Читать книгу "Возлюбленный враг - Джейн Фэйзер"

— Ну вот, теперь вам будет легче спать, — сказала она, вставая и расправляя рукава. — Вот вы, — указала она на капрала, который, удивившись, тут же подошел к ней. — Утром вы снова смажете их раны и вечером тоже, пока не затянутся. Если я снова понадоблюсь, можете сообщить мне через Джеда. — Джинни не представляла, почему она так уверена в том, что Джед сохранит эту тайну, но она точно знала это. Взяв корзинку, она вышла из палатки, и ряды солдат расступились, пропуская ее. Джинни не чувствовала никакой враждебности, только недоумение.

— Госпожа? — внезапно прозвучал неуверенный голос. Джинни остановилась и обернулась. — С этим что-нибудь можно сделать? — Солдат протолкался через передние ряды, протянув вперед руку. Джинни осмотрела скверный нарыв и нахмурилась.

— Этим нужно было заняться давно, — тихо сказала она. — Я сделаю, что могу. — Она снова воспользовалась травяной примочкой, туго перевязав руку. — Держите ее чистой и сухой. Если через два дня лучше не станет, сообщите мне через Джеда.

Внезапно поняв, как много прошло времени, она заторопилась, хотя чувствовала, что есть и другие, кто хотел бы поговорить с ней. Она не знала, поймет ли Алекс, что она сделала и почему, а после сегодняшней стычки следующая, да еще так скоро, будет просто катастрофой.

Дойдя до конного двора, она увидела Джеда, беседующего со своими товарищами, которые искоса взглянули на нее и замолчали. Джинни смело подошла к ним.

— Джед, могу я поговорить с вами?

Не произнеся ни слова, он отошел от группы, как обычно экономя движения. Джинни в нескольких словах рассказала ему обо всем и что собирается продолжать эту работу с его помощью.

— Было бы лучше, если бы полковник пока ничего не знал об этом, — закончила она, посмотрев ему в глаза.

— Да, — сказал Джед, поглаживая подбородок, и вновь на его лице появилась уже знакомая тонкая улыбка. — Это будет лучше, госпожа. Я не скажу ему, но вы, однако, смелая девушка. — Он хмыкнул и направился к своим товарищам.

Джинни поспешила на кухню, внезапно поняв, что она ужасно голодна. Баранья нога жарилась на вертеле, хозяйка Браун делала печенье на деревянном стеле, служанка толкла картошку в котелке, порезав свежую мяту. Хозяйка заговорщически улыбнулась Джинни, и подопечная парламента с внезапной усталостью подумала, сколько тайных вылазок ей придется устроить под самым носом ее возлюбленного и врага.

— Могу я чем-нибудь помочь, хозяйка? — спросила она, незаметно ставя корзинку в угол. Ей не особенно хотелось, чтобы ее видели с ней, это может вызвать ненужные расспросы.

— Вы очень добры, — сказала хозяйка. — Вы могли бы отнести суп в гостиную? Думаю, полковник и его офицеры уже вполне проголодались. — Она проницательно взглянула на Джинни. — Да и вы, наверное, тоже. И личико у вас сегодня бледное.

Джинни улыбнулась, снимая тяжелый котелок с крючка над огнем.

— Не буду отрицать, день был длинным. Половник на столе?

— Да, и чашки тоже.

Джинни внесла котелок с ароматным дымящимся содержимым в гостиную, довольная тем, что у нее есть чем заняться, поскольку это сделает ее появление более естественным и скроет неловкость при виде всех офицеров, и особенно Алекса.

— Дайте я помогу. — Дикон вскочил при ее появлении, взял котелок у нее из рук и взгромоздил его на стол.

— Благодарю, Джон. — Она улыбнулась и огляделась. — Могу я обслужить вас, господа? — К своему облегчению, она чувствовала, что улыбается естественно, голос звучит легко, а рука тверда, когда она взяла половник.

— Полковник? — Она впервые взглянула на него и приподняла брови. — Вы желаете супа?

— Благодарю вас, — холодно ответил он.

Она заставила себя продолжать улыбаться, не обращать внимания на лед в его глазах, на волны гнева, которые почта ощутимо исходили от его напрягшегося тела. Атмосфера в комнате была заметно натянутой. Неудивительно, подумала Джинни, особенно если вспомнить, что полковник в таком настроении. Она гадала, знает ли кто-нибудь, кроме нее и Алекса, о ее недавней победе? В этом случае гнев Алекса был бы вполне объясним. Она решила, что это маловероятно. Алекс не тот человек, чтобы сообщать о своих поражениях.

Обслужив мужчин, она наполнила последнюю чашку для себя и уже собиралась сесть на свое обычное место, когда Алекс сказал голосом, лишенным всякого выражения:

— Мне нужно обсудить дела с моими офицерами, госпожа Кортни. Полагаю, вы не против пообедать у себя в комнате.

— Разумеется, сэр, — сказала Джинни, пряча горькую обиду за выражением холодного достоинства. — Я предпочитаю собственную компанию. — Взяв чашку и ложку, она решительно вышла из гостиной, оставив дверь открытой.

Дверь закрылась за ней с решительным стуком, как бы подчеркивая ненужность Джинни. Шепотом Джинни отправила полковника Александра Маршалла в пылающие глубины царства Люцифера. Он отослал ее специально, чтобы унизить. На этот счет у Джинни не было сомнений. Она ни на минуту не сомневалась, что ему ничего не нужно было обсуждать, ведь он разговаривал со своими офицерами всю вторую половину дня. Просто таким образом он давал понять, что может очень осложнить ей жизнь, если сочтет нужным. Но она не собиралась есть наверху в одиночестве и направилась в кухню.

— Мое присутствие в гостиной сегодня не требуется, — сообщила она хозяйке. — Могу я поужинать с вами?

— Ну конечно. — Хозяйка Браун жестом велела одной из девушек подвинуться и освободить место для Джинни на скамье. — Но у меня сложилось впечатление, что полковник не одобряет вашего присутствия здесь.

— А его мнение мне глубоко безразлично, — презрительно ответила Джинни, отпив хорошую порцию эля из переданной ей кружки. Хозяйка Браун слегка улыбнулась, но ничего не сказала.

За ужином было много веселья и смеха, и Джинни почувствовала себя лучше. Несомненно, было гораздо спокойнее есть в этой компании, нежели в присутствии ее тюремщиков, как бы лестно ни было их внимание. И зачем же она со страхом ожидала ужина, боялась понимающих взглядов, молчаливых обвинений, неловкости при попытках избежать единственной темы, которая занимала умы всех присутствующих?

Она не предложила помощь, когда нужно было отнести баранину с картофелем в гостиную, справедливо полагая, что в данном случае благоразумие не менее важно, чем отвага, и что ей лучше не привлекать к себе внимание. Ведь неизвестно, какому еще унижению может подвергнуть ее Алекс в своем нынешнем настроении, если сочтет, что она нарушила какой-то приказ.

Вскоре еда, эль и напряжение прошедшего дня сделали свое дело, и она ощутила, что засыпает. Один из конюхов запел громкую народную песню, которую все тут же подхватили. Голова Джинни стала клониться, веки сомкнулись, и она сонно улыбнулась. Сейчас, в теплой кухне, среди таких дружелюбных людей, война представлялась чем-то очень далеким. Казалось, она снова находится в отцовском доме, на кухне, как это часто бывало в детстве.