Читать книгу "Хамелеон 3 - Константин Николаевич Буланов"

за ваш нелегкий труд, — обвел он теплым взглядом всех собравшихся в помещении инженеров. — Ведь мне тоже очень хорошо известно, насколько тяжело создавать что-то новое. Да еще делать это так, чтобы это что-то новое впоследствии исправно функционировало и выполняло изначально возложенные на него задачи. Ибо всевозможных тяжелых железяк, которыми можно разве что колоть орехи, куда ни кинь взгляд, пруд пруди, — позволил он себе небольшое отступление с толикой тонкого юмора, дабы чуть больше расположить народ к себе и деловому ладу, а не боданию пришлого руководителя с «работягами умственного труда». — Про пропихивание же, а по-другому и не скажешь, своего творения в массовое производство, я вовсе промолчу. В этом плане мне также хорошо знакома ваша боль. Ибо сам годами раз за разом получал отказы в реализации моих идей. И для того, чтобы ваша работа, ваш безмерный труд, нашел лазеечку в мир реального производства, я пригласил вас всех сегодня на предметный разговор.

Поднявшись со своего места, Александр подошел к одному из прикрытых тканью стендов и, сдернув лежащую поверх дерюгу, продемонстрировал всем желающим распиленный вдоль всего корпуса мотор от ЗИС-5. Этот учебный экспонат он на время позаимствовал в своей Альма-матер, чтобы использовать по прямому назначению — в качестве наглядного пособия. Не говоря ни слова, следом он придвинулся к соседнему стенду, также прикрытому куском холстины, и, повторив предыдущее действо, позволил народу лицезреть, пусть не распиленный, но практически полностью разобранный, бензиновый вариант двигателя «Ш». А следом продемонстрировал богатый набор всевозможных измерительных инструментов. На чём и закончил, одним выразительным взглядом предложив собравшимся задавать возникшие у них в голове вопросы.

— Вы желаете наглядно продемонстрировать нам всю разницу между моторами разных поколений? Полагаете, не все тут в должной мере понимают, какая между ними технологическая пропасть? — вновь предпринял попытку поёрничать Важинский.

— И это в том числе, — не стал отрицать высказанного предположения краском. — Но куда большие надежды я возлагал на то, что вы перестанете, наконец, биться друг с другом лбами, словно делящие горную тропу неразумные молодые и горячие барашки, и поймете, что сможете добиться успеха, лишь работая сообща. Потому что от вашего многолетнего бодания стране в целом и Красной армии в частности с каждым годом становится всё хуже и хуже! Вы тут всё пытаетесь выяснить, у кого извилины в мозгах изящнее и хитрее закручены, а у нас вся работа по созданию современной боевой техники намертво встала из-за отсутствия современного мотора! Надеюсь, я понятно пояснил свою позицию и позицию наркома обороны? Или кому-то требуется разжевать более подробно? — столь резкий переход от располагающего к себе коллеги-инженера к сыплющему сплошным негативом «твердолобому вояке», оказался сравни холодному душу. Кто-то побледнел, кто-то покраснел, кто-то поёжился, а кто-то едва сдержался, чтобы не выразиться матерно в ответ. Всё же собрались тут не молодые мальчики для битья, а ученые мужи, которые знали себе цену.

— Кхм, Александр Морициевич, ну что же вы… так, — аж удрученно покачал головой донельзя интеллигентный и не любящий конфликтов профессор Чудаков.

— Эх, Евгений Алексеевич, Евгений Алексеевич, — показательно тяжело вздохнул Геркан. — Ну а как еще прикажете мне разговаривать с надувшимися друг на друга великовозрастными детьми, что не способны построить песчаный замок вместе, а непременно желают отобрать всю песочницу исключительно в своё личное пользование? Вы поймите, вы все, товарищи, — обратился он к не сильно довольным, но внемлющим его словам инженерам. — Нет сейчас у страны ресурсов на всё и сразу! Не может она подарить каждому из вас по индивидуальной песочнице для персонального самовыражения! Потому и строит общие! Общие бани, общие колхозы, общие жилые дома. Всё общее! И заводы с институтами тоже! А вы же ведете себя, уж простите, как несчастные частные собственники, что жаждут урвать себе кусочек чего-то индивидуального и после чахнуть над ним, словно Кощей Бессмертный. Что в корне неверно! — принялся «агитировать за советскую власть» Александр, дабы впоследствии его слова не смели уж слишком сильно перевирать, докладывая о настоящей беседе чекистам. Что-что, а грамотно встраивать в речь правильные политические посылы он уже научился делать более чем хорошо. Иначе не видать ему было нынешней должности, как своих ушей. Причем, в отличие от многих, он не перегибал с прогибом в сторону партии и потому не выглядел в этом плане откровенно комично и даже противно-приторно, как это случалось со многими излишне рьяно желающими побыстрее пролезть на самый верх молодыми оголтелыми карьеристами. — И потому я призываю вас объединиться здесь и сейчас для решения общей задачи, которая в конечном итоге позволит реализовать себя в полной мере, и сотрудникам НАТИ, и работникам ЗИС-а. Но готовы ли вы меня не только выслушать, но и услышать?

— Александр, мы с вами знакомы уже не первый год. Бывало, много спорили и оставались каждый при своём мнении, бывало, приходили к общему знаменателю, — вновь примерил на себя роль посредника между «затаившими обиду инженерами» и «обозленным военным» профессор. — Но каждый раз мы оба отстаивали своё мнение исключительно в пользу дела. Как мы ту пользу понимали. Вот и товарищи, — обвел он рукой всех находящихся в помещении, — стараются для пользы дела. Просто видят они, возможно, не столь широко, не столь глобально, как вы. Причем, при всём при этом, вы тоже обязаны делать скидку на то, что мы трудимся не только на благо армии, но и для удовлетворения сиюминутных потребностей всей страны. И этих самых потребностей у нашей родины, как вы сами знаете, очень много. Потому вместо того, чтобы давить, лучше объясните, что вы нам желаете продемонстрировать на примере этих двух моторов. А мы со своей стороны с удовольствием послушаем. Не так ли, Константин Андреевич?

— Ну а куда мы денемся? Раз уж пришли, то послушаем, — не стал спорить со вторым человеком в НАТИ главный конструктор ЗИС-а. — И даже постараемся услышать, — всё же не сдержался он под конец и выдал слегка приправленную ядом фразу.

— Это радует, — удовлетворенно кивнул головой Геркан. — Но прежде я хотел бы пояснить, для чего именно пошел на подобное обострение, а не стал сглаживать углы. Мне необходимо было максимально доступно донести до вас, как ныне выглядят взаимоотношения завода и института со стороны. К примеру, из окон рабочих кабинетов Кремля. Ведь там работают отнюдь не слепцы, а даже наоборот — товарищи, у которых тысячи