Читать книгу "Шкатулка баронессы Грей - Татьяна Крылова"

Король проводил вспыльчивого посетителя пристальным взглядом. В какой-то момент он дернулся, словно желая остановить Николаса, но потом передумал и остался стоять возле окна. Кардинал Линн выглядел озадаченным всем произошедшим, но никаких слов, кроме слов поддержки, произносить не собирался.

– Как снег на голову, – прошептал его высокопреосвященство, полагая, что король не услышит его. Но король Эдуард услышал:

– Как гром среди ясного неба – так вернее будет сказать, – вздохнул его величество.

Глава 12. Тревоги Анны-Марии

Парк возле королевского дворца славился не только своим привилегированным расположением. Среди множества ничем не примечательных дорожек, среди множества самых обыкновенных полянок можно было встретить здесь места воистину живописные и необычайно уютные. Одним из таких мест был берег паркового пруда, окруженный стеной густого кустарника. Казалось, не только любопытный взгляд не мог ничего разглядеть за этой растительностью, но и любопытное ухо не могло ничего услышать.

Однако не указанное обстоятельство ежедневно приводило в это место королеву Софию. Ее величество искала здесь не возможности посплетничать, но возможности побыть в одиночестве, подумать, погрустить. И возможность такую женщина неизменно находила, ибо никто более не решался осквернять своим присутствием «природный будуар» королевы. По крайней мере, днем все было именно так.

Ночью же берег паркового пруда встречал иного гостя. Этот гость бывал здесь редко, но причины его появления всякий раз были делами государственной важности.

Таинственный посетитель королевского парка предпочитал одеваться в черное и даже в снежную погоду своим привычкам он не изменил. Лицо свое мужчина скрывал маской, тело широким плащом с меховым подбоем. Впрочем, приглядевшись к этому плащу и к этой маске, к напряженному взгляду, скользившему по спокойной глади водоема неподвластной ледяному покрову, внимательный наблюдатель без труда мог узнать в незнакомце того, кого Маска называл своим господином.

Господин неуверенно ступал по песчаному, припорошенному снегом берегу, временами бросая беспокойные взгляды на окна дворца, чуть различимые за кронами парковых деревьев, или во мрак за деревьями по другую сторону пруда – туда, где располагалась ограда дворца. Терпение мужчины иссякло еще полчаса назад, и за минувшее с этого момента время он успел подумать обо всех ужасах, очевидно, произошедших с Маской и не позволивших молодому человеку быть подле своего господина этой ночью. При свете широкого месяца была хорошо заметна бледность господина. Без труда можно было различить, как время от времени мужчина сжимал и разжимал кулаки, не то пытаясь согреться, не то отвлекая себя таким образом от собственных тревог.

Однако господин, помня просьбу своего помощника, не уходил из парка. И в то время, когда разум, душа и сердце мужчины уже отправились на помощь Маске, тело его было приковано к подмерзшему песку, сойти с которого он не смел до оговоренного часа.

Нервы господина были раздражены до предела, и потому не удивительно, что мужчина едва не вскрикнул от внезапного испуга и бесконечной радости, когда наконец услышал хруст снега и последующий шорох веток. Кусты раздвинулись, и на подтаявшую полосу снегу вышел тот, кого господин дожидался.

Маска заметно запыхался после недавней пробежки. Сделав два или три глубоких вдоха, молодой человек обвел оценивающим взглядом окружающее пространство, приметив все изменения, произошедшие со дня его последнего посещения. Заметил господина и решительно направился к нему.

– Простите мне опоздание. Обстоятельства задержали меня, – с поклоном произнес молодой человек, останавливаясь возле господина на песчаной полосе у самой кромки воды.

Господин с трудом подавил желание обнять того, о ком он так волновался. Мужчина чувствовал, что если заговорит сейчас, то Маска распознает его чувства по неровному голосу, и потому некоторое время молчал. Когда он все же заговорил, тема и выбранный тон свидетельствовали скорее о раздражении господина, чем о его страхе за молодого человека:

– Ваше опоздание, друг мой, совершенно теряется на фоне иных событий. Николас Сандер в столице.

Маска виновато потупил взгляд.

– Да, я знаю. Вчера он нанес визит баронессе Грей. Поколотил дворецкого и нанятого на вечер лакея.

Господин хмыкнул. По его мнению, визит Николаса к Анне-Марии был сущим пустяком.

– О том, что произошло сегодня, вы, я полагаю, не слышали.

Маска отрицательно мотнул головой.

– Ну, так вот! Сегодня Николас Сандер нанес визит королю. В той неподражаемой манере, какая всегда была ему свойственна, – с раздражением, уже совершенно искренним, процедил господин.

Его собеседник удивленно вскинул голову, устремив на мужчину растерянный взгляд.

– Нет. Этого не может быть!

– Представьте себе, может. К счастью, кроме его величества и кардинала Линна в кабинете никого не было, и разговор удалось сохранить в тайне. Однако вчерашний визит господина Сандера к баронессе и его сегодняшний визит к королю не могут трактоваться двояко. И вы, я полагаю, уже догадались, что в скором времени будут думать о происходящем, о чем будут говорить и что донесут его благородию.

Маска все понимал, и потому не решался что-либо говорить, как не решился бы заговорить обвиняемый в час вынесения ему приговора. Молодой человек понимал, что приказа господина не сможет ослушаться, каким бы этот приказ ни был, и какую бы боль его исполнение не доставило Маске.

Впрочем, опасения Маски были напрасны. Хмурое лицо господина разгладилось, едва он взглянул на поникшие плечи своего друга: как бы он ни относился к виновному, господин не мог вынести ему сурового приговора.

Господин приблизился к Маске, коснулся его плеча. Губы мужчины чуть тронула улыбка.

– Не тревожьтесь, я буду милостив по отношении к нему, – прошептал он.

Опасаясь, вероятно, того, что не сможет долго сдерживать чувства, господин резко убрал руку с плеча молодого человека и решительно отступил назад.

– Николаса Сандера, – заговорил он медленно, все еще раздумывая над достаточностью принятых мер, – следует как можно скорее удалить из столицы. Он спутает нам все карты, если продолжит столь же рьяно наносить визиты. Также необходимо убедить его в том, что Анна-Мария вышла замуж по собственной воле. В противном случае мы рискуем вновь подвергнуться угрозе со стороны Сандера через какое-то время. Упрямство всегда было его самой сильной стороной.

Господин замолчал. Видя, что Маска успокоился, мужчина и сам смог вздохнуть свободнее. Сцепив руки на груди, он повернулся к пруду и принялся изучать мелкую рябь на поверхности. Поднимался ветер, а значит, скоро должна была разыграться непогода.

– Ступайте, друг мой. Вам нужно вернуться домой до того, как поднимется метель.

Маска не двинулся. Господин повернул голову в его сторону, напрасно пытаясь разгадать мысли молодого человека.