Читать книгу "Выйти замуж в борделе - Селина Катрин"

С Эдвардом Троншипом мы встретились в пресловутом борделе «Райский остров». Я решила, что это единственное место в Штолле, где риск встретить знакомых стремится к нулю. К тому же выбором этого заведения, а не элитного мустафанского ресторана, я ещё раз подчеркнула своё бедственное финансовое положение. Эдвард должен думать, что у меня нет денег на приличное место. Мой бывший жених всегда уделял огромное внимание тому, кто в какие заведения ходит и как одевается. Он считал, что, если будет одеваться у лучшего портного столицы и посещать только престижные рестораны, то деньги сами к нему потянутся. Я долгое время пыталась объяснить ему, что я, например, одеваюсь весьма обычно и даже могу позволить себе прийти на работу в платье, купленном в лавке готовой одежды, но неплохо зарабатываю. Деньги не приходят потому, что ты хорошо выглядишь и ведёшь себя так, будто бы они у тебя есть. Но Эдик в ответ махал на меня рукой так, что я понимала: спорить с ним бессмысленно.

Когда я опустилась на стул напротив Эдварда и сняла капюшон, мой бывший жених не удержался от довольной улыбки.

– Эк, он тебя! – сказал он, а в его голосе я почувствовала нотки радости. – Это потому, что понял, что взял в жёны уже обрюхаченную кем-то?

Я скривила уголки губ. Фу, как некрасиво он выражается. И как я столько времени могла встречаться с этим мерзким типом и не замечать его гнилой натуры? Как можно вообще радоваться тому, что кто-то поколотил беременную женщину?

Эдик принял моё выражение лица как положительный ответ на свой вопрос и довольно потёр руки.

– Ну, так, зачем ты написала, что надо встретиться? Я тебя, как понимаешь, взять в жёны уже не могу, да и не хочу… мало ли, от кого ты там ребёнка нагуляла. Ты должна перевести мне на банковский счёт десять тысяч золотых, чтобы я умолчал об этом факте, а после я готов забыть о твоём существовании.

Десять тысяч золотых? Ох, Эдвард, а у тебя губа не дура… Да на эти деньги можно купить огромное загородное поместье, личную повозку и ещё останется. Я поморщилась, услышав, что после того, как он выклянчивал деньги у моего отчима, я ещё что-то «должна» этому хмырю.

– Вот не надо тут на жалость давить! – Эдвард вновь принял мою гримасу за ответ на свою фразу. – Сама замуж вышла за этого выродка, сама и расхлёбывай то, что он тебя бьёт. Признаюсь, отчасти понимаю Оберана и даже сочувствую ему. Мало того, что жена уродина не первой свежести, так ещё и брюхатая неизвестно от кого!

Я еле сдерживалась, чтобы не наорать на своего бывшего жениха, но неожиданно мне в голову пришла мысль. Так он решил, что я затеяла эту встречу, чтобы надавить на жалость? Ну, а что, так даже будет правдоподобнее.

– Эдик, послушай, – я упёрлась взглядом на собственные руки, чтобы не выдать себя взглядом. – Мы действительно с Обераном крупно поссорились. А после того, как он узнал обо мне правду… – Я замолчала, сдержав смешок и вспомнив, с каким удивлением Оберан услышал моё полное имя. Он-то на утро думал, что женился на девице из борделя… – Он сказал, что не даст мне ни медяка. А у меня самой нет такой суммы денег… Ты же знаешь, что я работаю реставратором артефактов, у меня отродясь таких средств не было…

– Ой, я тебя умоляю! Да ты просто нрав свой показала. – Эдвард развалился на своём стуле, откинувшись на спину. – Мы оба знаем, что ты можешь прибежать к своему ненаглядному отчиму, поплакаться в жилеточку и попросить у него на загородный домик. Сомневаюсь, что он откажет любимой дочурке.

Я сцепила руки, понимая, что, если так не сделаю, то рискую не сдержаться и вцепиться мёртвой хваткой в воротник этого наглого тунеядца. Остынь, Габриэлла, остынь. Сейчас нужен твой холодный и рассудительный ум, а также небольшая толика актёрских способностей.

– Эдик, я уже обращалась к отчиму и рассказала обо всём, – сказала я, в общем-то, не сильно покривив душой.

Я действительно сегодня ездила к Леону Трейтсу, объяснила, что ему грозит пожизненное заключение в тюрьме как политическому преступнику. Кроме того я также упомянула, что история с моей якобы беременностью – недоразумение. Он просто не так понял действия целителя.

– Ну и? Когда будут деньги? – нетерпеливо перебил меня Эдвард, на его лбу выступили крупные капли пота, а глаза жадно заблестели.

Было видно, что Эдик сильно разволновался, когда дело дошло до обсуждения сроков выплат.

– Эдик, у моего отчима тоже нет такой суммы, – я начала говорить заготовленную речь, но меня вновь перебили.

– Да что за чушь ты мелешь, глупая дурёха?! – Эдвард буквально взорвался на этой фразе, а я почувствовала, как на моё лицо упали капли его слюны. – Да ты в курсе, что твой отчим – главный торговец специями во всём Штолле? Да он является единственным поставщиком пряностей на королевскую кухню! Ты меня что, за идиота держишь?

Я прикрыла глаза, глубоко вдохнула и выдохнула. Ладно, проглочу это оскорбление, в конце концов, у меня есть конкретная цель: всучить Эдику бизнес Леона Трейтса и сделать так, чтобы он думал, будто заключил выгодную сделку.

– Все деньги, какие имеются, тут же идут в оборот, – терпеливо стала я объяснять этому неучу, как делается торговля. – Леон получил последнюю прибыль от продажи специй в Штолле и тут же вложил их в покупку новой партии в соседних странах. Сейчас всё, что есть, это груз, который плывёт на кораблях. Неизвестно, когда он точно прибудет в порт, а после его прибытия потребуется ещё какое-то время, чтобы распродать товар и выручить деньги. Всё это не быстро, сам понимаешь.

Эдвард зло стукнул кулаком по столу.

– Так не пойдёт, Габриэлла! Мне нужны деньги и как можно быстрее! И мне всё равно, где ты их достанешь. Хочешь – ползай на коленях перед мужем, хочешь – рыдай на руках у отца, но мне нужны наличные. – Лицо мужчины покраснело, он даже расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.

Так-так-так, выходит, кто-то прижал моего бывшего супруга, раз он так переживает. Похоже, кредиторы уже изрядно измотали его нервы. Если раньше Эдвард Троншип был женихом единственной дочери Леона Трейтса, и ему верили, что он выплатит долги после свадьбы, то теперь он никто, а новость об уже состоявшейся моей свадьбе с Обераном в любой момент может дойти до ушей кредиторов.

– Эдик… – я постаралась изобразить дрожащий от испуга голос.

Это было не так сложно, потому что на деле мне хотелось прибить этого урода, который орал на меня. Мой голос действительно дрожал, правда, от еле сдерживаемого гнева. Нет, ну разве так себя ведут с беременными?

– Я понимаю, что тебе нужны деньги. Но, может быть, тебе подойдёт такой вариант? – С этими словами я достала из сумочки свёрнутые трубочкой бумаги и положила их на стол.

Эдвард неаккуратно схватил верхний листок, вчитался, и его зрачки расширились от удивления. Затем он стал судорожно перебирать оставшиеся бумаги. А я сидела за столом «Райского острова» и кидала осторожные взгляды по сторонам, лишний раз радуясь, какое хорошее место я выбрала для встречи с бывшим. В зале стоял полумрак, а всё внимание посетителей за соседними столиками было приковано к танцующим девушкам на сцене. Я почувствовала, как усиливается затхлый запах сальных желёз и пота Эдварда, смешанный с ещё более тошнотворным приторно-сладким мужским одеколоном, подходящим скорее женщине, чем мужчине. Эдвард очень сильно волновался, но старался не выдать своего волнения. Стоит отдать ему должное, он был настоящим лицедеем, раз столько времени ему удавалось обманывать меня и моего отчима. Мой бывший жених выдохнул, отложил бумаги в сторону и совершенно спокойно посмотрел на меня.