Читать книгу "По следам обречённых душ - Ласточкин"

Ему, наконец, удалось вдохнуть. Однако радость не была долгой, ведь при каждом вдохе, он ощущал тяжесть и колющую агонию, из-за которой продолжил надрывно кашлять.

Скосив глаза в сторону, он заметил, что его враг приходит в себя. Теперь уже не казалось, что он вообще сумеет выбраться.

Однако и попыток сопротивленец не оставлял. Взметнув обе руки вверх и почувствовав стреляющую боль, заполонившую грудь, он не сразу сумел вдохнуть и пересилить её. Совладав с собой и понимая, что жить ему хочется куда больше, сопротивленец-таки заставил себя задействовать перчатки. Они намотались на высокий сучок гигантского дерева впереди. Потянув леску слегка на себя, он уже было оттолкнулся от земли, как новая вспышка боли затмила глаза белым шумом. В отчаянии Сэлд начал глотать воздух, точно выброшенная на берег рыба.

— Куда это ты собрался, а? — прорычала тенадасерка, рывком выдернувшая из его бока нож.

Тёплая жидкость в один миг начала заполонять его одежду и противно стекать вниз. Сэлд закряхтел, готовый свалиться. Поймав равновесие, он сделал вид, что хочет оттолкнуться от земли, когда тенадасерка с силой рассекла его второй бок. Одновременно с её атакой, Сэлд ударил одним ботинком о другой, и из подошвы выскочило два острых шипа. Направив их в противницу, он почувствовал, как шип прошёл в живот девице, и в этот же момент ощутил щиплющую боль во втором боку.

Тенадасерка отскочила, яростно зашипела и нанесла ему ещё один удар, но уже ногой по голове. Он почувствовал слабость во всём теле и ощутил, как жизнь его покидает. Видел размывающимся взглядом выражение лица врага и думал, что же подумает об этом его друг.

* * *

Тебре́сса² — прозвище, данное приближенному к Итенедонимусу капитану.

Капитан прибыл³ — в Зазавесье при разговоре с человеком или его упоминании обычно говорят о нём в мужском роде, особенно это касается чинов.

Во́ксикс⁴ — средство связи в Зазавесье, которое может использоваться на больших расстояниях.

Глава 7. Гомон в груди. Часть 1

Комментарий к Глава 7. Гомон в груди. Часть 1

Приятного погружения в мир Зазавесья, мироходец!

Штаб сопротивления, комната собраний

«Нет, нет, нет! — судорожно повторял про себя Эпкальм, глядя испуганно на экран, на котором точка Сэлда остановилась. — Живи. Будь жив! Будь жив!»

За последние пятнадцать минут Сэлд не выходил на связь, с ним связаться тоже оказалось невозможно. Глорас не выпускал Эпкальма из штаба, парируя тем, что тот может сделать ситуацию ещё хуже, что товарищ мог затаиться, а с воксиксом что-то произошло. От этих слов, груз свалившийся на плечи лидера, легче не становился ни на грамм.

Последняя надежда оставалась на резервную связь. Эпкальм ждал, подаст ли Сэлд оговорённый сигнал, но тот молчал. Раскалённые нервы и паника начали расти в геометрической прогрессии. Воздух казался густым, дышать почему-то стало тяжело. Ему с трудом удавалось продолжать глотать воздух; тот словно не лез в лёгкие, а если и лез, то странным образом обжигал внутренности. От этого становилось только тревожнее. Эпкальм тарабанил пальцами по столу и сверлил широко распахнутыми глазами в экран. Страх медленно пожирал его, и он отчётливо ощущал мрачные приливы.

Пока одна часть сопротивленца неустанно молилась за Сэлда, вторая спрашивала: «Что он будет делать если друга уже нет?». Умер из-за его глупой прихоти и идеи. Ожидание сводило с ума.

— Глорас, нельзя больше ждать, он же не двигается. — С трудом проглотив в горле ком, Эпкальм обратился к главе, не отводя глаз от мигающей точки на экране.

Глорас молчал. Он стоял позади Эпкальма и тоже следил за экраном. Со стороны можно подумать, что он тоже ждёт какого-то сигнала или действий от никчёмной точки, представляющей Сэлда. На деле же Эпкальм знал, что он там стоит, чтобы не дать ему сорваться за товарищем и не наворотить неприятностей.

— Я тебя предупреждал о возможных последствиях, — серьёзно и спокойно ответил глава, скрестив руки. Он говорил чересчур будничным тоном, от чего Аноильтенса затрясло ещё сильнее; точно они говорили не о человеке, а про обед.

Губы Эпкальма задрожали, затем сжались в тонкую полоску, когда точка вдруг перестала моргать и просто начала светиться. В тот миг ему показалось, будто взревел гром, а после молния влетела в его тело, поражая нервные окончания. Он чувствовал невероятную и неуёмную боль, пульсирующую в висках, и была она далеко не физической. Его охватили парализующие дрожь, горечь и паника. Сжатые в кулаки ладони обессиленно разжались и сам Эпкальм сполз со стола на пол, вцепился в волосы, ошарашенно уставившись в стену напротив и чувствовал, что его накрывают все отрицательные чувства разом. Он знал все риски, знал, что это опасно. И тем не менее позволил себе отправить Сэлда, позволил рискнуть ему вновь. Как лидер, он не справился с единственной задачей — уберечь товарища от смерти. Не сумел отговорить его, а наоборот позволил себе поддаться на уговоры. Позволил себе быть эгоистичным.

— А я… ответил, что не вынес бы этого, — голос Эпкальма задрожал, когда он ответил; дело шло к истерике.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Глорас. — Он же движется дальше.

Грудь Эпкальма поразили тысячи стрел, разрывая на куски внутренности. Даже если всего несколько секунд назад, для него существовала какая-то надежда, то теперь она разлетелась вдребезги и вонзилась острыми осколками в сопротивленца. Эти обломки проникали всё глубже, разрезая его изнутри.

Не выдержав давления, он вдруг подскочил на ноги и ударил в стену кулаком, прочувствовав всю беспомощность, несостоятельность и невыносимую горечь утраты. Его глаза начало жечь до невозможного, хотя всего мгновение назад он пытался сдержать себя, пытался оставаться сильным. Нельзя так себя вести, ведь он сам виноват в произошедшем. Эпкальм не переставал твердить себе, что не имеет права на скорбь и злость.

— Я… — Слова застряли в горле, внутри похолодело. Он никак не мог взять себя в руки и закончить мысль. Потребовалось далеко не одно мгновение, не два и даже не три. — Мы придумали… экстренную связь и… если точка перестаёт моргать, она… — Эпкальм стиснул зубы, стараясь сдерживать наплыв эмоций. Хотелось кричать, выть, хотелось выплеснуть всю злость и отчаяние, хотелось разнести треклятую стену, лагерь тенадасеров и себя самого.

— Возьми себя в руки! — грозно прорычал Глорас.

Он подошёл к Эпкальму, развернул к себе и встряхнул за плечи, пытаясь привести в чувства, но того уже медленно пожирала тьма, выжигая в нём остатки спокойствия.

— Она перестала моргать… этот сигнал… он значит, что Сэлд мёртв, — еле выдавил срывающимся к концу голосом