Читать книгу "Обольстительная самозванка - Джулия Лэндон"

— К графине, чертов дурак! — заорал старик. — Заявилась сюда, как будто одолжение мне сделала. Она даже не узнала меня! Бывало, прикатывала сюда с теткой на своем пони, а теперь делает вид, будто никогда меня и в глаза не видела. Это она послала тебя!

Деклан не подтвердил и не опроверг его слова.

— Я тебя не знаю, — сказал старик, подозрительно прищурившись. — С чего бы мне откровенничать?

Деклан был не из тех, кто легко умеет лгать, но сейчас у него возникло такое странное чувство, будто он уже был в этой комнате, вел этот разговор. «Вы не видели в тот день девушек?» Внутри у него похолодело.

— Скажем так, я заинтересованная сторона, — уклончиво сказал он. — У вас есть долги, которые вы не можете…

— Вот как! — презрительно бросил старик. — Что, выходит, она и тебе набросила петлю на шею?

— Прощу прощения?

— Из-за этой женщины повесили моего единственного друга. Она оболгала и обесчестила его. И всех нас! Заодно! А теперь прикатывает сюда в шикарной карете, как будто знать меня не знает, как будто в глаза меня не видела! Вы можете бросить мне все свои деньги, милорд, и все равно ничегошеньки не изменится. Ей не найти никого, кто выжал бы хоть на пенс больше из этого жалкого клочка земли, чем я. Почва сильно истощилась. Не могу вырастить на ней больше, да и то, что получаю, сжирают эти глупые коровы!

— Почему вы сказали, что графиня набросила петлю на шею вашего друга? — спросил Деклан. — Разве не он сам себя погубил, украв драгоценности?

На несколько секунд мистер Холлингбрук застыл, пораженный. Потом вдруг поднялся на ноги, негодующе фыркнув:

— Я не стану обсуждать это с вами.

— Полагаю, вы верите, что он не совершал преступления, потому что был любовником леди Эшвуд, — напрямик заявил Деклан.

Холлингбрук неожиданно обошел стол и надвинулся на него, крепко зажав оловянную кружку в кулаке.

— Я не знаю, кто вы, но вы не будете чернить имя моего друга. Хватит и того, что она уже сделала! Джозеф Скотт был порядочным человеком, за это я мог бы жизнью поручиться! Он не был вором, однако его семье пришлось страдать из-за ее лживых обвинений. Я не позволю прибавлять к ним новые. Видит Бог, не позволю.

Холлингбрук говорил так горячо, так пылко, что Деклан не знал, как к нему подступиться. Он оглядел старика, его потрепанный сюртук, поношенные брюки, грязный шейный платок.

— Как вы можете быть настолько уверены в этом? — спросил граф.

— Подите к черту! — огрызнулся старик и отвернулся.

Деклан остановил его, положив ладонь на руку.

— Если вы действительно хотите увидеть, как доброе имя вашего друга будет восстановлено, то будьте со мной откровенны. Откуда вы можете знать, что он не крал те драгоценности?

— Да оттуда, что он был здесь в ту ночь, когда якобы сделал это. Он привез мне яйца. Вы можете в это поверить? Вор с дорогущими украшениями в кармане заезжает в этот старый дом, чтобы угостить меня яйцами из своего курятника? Он сидел на этом самом стуле и говорил о погоде, когда же наконец пойдет дождь. А, да, вижу ваш скептицизм! Вы, аристократы, считаете себя выше всех нас, а? У меня на ноге была язва, сэр. Я некоторое время не мог ходить. Мистер Скотт приезжал сюда после своего рабочего дня и возделывал мою землю. Привозил мне еду из своей кладовой. Он был истинным христианином, сэр. Он не крал те драгоценности. Если бы сделал это, то не приехал бы сюда с чертовыми яйцами.

Его слова ничего не доказывали и не опровергали, как и горячие утверждения Холлингбрука, что его друг был прекрасным человеком. В конце концов, тот вполне мог завести любовную интрижку на стороне. Но Деклан все больше убеждался, что старик в чем-то прав. Разве мистер Скотт не должен был думать о том, как спрятать драгоценности и создать себе алиби, вместо того чтобы ехать к приятелю?

— Вы говорили об этом на суде? — полюбопытствовал он.

Лицо Холлингбрука омрачилось еще больше.

— Конечно. Но надо мной только посмеялись.

Деклан мог себе представить, какими неубедительными нашли его слова представители обвинения. И все же он начинал верить ему.

— Разве мистер Скотт не защищался? Где еще он был в тот вечер?

— Какое-то время здесь, — ответил Холлингбрук. — Так и сказал на суде. Но больше про ту ночь ничего не говорил.

— Почему?

Холлингбрук кисло улыбнулся:

— Потому что не был у своего очага с женой и детьми. Вы благородный джентльмен и можете догадаться, почему он промолчал. Да хоть бы и сказал, это бы не помогло. Клянусь честью, эта проклятая девчонка могла бы ткнуть невиновного человека на виселицу, однако каждую ночь спит спокойно.

— Вы этого не знаете, — возразил Деклан. — Кто еще думает так же, как вы?

Холлингбрук рассмеялся, обнажив пару отсутствующих зубов:

— Да все. Но в то время не признались в этом, потому что боялись за свои шеи, вот ведь как.

— Почему они боялись и кого? — спросил Деклан.

Холлингбрук сник.

— Того, кто дозволил повесить невиновного.

— Кого? — еще раз спросил он, а старик только пожал плечами. — Ну же, — нетерпеливо сказал Деклан. — Это было пятнадцать лет назад. Наверняка теперь-то уж никто не боится сказать правду, а?

— Теперь этим людям просто стыдно.

— Даже так?

— Это ведь они позволили отправить невиновного на смерть. И больше я об этом ничего не скажу, — отрезал Холлингбрук и тяжело опустился на стул.

— Спасибо, сэр, — поблагодарил его Деклан и открыл дверь.

— Вы забыли свои монеты, — сказал Холлингбрук. — Я не возьму их за восстановление доброго имени моего друга.

— Тогда примите их, чтобы оплатить ваш долг, — предложил Деклан и вышел прежде, чем старик успел его остановить.

Глава 15

Кейра чувствовала себя все хуже. Она начинала пошатываться под грузом своего обмана; его чудовищность давила на совесть, расшатывала нервы. Бывали дни, как сегодня, когда она задавалась вопросом: не предпочтительнее ли оказался бы брак с мистером Мэлони этому нескончаемому беспокойству, которое она испытывала?

Чуть раньше в этот же день ей нанесли визит дамы из Общества и миссис Лоркетт со своей новорожденной дочерью. Та захотела назвать свою малышку Лили и попросила Кейру присутствовать на крестинах.

— Для меня такая честь, если девочка будет носить ваше имя, мэм! — восторженно воскликнула молодая мамаша.

Естественно, Кейре не хотелось отказывать ей, но ее терзали мучительные угрызения совести. Она хорошо понимала, что если согласится на ее просьбу, то миссис Лоркетт не сможет смотреть на своего ребенка так же, как и прежде, когда правда выйдет наружу.