Читать книгу "Ведерко мороженого и другие истории о подлинном счастье - Анна Кирьянова"

Вы начали избегать того, кто жалуется?

У кого тридцать три несчастья, кто вечно расстроен, раздражен, кто постоянно нуждается в сочувствии? Не корите себя. Никто не может постоянно испытывать эмпатический стресс. Он точно такой же разрушительный и опасный, как реальный стресс, лично наш. И к своим собственным стрессам мы добавляем чужой, эмпатический. И в нашем организме вырабатывается кортизол – «гормон смерти», приближая нас к инфаркту или к другим опасным болезням. И чем больше мы сопереживаем, тем быстрее разрушается наше здоровье. Выработку смертельного гормона можно остановить. Два способа есть: немедленные и решительные действия для прекращения чужих страданий. Операцию сделать, гипс наложить, накормить, эвакуировать… Но обычно это невозможно. Не та ситуация. Или получение компенсации. Деньги. Именно поэтому психотерапевты и психологи не вымерли поголовно, хотя находятся в постоянном эмпатическом стрессе – они получают компенсацию. А компенсация – это дофамин, гормон жизни и счастья. Других способов нет. Только провести невидимую черту между собой и вечным страдальцем. Перестать сочувствовать. Но для эмпатов это невозможно, поэтому они и отстраняются. Они тоже жить хотят. И обвинять себя не надо – жалобщик прекрасно понимает, что делает. Крадет у вас дофамин и отдает свой кортизол. Лечится за ваш счет. И поэтому так злится, когда ему дают реальные советы переменить жизнь или требуют платы. Он всего лишь ждет сочувствия! Мы сочувствуем. Но и у нас есть чувства. Мы тоже живые. И иногда важнее избежать болезни и гибели, чем в три часа ночи слушать в сотый раз плаксивые и смертоносные жалобы и описания несчастий. Человек может дать лекарство. Но сам лекарством служить не должен. И незачем себя корить. И сдирать с себя кожу, чтобы потеплее укутать жалобщика…

Разбросанные носки,

непомытая кружка, книжки на полу в туалете – все это такие пустяки! Полностью согласна. Пустяки. Еще вот бывает тарелка – возьмешь ее, а она жирная и грязная с обратной стороны. То есть внутри ее помыли, а снаружи не помыли. Или чашка с недопитым чаем стоит на узком подлокотнике кресла. Из нее торчит ложка и хвостик чайного пакетика. А во время обеда кости от рыбы или от курицы кладутся на стол. Вот это все – пустяки. Главное – любовь и понимание. К чему скандалы, конфликты, вопли и слезы? А к тому, что все это повторяется изо дня в день. Несмотря на просьбы, мольбы, угрозы, замечания и серьезные разговоры. И со стороны все смешно выглядит – подумаешь, ерунда какая. Стоит ли ссориться? Главное – понимание! А вот понимание есть. Отлично человек понимает, что так делать не следует. И совсем нетрудно не ставить чашку на подлокотник. А тарелку помыть с обеих сторон. Кости положить в отдельное блюдечко или на салфетку… Это бытовая тайная агрессия. Спокойное издевательство. Ничего плохого человек не делает вроде, но упорно повторяет свои трюки, пока не выведет из себя близких. Потом происходят скандал и драма, и истеричкой выглядит тот, кто завелся из-за мелочи. Накричал на коллегу за то, что тот насвинячил на столе опять. Грязную чашку поставил. Или на мужа – за то, что на столе кости и объедки. И лужицы от чая. Или на жену – за сальную тарелку. Проклятые мещане, не так ли, те, кто кричит и ругается? А это их довели долгим и умышленным образом до скандала. А теперь делают обиженное лицо и уверяют, что к ним придираются. И снова делают то же самое, раз за разом. Крики потом пройдут. Скандалов больше не будет. А тот, над кем издевались, или в больницу попадет с сердечным приступом, или выйдет из отношений. Уйдет. Даже разведется. Ничего не объясняя – толку-то объяснять, миллион раз уже все объяснили и рассказали. Скрытая агрессия – дело такое, обоюдоострое. Эта игра до добра не доводит. Это разновидность «вампиризма», тревожный знак в отношениях. И за грязной чашкой всегда стоит что-то другое, не менее грязное и тайное…

«Золотая минута»

у каждого есть в жизни. Была и будет еще много-много раз. Просто человек так устроен – он запоминает плохие периоды и остерегается их. А хорошие периоды воспринимает как должное, да еще умудряется в них найти повод для переживаний. Надо вспомнить, в какие периоды, в какие времена происходило что-то хорошее. Самое лучшее. Самые счастливые события вашей жизни. Когда вам в любви признались, когда ребенок любимый родился, когда предложение получили по работе удивительно хорошее, когда деньги получили отличные. И вот эти события связаны с «золотой минутой» вашей жизни. Когда обстоятельства складываются очень удачно, когда встречаются самые нужные люди, когда вас замечают, благодарят, награждают, когда любовь взаимна, а солнце ярко светит золотыми лучами – даже если тучи на небе. Все сошлось в прекрасный узор в эту самую «золотую минуту». И все возможно: и исполнение мечты, и исцеление, и крутой поворот событий в вашу пользу… Многие счастливцы вспоминают про свою «золотую минуту». Но она у всех есть. Просто люди так привыкают сидеть и жалеть себя, что не слушают голос, который велит им одеться, привести себя в порядок и хотя бы пойти куда-нибудь – туда, где есть люди и шансы. Что-то шепчет в душе: «Иди! Попробуй! Рискни! Этот прилив сил нельзя пропустить! Недаром есть ощущение возможности, шанса!»; но человек так и сидит, понурив голову. И уверяет себя, что это все – несбыточные мечты, не стоит и стараться… Минута быстро проходит. Но мы все ее отлично чувствуем. Это решающая минута, когда можно ставить цели, совершать бросок, рывок, делать важный ход, высказывать идею, признаваться в чувствах… Но она проходит обычно. И человек вздыхает, снова впрягаясь в лямку будней. Он упустил свою «золотую минуту». Но она непременно будет еще! И поэтому надо жить в ожидании своей «золотой минуты». И стараться хорошо выглядеть; и быть готовым к решающему шагу – каждый день. В каждом дне есть эта «золотая минута»…

Слово «держитесь»

в трудную минуту меня лично не раздражает. Не вызывает желания ответить: «Ах, вам-то хорошо говорить! А мне каково?!» Я в это слово вот какой смысл вкладываю. Профессор Яров писал о блокаде, изучал документальные свидетельства. И такая история его поразила: детей стали отправлять в эвакуацию по Ладоге, по Дороге жизни. Мест было очень мало, дорога была страшная и трудная, а дети были смертельно истощены. Они уже погибали. И надо было выбрать тех, кто сможет доехать. Выдержать дорогу. Спастись. Страшный, трагический выбор… И дистрофичные врачи шли на хитрость. Деткам говорили: «Видишь, пол грязный! Ты возьми веничек и подмети пол. Покажи, как ты умеешь!» И те дети, у которых оставались силы, брали веничек и начинали мести… Может быть, у них тоже не было сил. Но у них оставалась воля – это заменяет силы. Брали веничек и мели… И кто-то из проверяющих возмутился, какой-то чиновник. А врачи сказали: «Мы так выбираем тех, кто может выжить в дороге. Кто может перенести дорогу и спастись». Это страшная история, но в блокадном Ленинграде других не было. И я думаю иногда, что жизнь – это тоже комиссия. Комиссия говорит: «Возьми веничек. Подмети комнату!» И пока мы можем подмести, пока можем себя заставить – мы будем жить. Нас возьмут в трудный, опасный, но спасительный путь. Надо держаться. Изо всех сил надо держаться. Вот это мы друг другу говорим в трудную минуту, вот в чем смысл этого слова, хотя иногда оно кажется обидным и неуместным. Но что еще скажешь? Не будешь же всем про веничек рассказывать, как я вам рассказала. Держись – это возьми веничек и подмети. Покажи жизни, что ты еще жив и хочешь жить. И тогда шансов на спасение будет больше. Гораздо больше.