Читать книгу "Nordic Dads - Роман Лошманов"

Слово эксперта

Елена Рождественская, социолог, профессор НИУ ВШЭ, рассказывает о новом поколении российских отцов, которые хотят активно участвовать в воспитании детей с самого их рождения.

Современное отцовство реализуется по разным сценариям, но во всех есть объединяющий сюжет — желание мужчин быть отцами. Сценарии эти, безусловно, социально дифференцированы. Некоторые довольствуются традиционным вариантом, в котором отец выступает прежде всего в роли кормильца и добытчика. Но средний класс, конечно, хочет большего: не только давать деньги, но и проживать определенным образом время отцовства, получать от него эмоциональный отклик.

Поколение «новых родителей» отодвигает возраст рождения первого ребенка к 28–30 годам, высвобождая десятилетие от 20 до 30 лет для образования и карьеры. Это сделало и отцовство, и материнство более ответственным и зрелым проектом. Мужчины тщательно готовятся к рождению ребенка: проходят генетические экспертизы, вместе с женщинами ходят на курсы, заключают контракты с врачами, присутствуют на родах, принимают ребенка.

Первый перинатальный контакт стимулирует раннее вовлечение отца: у него появляется желание узнать ребенка в младенчестве, а не тогда, когда тому исполнится пять-шесть лет и с ним можно будет поговорить.

Такое возросшее самосознание молодых российских родителей не приводит, однако, к тому, что мужчины чаще берут отпуск по уходу за ребенком. Происходит это, в частности, и из-за позиции работодателей. То есть волна «нового отцовства» разбивается о жесткую структуру рынка, который готов к тому, что женщина уйдет в декрет, но совершенно не воспринимает мужчину как человека, который будет брать отпуск по уходу за ребенком.

Для отцовского отпуска важна, конечно, экономическая ситуация в семье. Он возможен прежде всего в тех союзах, где женщина не только профессионально состоялась, но и готова взять на себя материальную ответственность за семью.

Но важно, чтобы мужчина получал право на отцовство без чувства вины, связанного с тем, что он не выполнил какие-то другие социальные роли, которые ему навязаны либо культурой, либо партнерством.

Почему многие мужчины в России не берут отпуск по уходу за детьми? Потому что они утрачивают в глазах окружающих градус своей маскулинности: «Да ты не мужик!» Но если от внешнего мира мы способны как-то защититься, регулируя круг общения, то внутри семьи это сложно сделать, если мать навязывает отцу чувство вины. От женщины часто зависит не только конфигурация этого решения: брать мужчине отпуск или не брать, но и сама возможность для него насладиться отцовством.

Одним из главных эффектов распространения активного отцовства в масштабах страны может стать рост так называемого индекса счастья.

Ведь при всех сложностях сюжетов, которые наполняют сводку новостей: климат, политика, войны — есть еще и колоссальная сфера частной жизни. Сегодня люди понимают, что ограниченный жизненный ресурс все-таки дан нам не для того, чтобы пожертвовать всем ради каких-то смутных целей, а для того, чтобы быть счастливым. От этого субъективного ощущения зависит очень многое.

Одним из важнейших моментов тут являются отношения: с близким человеком, с родителями и, конечно, с ребенком, которого мы произвели на свет не только чтобы дать ему шанс и подготовить к жизни и борьбе в этом мире, но и чтобы получить удовольствие от общения с ним.

И политика, которая примет во внимание ценность вовлеченного отцовства, конечно же, приведет к увеличению числа счастливых людей в стране.

Педагог Дима Зицер считает, что традиционная модель семьи с мужем-добытчиком уходит в прошлое.

Сейчас отцы гораздо активнее вовлечены в процесс воспитания ребенка, потому что люди в целом стали обращать больше внимания на самих себя, на свои личностные устремления, а значит, начали по-другому выстраивать отношения с партнерами, с детьми.

Человеку любого пола становится очевидно, как это круто — строить взаимодействие с окружающими в соответствии с личностными, а не гендерными связями.

Некоторые папы говорят, что с рождения за младенцем должна ухаживать мама, а они подключатся позже, когда малыш станет смышленым и интересным. Это убеждение идет из Средних веков, когда отношение к человеку было утилитарным. Конечно, новорожденный корову доить не умеет, картошку вскапывать тоже. Он требует к себе много внимания и отрывает родителей от важных дел. Пока папа охотится на фазана, мама поддерживает семейный очаг и растит ребенка до «полноценного» человека, чтобы он тоже начал добывать еду. С дальнейшим развитием человечество пропустило поворот (что с ним часто бывает): кардинально поменялось взаимодействие между людьми, потому что стало понятно, что еда завтра будет и можно просто жить, а не выживать.

Другой человек (и маленький, и большой) интересен не потому, что он что-то может. Если мы говорим, что семья — это про любовь, значит, то, что от нас двоих появился третий человек, невероятно здорово. Это же явление, чудо мироздания, это так интересно, что мимо просто нельзя пройти. И неважно, можно ли уже с этим малышом играть в футбол или ловить рыбу. Я могу проводить много времени с любимым человеком, и это крутейший подарок судьбы.

Родители вступают в отношения с ребенком с первой секунды его жизни. То есть если папы сразу не включаются в общение с ребенком и думают, что и лет через пять не поздно, так не получится: отношения не строятся по щелчку, и момент легко упустить.

Многочисленными исследованиями доказано, что семейная модель — самая сильная, что бы мы ни говорили про влияние школы и СМИ. Если мы все в семье живем порознь, папа-добытчик появляется эпизодически, то ребенок в своей взрослой жизни будет заложником сложившейся модели. Это приведет к серьезному разбирательству человека с самим собой и своими родителями. Сколько угодно можно убеждать ребенка и себя в том, что наш папа молодец, зарабатывает деньги, но малыш быстро начинает понимать, что здесь что-то не так. Ребенок ощущает разницу между тем, как должно быть (а дети очень хорошо понимают, как должно быть), и тем, как есть на самом деле.

Мы вместе, значит, мы должны принадлежать друг другу. Мы вместе проводим время, вместе играем, нам вместе хорошо. Это не значит, что папа должен все время торчать дома, — совсем нет.

Жизнь — сложная и удивительная штука, и вот это осознание, что мы вместе, формируется из множества деталей. Я убежден, что решение мужчины уйти в декретный отпуск — это ни в коем случае не пауза в карьере, а, наоборот, скачок в развитии, так как этот период дает отцу возможность приблизиться к очень человеческим вещам. Он может наконец позволить себе быть тонким, нежным. Мне кажется, эта трансформация неизбежно приведет к скачку в карьере.