила такую слабость, когда только начала считать себя неуязвимой для него.

Мысли предают меня, а сон ускользает, и я решаю, что мне нужно отвлечься. Быстрый взгляд на часы показывает, что уже глубокая ночь. В доме никого не должно быть.

Я натягиваю халат поверх ночной рубашки и направляюсь на второй этаж, в красивую библиотеку, которую заметила.

Во всем доме жутко тихо, и я стараюсь изо всех сил не привлекать ненужного внимания, пока иду по коридору и открываю дверь в библиотеку.

Мебель из сандалового дерева украшает всю комнату, на каждой стене — книжные полки высотой до потолка, заполненные множеством книг.

Я закрываю за собой дверь и с благоговением смотрю на старые и потертые корешки, но больше всего на то, что это явно коллекционные экземпляры. Проводя по ним рукой, я чувствую почти головокружение от того, что нахожусь в одной комнате с таким количеством книг.

Я провожу быструю инвентаризацию названий и отмечаю, что большинство из них относится к периоду до девятнадцатого века. В некоторых разделах есть дублирующие названия, в разных изданиях и на разных языках. Когда я дохожу до «Принца» Макиавелли, я с удивлением обнаруживаю более двадцати томов, причем самый старый из них — издание 17-го века.

— Боже, это должно быть дорого.

Я открываю ее с осторожностью, вдыхая аромат потертой бумаги и позволяя кончикам пальцев ощутить ее текстуру.

Положив ее обратно на полку, я иду дальше, отмечая чрезмерное внимание к греческим авторам. Целая стена посвящена работам Платона, Аристотеля, Еврипида и других имен, которых я никогда раньше не слышала. Но единственная книга, которая привлекает мое внимание — это «Симпозиум» Платона, книга, которую я изучала в эссе, но никогда не читала в оригинале.

Я едва сдерживаю волнение, когда беру экземпляр и начинаю читать. Устраиваюсь в одном из удобных кресел в конце комнаты и погружаюсь в страницы книги.

Я так увлечена содержанием книги, что даже не слышу, когда в библиотеку заходит кто-то еще. Я замечаю чужое присутствие только тогда, когда книга внезапно вырывается из моих рук.

— Что? — я вздрагиваю от неожиданности и вижу, что передо мной стоит Энцо, а книга теперь у него в руках.

— Интересный выбор, — комментирует он, поднимая брови, — я должен был догадаться, что твои вкусы склоняются к… — улыбка ползет по его лицу, — «пикантным».

— И где же это «пикантно»? — я хмуро смотрю на него, не собираясь на этот раз давать ему шанс. — Речь идет о деконструкции любви как философской концепции. Нигде не говорится о сексе. Но тогда я не должна удивляться, что твой разум всегда в сточной канаве. — Я хмыкаю, встаю и выхватываю книгу из его рук. — Ты когда-нибудь не думаешь о сексе? — я поднимаю брови, чтобы обойти его и выйти из библиотеки.

Я не собираюсь вступать в еще один спор, и лучшим вариантом действий будет отступление.

— А ты как думаешь? — он ловит мое запястье и поворачивает меня так, что я оказываюсь прижатой спиной к книжному стеллажу. Его пальцы медленно поднимаются по моей руке, и я стараюсь не дрожать