Читать книгу "Выйти замуж за дурака - Надежда Первухина"

– Знаешь, Василиса, когда я оказалась здесь, в смысле в Тридевятом царстве, я поначалу думала, что все это – мой дурной сон.

– Почему дурной? – сразу перебивает Василиса Прекрасная и отворачивается от окна. Даже при столь неярком освещении заметно, как опухли от слез ее дивные глаза.

– Ну, не дурной, забавный… И что он скоро кончится. Как фольклорный праздник. И я отправлюсь после этого праздника к себе домой, в унылую тишину четырех стен, в ежедневную тоску о том, что жизнь проходит, не замечая тебя… И самым острым ощущением будут споры в собесе по поводу перечисления пенсии. Или радость на полчаса оттого, что какой-нибудь старик в парке на скамейке скользнул оценивающим взглядом по моим увядающим прелестям… Мне тридцать один год, а я уже привыкла жить так, словно мне за пятьдесят. Глупо, правда? И вдруг – сказка, Иван с этими его леденцами дурацкими, от которого я ожидала чего угодно, но только не того, что влюблюсь в него.

– Все-таки влюбилась. В голосе Василисы Прекрасной послышались нотки удовлетворения. Впервые за весь этот день.

– Да. И я теперь не знаю, как мне быть и что делать. Но только одно мне понятно наверняка: Тридевятое царство – это мой шанс.

– Что?

– Шанс. Возможность. Единственная, фантастическая возможность переиграть свою жизнь по совершенно другому сценарию. Ты скажешь (хотя тезка молчала) – это все равно что примерять чужую одежду? Но, во-первых, кто сказал, что эта «одежда» мне не пойдет? А во-вторых, кто знает, что она – не моя?.. От чудес отказываться просто неприлично. Тем более в моем возрасте. В тридцать лет сказок хочется даже больше, чем в двенадцать. Тем более что у каждого человека в конце концов есть право на свою, личную, единственную и неповторимую сказку. А право надо отстаивать. И я готова надеть кольчугу и взять в руки меч, лишь бы эта сказка оставалась сказкой. Такой, какой я ее полюбила и в какой стала жить по-настоящему. И я не позволю, чтобы сказка превратилась в кошмар. С этими словами я зажгла еще пару свечей и принялась наводить порядок в разгромленной комнате.

Василиса Прекрасная только смотрела, как я переворачиваю лавки в исходное для них положение, засовываю обратно в сундуки и комоды безжалостно вытряхнутую на пол одежду, вооружась веником, сметаю в одну хрустящее-звенящую кучу, всю нашу битую керамику…

– Зря ты, – только и сказала она отрешенно. Девицы бы прибрали.

– Сама справлюсь. Неужели ты не понимаешь, Василиса, что работа для меня сейчас – единственная возможность хоть как-то заставить себя не реветь!

– Да, ты права. От слез пользы нет. Что дальше делать думаешь?

Я отшвырнула веник:

– Для начала поговорю с… ней. Как женщина с женщиной. Она зря надеется, что совершенное ею меня сломает. Василиса, я, знаешь ли, не училась спасению царств, и помочь мне советом в плане стратегии и тактики особо некому. Ничего. Главное – начать, а уж конец-то в сказке обязательно будет благополучным. Во всяком случае, на это нужно надеяться.

– Погубит она тебя. Видишь, какую власть взяла, уже в нашем тереме беспредельничает. Сама погибнешь и мужей наших не спасешь.

– Василиса, ты прекрасно знаешь, что твоему царевичу в подвале ничего особо не грозит. Тем более что в свете происходящих событий у него подобралась прекрасная компания.

– Легко тебе говорить…

– Да, – согласилась я и почему-то принялась выкручивать щипцы для колки сахара, – Мне легче всего. Потому что я даже не знаю, в каком сейчас… состоянии пребывает мой Иван. Ты уже слышала мой рассказ о том, как это было. По силам тебе преодолеть Аленкино колдовство?

– Нет. Прости, сестрица названая.

– Бог простит. Ложись-ка ты, Василиса Прекрасная, спать. В твоем положении вредны недосыпание и стрессы.

– А ты что же?

Я усмехнулась. Бессонница была моей старой и задушевной подругой.

– А я буду стихи читать. Шутка. Я буду готовиться к завтрашнему дню.

Выпроваживая из комнаты Василису Прекрасную, я лгала. Я не собиралась глядеть в день грядущий. Для этого слишком сильны были воспоминания о событиях, случившихся накануне. И если учесть, что одним из 'таких событий явилось исчезновение моего Ивана, к которому я успела привязаться. Словом, мне было о чем подумать.

Хотя бы о том, как мы могли попасть в такую переделку…

Очередной день в ополоумевшем от постоянных речей Брахмы Кумариса граде Кутеже начинался как обычно. Трех старых пасечников (из тех, что ухитрились где-то отсидеться во время первой облавы) просветленные адепты, обрадованно горланя мантры, поволокли в ЛТО – лечебно-трудовое очистилище. По слухам, в ЛТО уже «прописалась» большая часть дееспособного мужского населения града Кутежа. То есть те, кому новая политика вашнапупца и его кармической жены была хуже ножа острого. ЛТО наводняли помимо пасечников тестомесы и пекари-пряничники, дюжина самогонщиков и пара дюжин потребителей их продукции, местные сомелье из крупных уважаемых трактиров, брагоделы и их трудовые коллективы – словом, весь цвет трудового Кутежа. Пару раз, судя по тем же слухам, население ЛТО пыталось бунтовать и как следует начистить физиономии своим расписанным хной тюремщикам, но не тут-то было! То ли Аленка и в самом деле оказалась весьма мощной колдуньей, то ли у Брахмы Кумариса была такая сила убеждения, что слона свалит, – попытки бунта были пресечены в зародыше, а к бунтовщикам применили суровые «лечебно-профилактические» меры.

День продолжался… Посреди Красной площади группа вашнапупских фанатиков сложила в огромную, сладко благоухающую кучу, резные пряничные доски и подожгла их. Говорят, жены пряничных дел мастеров и резчиков по дереву выли, как воют по покойнику, глядя на это беззаконие. Да и как тут не завоешь, когда настоящая пряничная доска вырезывается несколько лет, из особым способом обработанного дерева, ценится не дешевле золотого слитка и почитается мастеровым людом едва ли не святыней… Густой дым над главной площадью города пах медом и жженым имбирем. Не обращая внимания на задымленность, народу явился ненавистный Брахма Кумарис, двинул речь на четверть часа (никто не понял ни словечка, а Аленки в тот момент рядом не было), и бабы заголосили пуще. Но рвать в клочки ненавистного махатму не пошли, потому что свежо еще было в обывательской памяти зрелище того, как надвигалось на людей ставшее неласковым небо.

На месте бывшей ярмарки мрачно светились побелкой корпуса проклятого народом ЛТО. Возле крепкого забора кое-кто из вашнапупских адептов раскинул полосатые палаточки и, чудовищно коверкая слова, зазывал народ приобрести все необходимое для скорейшего просветления:

– Масло сандала – нэ говори, что мало! Купи – просвэтись, ходи – весэлись!

– А вот колокольчик железный, в медитации полэзный! Он звэнит над тобой, возвещает астральный покой!

– Палочка хны – и тебе хоть бы хны! Сделай тату, если пусто во рту!

– Священные клизмы мирового буддизма для полного и окончательного очищения организма! При покупке двух третью вставляем бэсплатно!