Читать книгу "Ритм-секция - Марк Бернелл"

Александер завершил звонок и как будто прочитал ее мысли.

– Реза Мохаммед подложил взрывное устройство на борт NE ноль двадцать семь, но мы до сих пор не в курсе, как ему это удалось. Зато точно знаем: это была не его идея. Он был просто мальчиком на побегушках у кого-то другого.

– Почему он это сделал? Я имею в виду, почему именно этот рейс?

– Мы не знаем.

– Сейчас это вряд ли имеет значение, – пробормотала Стефани. – Рано или поздно он все равно за это заплатит.

– Рано или поздно – да. Но сначала вы найдете Халила.

– Халила?

– Человека, стоящего за Мохаммедом. Он – мозг.

– Халил? А фамилия?

Александер задумчиво выгнул бровь.

– Хороший вопрос. В арабском мире едва ли не каждый второй – Халил. Каково его настоящее имя, ведает один только Бог. Как только он себя не называл! Не удивлюсь, если Халил забыл, кто он на самом деле. Но если и забыл, я не удивился бы, что нарочно. Никто не знает его подлинной национальности или того, как он выглядит; никаких подтвержденных фотографий нет. Вероятно, ему хорошо за тридцать, а возможно, даже за сорок. Могу сказать лишь то, что, помимо взрыва «Боинга» «Северо-Восточных авиалиний», на нем лежит ответственность за три взрыва в Бейруте, убийство французского дипломата в Чаде, убийство израильского бизнесмена в Антверпене, а также доставка нервно-паралитического газа зарина от японской секты «Аум Синрикё» сепаратистам-курдам в Северном Ираке. В девяносто пятом году он организовал похищение, пытки и убийство двух агентов «Моссада» в Афинах. Его также подозревают в попытке взрыва бомбы на финале Кубка мира девяносто четвертого года в Пасадине. И это лишь некоторые из известных нам «подвигов».

Насколько мы можем судить, Халил не входит ни в какую группировку, что затрудняет его поиск. Он заключает через посредников временные союзы, да и сами посредники тоже являются временными. Мы не знаем, что движет им – убеждения или жажда денег. Скорее всего, и то и другое. Нам известно лишь то, что Реза Мохаммед – один из немногих, у кого с Халилом имеются прямые и давние связи, хотя насколько они прочны – для нас загадка. Именно это и делает его столь ценным.

Трасса A4 перешла в M4 – три полосы медленного движения, окутанные подсвеченной алыми стоп-сигналами изморосью. Водитель переехал участок железной дороги, ведущей к аэропорту Хитроу. «Мерседес» нырнул в туннель под взлетно-посадочной полосой.

– Куда мы едем? – спросила Стефани.

– Мы – никуда. В отличие от вас. – Александер сунул руку в карман пиджака и достал авиабилет. – Вас встретят в другом конце.

– А как же мои вещи?

– Вы имеете в виду то, что мы забрали из отеля?

– Да.

– Мы их выбросили.

– Что?

– Вам лучше о них забыть. – Александер дал туманной фразе секунду повисеть в воздухе, после чего сухо добавил: – Кроме того, там не было ничего ценного.

Стефани сдержала гнев – нет, она не доставит им такого удовольствия. Пусть даже не надеются. «Мерседес» тем временем остановился у Первого терминала.

– Я в последний раз говорю: еще не поздно отказаться, – сказал Александер.

– Можете не утруждать себя, – раздраженно ответила Стефани.

– Мне понятен ваш мотив. Это вопрос мести, чистый и простой…

– И вы сами об этом догадались?

– …но я также знаю: когда вы совершите возмездие – если вы его совершите, – никакого облегчения, никаких ответов не будет. Боль никуда не денется. Мертвых не воскресить. Поиски же отнимут у вас лучшие годы жизни. Годы, которые вы могли бы с пользой потратить ради счастливого будущего. Я прошу вас отказаться от вашего выбора.

– Я уже сказала вам, это не выбор.

– Месть пуста. Столь же пуста, как и обещание проститутки.

Стефани взяла у него из рук билет.

– Вам нет нужды говорить мне об этом, господин Александер. Будучи проституткой, я нарушила больше обещаний, чем когда-либо сдержу.

12

Стефани вошла в здание терминала в аэропорту Инвернесса. Было приятно укрыться от сильного ветра, устроившего болтанку во время посадки. Она окинула взглядом незнакомые лица встречающих в надежде на то, что кто-то выйдет вперед. Никого.

– Мисс Патрик? – раздался голос у нее за спиной.

Вздрогнув, она обернулась. Мужчина был высок, под два метра ростом. Стефани также разглядела, что под толстой флисовой курткой он довольно худ. Жесткие светлые волосы коротко стрижены и на затылке напоминают щетину. Широкое плоское лицо и огромные руки с толстыми пальцами – почти той же толщины, что и ее запястья.

Она на мгновение растерялась:

– Вы прилетели тем же самолетом?

Он кивнул:

– Я был в Хитроу, следил за вами. Хотел убедиться, что вы сели на свой рейс и не пытались раствориться в воздухе.

Его акцент был даже сильнее, чем у Александера.

– А если б я растворилась?

– Скажем так: вы правильно поступили, что не сделали этого. Мое имя Иэн Бойд. Автомобиль ждет снаружи.

Автомобиль оказался тридцатилетним «Лендровером». Стефани села в кабину рядом с Бойдом, и они по дороге А9 покатили на север через залив Мори-Ферт и через Блэк-Айл, причем всю дорогу Бойд только и делал, что переключал скорости и боролся с рулем. Чтобы добраться до Лэрга, где он залил полный бак бензина, ушло более полутора часов. Водителем Бойд оказался молчаливым. Обняв поджатые к подбородку ноги, Стефани сидела на пассажирском сиденье и наблюдала за тем, как пейзаж постепенно становится все мрачнее и, по ее мнению, все красивее. Ее родителям здесь понравилось бы. Ей же нужна была сигарета.

Из Лэрга они свернули на A838, узкую дорогу с частыми перевалами, петлявшую вдоль берегов озер Лох-Шин, Лох-Мерк-Ланд и Лох-Мор. Чем дальше на север они катили, тем круче становились заснеженные горы с их коварными склонами и обрывами. Погода была капризной; то ярко сияло солнце, то вдруг, укутывая собой горные пики, ущелья застилали низкие, разбухшие облака. Если на одном из озер ветер гнал по воде рябь, то поверхность другого, соседнего, была идеальным темным зеркалом. По мере того как свет и мрак сменяли друг друга, менялись и краски вокруг. Слепящие глаз золото, сапфир, янтарь, рыжая ржавчина внезапно становились багровыми синяками и свинцом. Стефани наблюдала за тем, как по горе и озеру, освещая все под собой, скользит солнечное пятно, отчего казалось, что все вокруг вместо трех измерений становилось плоским, двухмерным.

У Лаксфордского моста они свернули направо, на дорогу, ведущую в Дарнесс, небольшой населенный пункт на северном побережье. Через несколько миль после поворота они покинули дорогу, съехав вправо на проселок. То и дело петляя по зарослям болотной травы, мимо скалистых выступов и омутов с черной ледяной водой, они через четверть часа добрались до последнего поворота, с которого открылся вид на небольшое горное озеро. На другом его берегу крутой склон вырастал из воды на несколько сотен ярдов, чтобы затем встать вертикально еще на триста футов. На их берегу, рядом с кромкой воды примостились несколько строений, а в пятидесяти ярдах дальше – каменный дом.