Читать книгу "Опьяненный любовью - Салли Маккензи"

Пен посерьезнела.

– Почему же он в таком случае заморозил наши фонды и прислал тебя сюда?

– Ему хочется в точности выяснить, что он финансирует. По расходным книгам понять это невозможно. – Гарри пожал плечами. – У нас возникло подозрение, что старый герцог или, возможно, его сын укрывают здесь незаконнорожденного ребенка.

– О! – Пен залилась краской и убрала руки. – А ты вместо этого обнаружил здесь собственного незаконнорожденного ребенка.

Гарри нахмурился.

– Именно так, Пен. Ты…

Она перебила его:

– У нас с Гарриет все в порядке. И будет в порядке, если ты сможешь убедить герцога сохранить финансовую поддержку нашего приюта.

Гарри взглянул на нее так, словно собрался возразить, но передумал и отхлебнул бренди, а потом протянул стакан ей.

«А почему бы и нет, черт побери?»

– Если и дальше пойдет такими темпами, у тебя бренди не хватит.

Гарри пожал плечами.

– Хватит. У меня его много.

И еще: ему придется нести ее домой на руках. Но до этого далеко. Ей пока что бренди в голову не ударило.

Пен заметила, что Гарри пристально смотрит, как она слизывает капельку бренди с верхней губы. Вдруг Пен стало жарко.

«Самое время затронуть тему замены викария. Пока я не наделала глупостей».

Но первым заговорил Гарри:

– Ты прекрасно воспитала Гарриет, Пен. Я с огромным удовольствием провел с ней эти часы. – Он улыбнулся. – Даже несмотря на всех тех зверюшек, с которыми мне пришлось познакомиться. Она очень хорошая девочка, умная и милая.

О!.. Анонимный священник ушел на дальний план от теплоты и искренности Гарри. Пен просияла. Никто еще так хорошо не отзывался о ее дочери.

Она улыбнулась – Гарри улыбнулся в ответ.

– Да, она такая.

Он сделал еще глоток бренди и протянул к ней руку.

– Мне так жаль, что меня не было, когда она родилась. Пен, хоть она и росла без меня, но я так счастлив, что нашел ее. – Гарри медленно провел пальцем по тыльной стороне ее руки. – И тебя тоже.

О боже! Она напрочь позабыла, что не должна поддаваться его уговорам, его лести. И теперь желание, охватившее ее в хмельнике и в саду, обрушилось на нее с тысячекратной силой. Если тогда это был легкий весенний ветерок, то сейчас – бушующий ураган. Ее самоконтроль разлетелся вдребезги.

Ощущение руки Гарри, его легкое поглаживание пробудило в ней множество воспоминаний.

«Уже почти десять лет, как до меня не дотрагивался ни один мужчина. Десять долгих лет».

Неужели она застонала? Нет, это застонал Гарри.

– Боже, Пен.

Он пристально смотрел на нее. Но что он мог увидеть? Только простое платье с высоким воротником и волосы, заколотые по-стародевичьи. Она же чувствовала…

Ей так хотелось провести руками по его плечам, рукам, груди.

– Мне так тебя не хватало. – Голос его звучал хрипло и напряженно.

Гарри провел пальцем по ее ладони.

Пен на мгновение закрыла глаза и прикусила губу.

– Ты всегда все понимала, на все откликалась. Была такая сосредоточенная. Такая… живая.

Его рука поднялась к ее щеке.

«Я хочу снова быть живой. Быть чем-то бо́льшим, чем мать Гарриет».

Пен повернулась к Гарри лицом и прижалась губами к его ладони, коснувшись кончиком языка его кожи.

Она слышала его учащенное дыхание. Ее тело – грудь, лоно – трепетало от предвкушения.

Черт! Ласки языка Пен тут же отозвались в его чреслах и мужское естество отчаянно требовало высвободить его, позволить ему обрести темное и теплое пристанище…

«Думай головой, парень. Голова не только для того, чтобы нахлобучивать на нее шляпу. Ты почти десять лет не видел Пен. А вчера ее чуть не изнасиловали. Да она и мысли не допустит, чтобы кто-то вот так просто взял ее».

Кончик языка Пен касался его кожи, и все мысли, которыми он пытался отвлечь себя, вдруг куда-то испарились. Неудивительно. Казалось, вся кровь в его теле внезапно устремилась вниз, к его гордецу.

Так у них всегда было с Пен. С другими женщинами секс был просто приятным времяпрепровождением, не более того. А с Пен он был чем-то куда более важным и содержательным, он был необходим как воздух. Порой Гарри казалось, что он умрет, если тотчас же не войдет в нее.

Он убрал руку со стола и положил ее себе на колено.

– Давай займемся любовью, Пен.

Вот и вся его хваленая способность соблазнять. Но ведь и Пен не из тех, кто обожает играть в амурные игры. А Гарри и не собирался соблазнять ее. Соблазнять в смысле обманывать, играть на доверчивости и одиночестве, заглушив голос рассудка. Он хотел, чтобы эта женщина сделала свободный выбор, руководствуясь лишь своим желанием, и ничем больше.

– Я прошу тебя.

Гарри затаил дыхание. Если она скажет «нет»…

А ведь Пен может сказать «нет». Он видел нерешительность в ее глазах.

У Гарри внутри все сжалось. Если Пен скажет «нет», ну что же! Он извинится, а на следующий день они продолжат разговор о… том, ради чего она пришла сегодня к нему. Гарри не станет упоминать о доме в Дэрроу. Он думал – надеялся, – что может предложить Пен его с самым невинным намерением: чтобы избавить Пен от постоянных тревог о будущем, чтобы Гарриет была постоянно рядом с ним, чтобы он стал частью ее жизни. Но Гарри, разумеется, обманывал себя. Его глубинный мотив вряд ли можно было назвать невинным.

Он хотел, чтобы Пен была рядом с ним, он хотел постоянной близости с ней.

Пен закусила губу.

Было бы так легко…

«Нет. Это должен быть ее свободный выбор».

Вода в пруду была очень холодной, когда Гарри купался. Если Пен скажет «нет», он проводит ее до приюта, попрощается и снова окунется в пруд, надеясь, что вода охладит его, приведет в чувства.

«Или можно отправиться на постоялый двор, к этой Бэсс».

Только не это. Мысль о постоялом дворе мгновенно вызвала у него отвращение. И потом, это не сработает. Ему себя не обмануть. Более того, он имеет все шансы угодить в нелицеприятную историю – просто-напросто разочаровать Бэсс. Его теперешнее желание чистой физиологией не назовешь. Оно было чем-то бо́льшим, серьезным.

– Что ж, давай займемся.

Его мысли разом оборвались, а взгляд застыл на Пен. Она улыбалась так, как улыбалась в то далекое лето: уголки губ слегка приподняты, глаза широко раскрыты и полны страстью и желанием.

«Слава богу!»

У него пересохло во рту – Гарри откашлялся.

– Тогда нам лучше подняться наверх. – Его мужское достоинство напряглось до предела. – Там… – Он выдохнул. – Есть кровать.