Читать книгу "Венец многобрачия - Наталья Александрова"

– Пропала голова, – бормотал он, – вы себе не представляете, какая у него была голова, ах ты, Господи!

По поводу аварии звонила мне следователь с грозной такой фамилией, Громобоева, что ли. Интересовалась, не пришел ли потерпевший в себя. Я ответила, что у потерпевшего плохо с памятью, то есть он не только ничего не помнит, но и не говорит. А когда я, в свою очередь, поинтересовалась, почему аварией занимаются следственные органы, ведь в ГАИ считают, что виноват Валентин Сергеевич, он не справился с управлением на перекрестке, следователь хмыкнула и пробормотала, что ГАИ, возможно, ошибается, потому что машина, столкнувшаяся с «Жигулями» потерпевшего, оказалась угнанной, водитель с места происшествия скрылся, но хозяин машины представил правдивые доказательства, что ее у него угнали за сутки до этого. Машину нашли через два дня брошенной на стоянке, следов никаких не осталось. Откровенно говоря, расспрашивала даму-следователя я просто так, для разговора. Мне не было дела до того, как случилась авария, ведь Валентину Сергеевичу это никак не помогло бы.

По прошествии четырех месяцев Валентин Сергеевич умер от кровоизлияния в мозг.

«Последствия аварии», – сказали врачи.

Олег очень помогал мне с похоронами. И хотя за это время он успел не то что бы жениться, но кого-то себе завести, все равно считал своим долгом меня опекать.

После похорон начались неприятности с Горацием. Не понимаю, каким образом, но когда Валентин Сергеевич лежал в больнице, пес знал, что хозяин вернется, и воспринимал мое присутствие снисходительно. Но после смерти Валентина Сергеевича, хоть я и врала Горацию безбожно, что хозяин жив, только подлечится и вернется, ротвейлер все понял и возненавидел меня ужасно.

«Его нет, а ты здесь, – говорил его взгляд, – лучше бы тебя не было».

Нервы мои после всего пережитого были не в порядке, я не смогла найти правильную манеру поведения с собакой. Мы ссорились, и однажды Гораций меня покусал. Здорово, до крови.

Олег вышел из себя и сказал, что это – последняя капля.

– Так больше продолжаться не может! – кричал он, забинтовывая мне руку. – Это опасно, наконец.

– И что ты предлагаешь? – устало спросила я.

– Его надо усыпить!

– Да? Вот так просто взять и усыпить абсолютно здоровую собаку! Только потому, что он мне мешает? И как ты это себе представляешь? Я сейчас возьму Горация и повезу его в клинику? Или, возможно, это сделаешь ты?

– Я не могу, – угрюмо произнес Олег, – мне жалко. И вообще, можно вызвать сюда. Есть такая служба, приедут и заберут.

– Угу. И кто будет звонить? И кто заведет его в фургон? Ты не можешь, а я, значит, могу? А ты подумал, каково мне потом будет жить в этой квартире, если единственную просьбу Валентина Сергеевича я не выполню? Значит, квартиру и дачу я беру, а собаку – на помойку?

– Но ведь он загрызет тебя до смерти!

– Да ладно тебе, не пугай!

Когда Олег ушел, я нашла Горация возле пустого кресла его хозяина. Он смотрел виновато.

– Ага, значит, совесть заела? Это кто сделал? – Я показала забинтованную руку.

Гораций тяжело вздохнул и отвернулся.

Когда я немного разобралась с делами, то отправилась в Сбербанк и с изумлением узнала, что у Валентина Сергеевича, оказывается, лежит там куча денег. То есть это по моим масштабам. Разумеется, на эти деньги нельзя было бы прожигать жизнь где-нибудь на Гавайях, но их вполне хватит, чтобы не работать целый год, да еще и на черный день останется. Года мне много, а вот несколько месяцев спокойной жизни очень даже нужны. Потому что, вместо того чтобы портить глаза за компьютером, переводя малограмотные детективы и рекламу косметики или вдалбливать в тупые школьные головы неправильные глаголы, я смогу заняться по-настоящему интересным делом. Имея столько свободного времени, я наконец закончу перевод своего любимого Бельмона.

Аристид де Бельмон, «Утраченная добродетель».

Самый потрясающий любовный роман, который мне довелось читать в своей жизни. И хоть автор его жил в семнадцатом веке, куда до него всяким современным дамам! К тому же еще красочное описание характеров, увлекательная интрига, богатый и образный язык! Я просто обязана донести все это до российского читателя.

В свое время в одном крупном издательстве мою идею перевести роман одобрили, но предварительный договор заключать отказались и аванса, разумеется, не дали. Но сказали, что роман обязательно возьмут при условии, что будет хороший перевод. Раньше у меня не было времени, а уж теперь-то я позабочусь, чтобы перевод был отличный. Решено, отменяю все уроки, не беру больше мелких переводов, буду работать над Бельмоном и гулять с Горацием, заодно и отношения наладим.

Оказалось, однако, что судьба решила подкорректировать мои планы, потому что работа над Бельмоном продвигалась медленнее, чем мне бы хотелось. Во-первых, Гораций требовал ежедневно не менее двух сорокаминутных прогулок и полноценного собачьего питания, во‑вторых, меня одолели мужья, а в‑третьих, ко мне повадилась Луиза Семеновна, а это бедствие было похлеще мужей.

Мужей у меня трое: Артем, Олег и Евгений. Нет, если в хронологическом порядке, то Артем, Евгений и Олег. И хоть внешне, да и по характеру они все очень разные, но есть у них одно общее качество: они все начинают хорошо ко мне относиться только после развода. Они так обо мне заботятся, что язык не поворачивается назвать их бывшими. Такое вот бразильское кино «Донна Флор и три ее мужа». Донна Флор – это я.

За Артема я выскочила на первом курсе университета, потому что мать, как я уже говорила, была занята своей личной жизнью и не смогла меня вовремя отговорить. Да она бы и не сумела, потому что я втрескалась в Артема, как ненормальная кошка. Откровенно говоря, было во что. Сероглазый блондин под метр девяносто, и от всей его личности исходила такая наглая сила, что устоять было невозможно. С очаровательной и непринужденной грубостью он привык брать все, что ему в данный момент хотелось, даже не брать, а просто протягивать руку, и ему это вкладывали. Но делал он все невероятно обаятельно. Поэтому девчонки, да и женщины постарше бегали за ним пачками. Он выбрал меня из-за жилплощади. Он так прямо и говорил, а я думала, что он шутит. После свадьбы оказалось, что он просто отложил других дам на время, достаточно короткое. Из-за него я перессорилась со всеми подругами, и до сих пор их у меня нет. Тем не менее мы прожили пять лет и расстались, когда у меня окончательно лопнуло терпение. После меня у Артема было две жены, они выдержали еще меньше. И наконец он женился на толстой добродушной художнице старше его на семь лет. Ей наплевать на его романы, причем не напоказ, а на самом деле она относится к его девицам совершенно спокойно. И, странное дело, как только Артем понял, что она не притворяется, у него, что называется, пропал кураж, и он почти угомонился. Девицы же, введенные в заблуждение приветливым голосом Артемовой жены по телефону, принимают ее за его мамашу и сразу же дают задний ход, потому что считают, что Артем живет по принципу «жен много, а мама одна», и связываться никто не хочет.