Читать книгу "Мир дней. Том 1 - Филипп Фармер"

Длинный, время от времени сверяясь с книгой, приступил к выполнению утвержденной Департаментом органиков процедуры допроса. Судя по всему, отметил про себя Дунски, он и сам является органиком. То, как он задавал вопросы и о чем именно спрашивал, находилось в строгом соответствии с законом, однако во всех других отношениях он позволил себе значительные отклонения от установленной процедуры. На допросе отсутствовали обязательные в подобных случаях независимые судьи, врач, представитель защиты и государственный обвинитель. Видеосъемка также не проводилась, к тому же отсутствовал и представитель банка данных, который непременно должен официально идентифицировать личность допрашиваемой как известную государству под именем Пантеи Пао Сник.

Длинный мог, конечно, воспользоваться идентификационным диском Сник, чтобы прочитать всю записанную в нем информацию, но он явно не сомневаются, что всего он таким образом не узнает, — иначе зачем ему было проводить этот допрос.

Один из моментов, несомненно никак не обозначенный на карточке Сник, — это цель ее нынешней миссии.

Длинный сразу перешел к сути дела и спросил Сник о ее задании. Однако тактика его не была слишком уж прямолинейной: он не стал задавать ей вопрос напрямую, ожидая, что она тут же все выложит. Лекарство, которое он использовал, не открывало плотину; то, что несомненно было Сник известно, предстояло вытащить из нее постепенно, факт за фактом, в процессе обстоятельного, неторопливого допроса. Тем не менее Сник не особенно и сопротивлялась его натиску: детали общей картины выскакивали из нее, словно хорошо смазанные ящики из стола.

Закончив допрос. Длинный уселся рядом с ней на стул. Кондиционер давно отключился, и по лбу его катился крупный пот.

— Я очень рад, что Сник послали не для слежки за нами. Это, действительно, большое облегчение. Но так или иначе она бы вышла на наш след. Фактически это уже произошло, просто нам повезло, что схватили ее до того, как она связалась с органиками.

Основное задание Сник состояло в том, чтобы найти и арестовать дэйбрейкера по имени Монинг Роуз Даблдэй. Это женщина-ученый, которая занимала довольно высокий пост в Воскресном Департаменте генетики. Ее подозревали в участии в некой секретной организации, поставившей себе целью свержение правительства, хотя до сего момента эта организация и не совершила никаких насильственных действий. Воскресные органики, явившись арестовать ее, обнаружили, что Роуз скрылась в неизвестном направлении. Кто-то успел ее предупредить. Скорее всего, информатор сам был органиком.

Правительство считало поимку Даблдэй настолько важной, что выдало Сник временную визу, предоставлявшую право кочевать из одного дня в другой. Когда Сник находилась в Понедельнике, ей сообщили о Гриле и попросили присмотреть заодно и за ним. Попав в Среду, она получила информацию о том, что пустился в бега еще один опасный преступник — Доктор Чанг Кастор. Власти попросили Сник, которая должна была отправиться в следующий день для продолжения поисков Даблдэй, сообщить органикам, если она что-нибудь услышит о Касторе.

Правительства всех дней старались, насколько возможно, сохранить в тайне ее подлинную миссию; поэтому в разговоре с Тинглом Сник прикрывалась тем, что разыскивает самого безобидного из всех преступников — Гриля. Она, конечно, понимала, что объяснение это неубедительное. У Тингла не могло не вызвать удивления то обстоятельство, что Воскресный органик разыскивает дэйбрейкера, скрывшегося из Понедельника. Однако ее не очень-то заботили его подозрения, поскольку она обладала иммунитетом против допроса со стороны гражданского лица.

Увидев Кастора в парке на площади Вашингтона, Сник начала погоню. Ей следовало бы сообщить о нем органикам — они бы пришли ей на помощь и арестовали Кастора. Она ошибалась в главном, считая, что Кастор принадлежит к той же организации, что и Даблдэй. В отличие от своего начальства. Сник была уверена, что эта организация существует во всех днях и опасалась, что арест Кастора лишит ее возможности выйти через него на других революционеров.

Несомненно, что в ходе допроса органикам удалось бы выведать у Кастора все, что ему известно об иммерах. Но его друзья наверняка прослышали бы об этом и пошли бы на самоубийство или, как не связанная с иммерами Даблдэй, стали бы дэйбрейкерами. В конце концов и в этом случае их неизбежно поймали бы, но к этому времени они вполне могли быть доведены до отчаяния настолько, чтобы все-таки принять яд, который по уставу всегда находился при них. Иммер мог лишить себя жизни и другим путем: произнеся специальную кодовую фразу, взорвать миниатюрную бомбу, имплантированную в тело. Многим уже пришлось пойти на это, а сейчас подобная перспектива открывалась перед Даблдэй.

— Наверно, она — настоящее чудовище! — обронила Блондинка.

— Кто? — не понял Длинный.

— Эта Даблдэй, кто же еще! Она должна была убить себя!

— Мы тоже когда-нибудь столкнемся с таким выбором, — заметил Дунски.

— Надеюсь, никто из нас не поведет себя так, как Даблдэй! — произнесла Блондинка.

— Полагаю, никого из нас не вынудят к этому, — вставила чернявая.

Дунски подумал, хватит ли на это смелости у него. Джеф Кэрд наверняка решился бы на самоубийство. Тингл тоже вполне способен на суицид. А вот отважился ли бы Дунски? Или, если вспомнить о завтра, что сделал бы в критической ситуации Уайт Репп? Наверняка умудрился бы найти в геройской смерти какое-нибудь извращенное наслаждение, удовлетворение наконец… А что другие? Про них ничего определенного он сказать не мог. Слишком далекими казались они ему в этот момент — не реальная плоть, а эктоплазма.

— Нам известно, — объявил Длинный, — что Сник собиралась допросить вас в качестве Тингла, поскольку вы имеете доступ к банку данных Среды, а она намеревалась привлечь себе в помощь несколько таких людей. Вы не единственный, с кем она пыталась наладить контакт. Она вела себя крайне скрытно и, конечно же, не выдала вам свое настоящее задание — сначала она хотела вас проверить. По ее мнению, и вы вполне могли оказаться одним из революционеров. Она не предприняла новых попыток связаться с вами, ибо считала, что вышла на след Даблдэй, однако след этот, как оказалось, не был слишком горячим.

— Ну и любите же вы говорить, — заметил Дунски. — Блондинка по сравнению с вами просто глухонемая.

Длинный, нахмурившись, поднялся.

— Вы что хотите сказать?

— Своих имен вы мне так и не сообщили. Вероятно, на то имеются причины. Но только что вы произнесли имя моего образа из Среды. Довольно глупо. Ум Длинный!

— Длинный?

— Это прозвище, которое я вам дал про себя. Вы тут набрасывались на Блондинку за то, что она будто бы слишком много болтает. Однако она не сказала ничего опасного для нас. А вот вы…

Длинный попытался изобразить улыбку.

— Вы правы. Это действительно глупо с моей стороны. Как-то случайно вырвалось. Тем не менее, я прошу прощения. Больше не позволю себе ничего подобного. Никакого вреда от этого быть не может. Она же, — он указал на Сник, — нас не слышит.