Читать книгу "Хроники Вортинга - Орсон Скотт Кард"

Язон представлял, что такое дети, хотя сам потомством и не обзавелся, а потому видел, что Капок, Сара и Батта развиваются значительно быстрее обыкновенных младенцев. Будто что-то в их разуме, несмотря ни на что, все же сохранило смутную схему прошлого: всего за несколько месяцев они научились ходить; так же быстро они научились справляться с кишечником, к огромному счастью Язона; а языки их достаточно успешно имитировали звуки. Со взрослыми было гораздо легче, нежели с младенцами. Хотя ни одной матери не приходилось управляться с шестифутовым дитятком, которое решило вдруг на ночь глядя отправиться погулять. Таким образом, когда тела их развились, Язону пришлось установить строгие правила, кто где спит, как одевается и что можно трогать, а что — нельзя. Да еще надо было избегать нежелательных беременностей. Язон собрался построить стабильное, крепкое общество, а это означало, что семейная жизнь должна стать для этих младенцев одной из святынь.

С Баттой, Капском и Сарой все уладилось, теперь начались проблемы с Вьеном, Хаксом и Вэйри.

Язон вздохнул и, нехотя поднявшись с кровати, нащупал в темноте одежду. А ведь не так уж и темно — на горизонте появилась светлая полоска. Он проспал, и коровы будут явно не в духе. Вот только почему-то он мычания их не слышит. По идее, оскорбленный рев уже должен был поднять на ноги весь дом.

Открыв дверь, он впустил в помещение неясный свет восходящего солнца — и обнаружил, что дети куда-то подевались. Новенькие благополучно спали в своих кроватях-колыбельках — высокие стенки не давали им скатиться во сне на пол, — но первые его воспитанники исчезли. При мысли о том, что они без разрешения сбежали на реку, Язона охватил страх. Хотя нет, они уже научились плавать, на воде держаться умеют, а течение в середине лета не слишком сильное — ему не следует пугаться. И все же он испугался. Впрочем, у реки их не было. Обойдя пластиковый, купол, который они называли Домом, он вдруг увидел Капока, бродящего среди высаженных бобов. Присмотревшись, чуть дальше, на краю леса, он увидел Сару с Псом: открыв ворота, она гнала овец пастись на лужайку. Догадавшись, где может быть Батта, он направился в стойло.

Она уже закончила дойку и сейчас взбивала сливки на масло.

— А вот и ты, — произнесла она фразу, которой Язон обычно встречал своих воспитанников. Она даже интонацию его передала в точности. — Как раз вовремя. Пора сворачивать молоко.

Она так гордилась собой, и заслуженно — с работой она справилась прекрасно, а ведь Язона, который мог помочь советом, рядом не было. Они вылили ведра молока в деревянный чан и поставили его рядом с нагревателем. То, что в процессе сворачивания молока используется солнечная батарея, Язона ничуть не смущало. Он знал, что скоро придется обходиться костром, однако пока что он боялся давать огонь неопытным «младенцам» и решил отложить знакомство с этой стихией еще на год. Обогреватель, принесенный им с судна, поддерживал температуру молока на одном уровне, а молочная кислота из живота недавно зарезанного ягненка плюс бактерия, привезенная с Капитолия, благополучно превращали молоко в сыр.

— Мы дали тебе поспать, — сказала Батта. — Ты был очень, очень усталым. Новенькие совсем плохо вели себя ночью.

— Да, — кивнул Язон. — Спасибо. Вы отлично справились.

— Я уже умею, — подтвердила она. — Я научилась.

И он помогал ей, только когда требовалась вторая пара рук, стараясь при этом помалкивать. Он убедился, что она и в самом деле научилась готовить масло. Когда молоко начало сворачиваться, Батта, чуть покачиваясь, подошла к маслобойке и, улыбнувшись Язону, взялась за ручку.

— Масло — на летний запас, сыр — на зимний припас, — объявила она.

— Ты молодец, — похвалил ее Язон и вернулся в Дом, к новичкам. Он покормил и перепеленал их, вылил горшки в отхожее место и выжал пропитавшиеся мочой пеленки в специальный чан. Осенью из этой мочи они сделают мыло. «Используй все и вся, — думал Язон, — учи их использовать все подряд, даже если твой цивилизованный желудок протестует против этого. ОНИ не настолько чувствительны. ОНИ сами разберутся. Большинство граждан Капитолия не находили ничего предосудительного в адюльтере, но каждый раз брезгливо морщились при виде собственного стула. „Петли“, которые демонстрировали человеческие испражнения, считались куда более порнографическими, чем те, что концентрировались на всевозможных сексуальных изысках. На самом деле, Дун, ты и не нужен был Капитолию — Капитолий пал сам. Ты всего лишь сделал так, чтобы вместе с ним умер сомек».

Капок трудился на огороде не покладая рук. Как и Батта, он жаждал заработать одобрение Язона, и Язон искренне похвалил его. Ни одно из полезных растений не было выдернуто, зато от сорняков не осталось и следа.

— Сегодня ты обеспечил нас обедом, — сказал Язон.

Это была очень высокая похвала, поскольку он всегда твердил, что главное — научиться выживать: ежедневная работа должна приносить в дом еду, а каждый час трудов под палящим солнцем помогал просуществовать несколько дней зимой. Воспитанники верили ему, хотя прошлую зиму почти не помнили и даже не представляли, что такое остаться без еды. В любом случае проблем с провиантом не будет — запасов на космическом корабле хватило бы на четыре, нет, на семь поколений. Однако чем раньше они начнут сами себя обеспечивать, тем лучше.

Капок довольно заухал. Язон не удержался и заглянул в разум взрослого младенца. Капок пока еще знал слишком мало слов, чтобы мыслить связно, но инстинктивно чувствовал порядок вещей. Это он придумал устроить сюрприз Язону, дав ему подольше поспать и выполнив за него всю работу. И конечно же, самую трудную, самую изматывающую часть работы Капок взвалил на собственные плечи — часами сгибаться-разгибаться под палящими лучами выдержит не каждый. Но так, по его мнению, было заведено в этом мире: в точности исполняй то, чему учит Язон, и никогда не заставляй ближнего просить дважды. Именно это всегда говорил Язон: быть взрослым означает делать то, что должен, — пусть даже никто и никогда не узнает о твоем труде, через «не-хочу», через самую страшную усталость — но делать. Сегодня Капок поставил перед собой задачу стать взрослым в глазах Язона.

Заглянув в его разум поглубже, Язон немало удивился. Как оказалось, Капок уже понимал, что такое будущее. И даже смог выразить это словами:

— А новенькие завтра помогут нам? — спросил он. Каким-то образом он понял: такими же беспомощными, в тех же самых постельках, лежали когда-то он, Батта и Сара, а значит, новенькие вскоре тоже научатся ходить и станут такими же, как и они.

— Ну, не завтра, но через пару-другую недель — точно. Капоку этот срок показался неизмеримо огромным, обещанное было так же невообразимо далеко, как и таинственная зима, однако своим ответом Язон подтвердил, что все в этом мире происходит именно так, как он думает. А поэтому он осмелился задать еще один вопрос:

— Я смогу их учить?

На самом-то деле этот вопрос означал: «Стану ли я когда-нибудь таким, как ты, Язон?» И Язон, поняв ход его мыслей, ответил: