Читать книгу "Игры кошачьей богини - Ирина Игоревна Фельдман"

вкопанная и повернулась ко мне.

– Мистер Хант?

– Мисс Бишоп…

– Мистер Хант…

– Мисс Бишоп, – я невольно повысила голос, – как хорошо, что мы встретились!

– Что… Что вы делаете?

– Делюсь с вами зонтом.

Я пыталась понять её эмоции и немного в этом преуспела. Сначала была явно застигнута врасплох, теперь, по-моему, раздражена.

– Я ценю вашу заботу, сэр, но нам не по пути. Ваш дом в другой стороне, – холодно сказала Мэри Бишоп. – И провожать меня не стоит, – добавила она слишком резко.

– А мне не надо домой. Я как раз оттуда. Не поверите, я шёл за вами и не мог заставить себя отвести от вас взгляд. Я потерял покой с тех пор, как впервые увидел вас…

Блин, и стоит с каменным лицом. Удивись хотя бы или порадуйся! Докажи, что ты человек, а не статуя!

– Не могу смотреть на других женщин, все они мне кажутся пустыми и блёклыми. Мисс Бишоп, все мои мысли только о вас, вы украли моё сердце… Вы любите поэзию? Ах, что за глупый вопрос, простите. Все девушки любят поэзию! Если хотите, я напишу поэму в вашу честь.

– Не нужно, сэр. Я не поклонница сентиментальной чуши. Жизнь вынудила меня смотреть на вещи более практично.

– Как разумно слышать это от женщины! В наши дни леди только и думают, что о ленточках, вышивке платочков, комнатных собачках и прочих безделицах. А вы другая. Вы сразу покорили меня своей непохожестью на остальных…

– Вы влюблены в меня? – спросила она с пугающей прямотой.

Но Варю просто так не запугаешь.

– Да, чёрт побери, да! – в деланом экстазе воскликнула я. – Что же это ещё может быть, как не любовь?

Шизофрения, например.

Мисс Бишоп недобро прищурилась.

– Ради всего святого, говорите тише!

– Как можно! Я же выражаю свои чувства!

– Пожалуйста, выражайте их умеренно и не привлекая к себе внимания.

– Мисс Бишоп… Мэри, неужели вы не рады тому, что Провидение послало вам меня?

– Рада. Но меня не радует, что вы ведёте себя безумно.

– А любовь разве не безумие? Милая Мэри, умоляю, сделайте меня счастливым. Пойдёмте к вашему батюшке, я попрошу у него благословения.

Мисс Бишоп взяла меня под руку.

– Пойдёмте.

Э… что?! Детка, ты что, переиграть меня захотела?

– А вы отчаянная особа, – начала я раскрывать карты. – Выйти замуж за незнакомого человека, предварительно опоив его бурдой под названием «Любовное зелье», это так… Нагло?

Выдержке мисс Бишоп можно было позавидовать. В кафе, куда я её привела с целью продолжить разговор, она вела себя уверенно, совершенно ничего не смущалась и заказала чай с лимоном и яблочный пирог. За мой счёт, разумеется.

Лишь бы хоть что-то выжать из врага.

Она не стала отнекиваться и сочинять на ходу нелепые отговорки. Да, хотела приворожить и, женив на себе, отомстить отцу Бена. Впрочем, она призналась, что не опечалилась бы, если бы я склеила ласты от её «зелья». В ответ я высказала ей всё, что думала о её методах и моральных качествах, но как будто выговаривала это всё бездушной стенке: девушка преспокойно хомячила пирог.

Страшно жить рядом с такими людьми. Вроде неглупые люди, а способны на поступки, достойные психов. И Мэри не одна такая. Например, коллега моей мамы, человек с двумя высшими образованиями, ходила к какой-то бабке, чтобы та навела порчу на любовницу мужа. И глупо, и жестоко.

– Я вам сочувствую, и лишь поэтому не собираюсь обращаться в полицию. Должно быть, мой отец поступил непорядочно по отношению к вашей семье, однако это не повод опускаться до его уровня. Действуйте цивилизованно, подайте на него иск в суд, только не травите больше никого. И вот ещё что: вы уволены. Я не пущу вас на порог нашего дома, даже не смейте приближаться к детям.

– О, вы так великодушны, – мисс Бишоп впервые позволила себе улыбнуться. Гаденько так. – А на что я должна кормить своих младших сестёр?

Из кафе мы разошлись по разным направлениям. Она в нанятом мной кебе поехала к себе, а я в препаршивейшем настроении и без гроша в кармане пошла пешком к Хантам.

Глава 13. Золушка

«Запомни, милочка, нам следует искать настоящего джентльмена. Иначе я бы сразу привела тебя на скотный двор…»

Обрывок разговора миссис Уилсон с мисс Уилсон

Вместо долгожданного тепла и уюта меня ожидала зона военных действий. Миссис Хант и Чарли не стеснялись переходить на крик, лишь бы провозгласить своё мнение единственно верным. Мать требовала, чтобы дочь поехала на званый вечер к какой-то большой шишке, а та, в свою очередь, пыталась отвоевать право остаться дома. Аргументы Чарли были мне понятны, и поэтому я немедленно встала на её сторону. Зачем насильно тащить человека туда, где ему скучно и неприятно? Однако миссис Хант стояла на своём, повторяя как мантру: «Мы должны выдать её замуж». Между этими двумя и так почти постоянно проходили пикировки на тему замужества, а предстоящий бал вовсе истрепал нервы обеим. Напрасно я думала, что ситуация сама по себе рассосётся – она только сильнее накалилась. Я боролась за Чарли как могла, пока не влезла Эмма. Не выношу детских воплей! Малая закатила истерику, потому что ей, в отличие от старшей сестры, хотелось и на бал, и замуж, а брать её с собой взрослые не собирались. Под давлением тяжёлой артиллерии я предложила составить им компанию, так как приглашение имелось и для Бена, и под шумок ушла в закат. Мне на правах больного (и никого не узнающего) можно было вообще никуда не ходить, но слово не воробей: раз вылетело, обратно не затолкаешь.

Что за бестолковый день…

Элизабет Хайнц уехала из Лондона. Профессор Пембертон мёртв. Где искать статуэтку, неизвестно. Как обратиться к этой золотоглазой нечисти, тоже непонятно.

Такими темпами я лично увижу детей и, может, внуков Чарли.

Пересмотрела свои вчерашние зарисовки, но свежие мысли не появились.

Самое время забиться в эмо-угол и начать жалеть себя.

– Варя, что там были за крики?

Бен. Странно, но только с ним я могу быть откровенна. Больше здесь нет никому до меня дела.

– Крики? – Я отошла от окна, чтобы шум дождя не заглушал его. – Просто Чарли не хочет на бал.

– Она не любит такие мероприятия. Ей невыносимо скучно, к тому же она плохо танцует, и это раздражает маму, – Бен даже не удивился.

– И мне придётся пойти в качестве группы поддержки, – вздохнула я.

– А ты сама не хочешь… Прости, пожалуйста. Ты же