Читать книгу "Модернизация: от Елизаветы Тюдор до Егора Гайдара - Отар Маргания"

«Овцы съели людей»

Нормальным отношениям бизнеса и власти содействовало также то, что Елизавета не сильно напирала на налоги. На военные действия она тратила лишь 3% национального дохода Англии, тогда как Филипп Испанский извлекал из Кастилии все 10%. Покрывать дыры в английском бюджете удавалось за счет займов и приватизации королевских земель. Заметим попутно, что такая политика лишала корону собственной финансовой базы в будущем, а значит, все больше ставила ее в зависимость от парламента, вотировавшего налоги. Не исключено, что это стало одной из важнейших причин будущей демократизации страны.

Нормальные отношения бизнеса и властей оказались чрезвычайно важны для Англии, поскольку к елизаветинскому времени там уже начались позитивные процессы в сельском хозяйстве, которые со временем должны были сильно преобразить структуру экономики страны. Речь идет о так называемом огораживании.

У огораживания в экономической истории — плохая репутация. Особенно в марксистской науке. Суть этого процесса состоит в том, что энергичные помещики-джентри, начинавшие мыслить по-новому, огораживали большие земельные участки под пастбища для того, чтобы развивать в своих хозяйствах овцеводческую специализацию. Благодаря этому Англия сначала стала важнейшим поставщиком шерсти для бурно развивавшихся фламандских шерстяных мануфактур, а позднее сама оказалась одним из европейских лидеров в производстве сукна.

Огораживание сделало из убогого северного английского сельского хозяйства (где невыгодно хлеб сажать, а виноград вообще расти не станет) основу мощного агропромышленного комплекса. Однако попутно огораживание прошлось катком по судьбам тысяч крестьян, которые теряли возможность арендовать у джентри клочки земли, а потому стали нищими бродягами или обитателями работных домов с тяжелыми условиями существования. Великий гуманист Томас Мор по этому поводу грустно заметил, что «овцы съели людей».

Однако, как часто бывает в экономике, бесчеловечный процесс структурной перестройки заложил основы будущего процветания. Причем «съеденные» люди (или их потомки) стали базой для формирования городского пролетариата, без которого не смогла бы появиться знаменитая английская промышленность.

Простым людям в елизаветинское время жилось трудно, зато коррупционеры процветали. В частности, представители власти охотно раздавали монопольные права на ведение отдельных видов бизнеса. Цены от этого увеличивались, прибыли возрастали, а чиновники получали откаты. При всех очевидных минусах данного явления надо заметить, что коррупция является косвенным признаком развития денежной экономики. Общество постепенно менялось, Англия модернизировалась, новая жизнь обретала как позитивные, так и негативные черты рыночного хозяйства.

Полтора столетия модернизации

Елизаветинская финансовая стабилизация, естественно, не могла сразу же привести Англию к экономическому расцвету. Модернизация любой страны никогда не совершается посредством одной — пусть даже чрезвычайно эффективной — реформы. В частности, потому, что общество должно постепенно созреть до жизни по-новому. Общество должно сформировать политическую систему, позволяющую гарантировать стабильность экономических преобразований.

В 1603 г., после смерти королевы-девственницы (естественно, не оставившей прямых наследников), английский трон перешел к династии Стюартов. У них правление Англией явно не задалось. В середине XVII века страну поразили революция и гражданская война, надолго подорвавшие нормальные основы функционирования экономики. Религиозные, социальные и межнациональные конфликты целиком поглощали энергию англичан.

Наверное, в тот момент современникам казалось, что они живут в несчастной стране-неудачнице, обреченной на вечные раздоры и лишенной мудрого правителя, способного вести государство к процветанию. Точно также впоследствии представления об обреченности на несчастья поражали Францию, прошедшую через четыре революции, и Россию, не знавшую покоя на протяжении всего XX века. Модернизация, растянувшаяся на полтора-два столетия, — нормальное явление для европейских государств.

Социально-политическая нестабильность в Англии сменилась реставрацией Стюартов в 60-х гг. XVII века. Период правления «веселого короля» Карла II стал временем своеобразного олигархического расцвета, когда люди, имевшие деньги, жили — не тужили, но при этом никто не думал о перспективах развития страны. И лишь после так называемой «Славной революции», совершившейся в 1688 г., когда к власти пришли Вильгельм и Мария Оранские, вновь начались серьезные экономические преобразования.

Вильгельм III Оранский — выходец из Голландии, где капитализм активно развивался на протяжении всего XVII столетия, — имел сравнительно четкие представления о том, что нужно для процветания «несчастной Англии», в которой он внезапно добился трона. Центральным пунктом очередного этапа преобразований вновь стали деньги и финансы. Именно при Вильгельме в 1694 г. был создан Банк Англии — первый в мире Центральный банк, продолжительность существования которого к настоящему времени уже насчитывает более трех столетий.

Банк Англии организовал нормальный кредит, при котором, с одной стороны, формировался денежный поток, поддерживающий экономическое развитие, а с другой — не повторялись те безобразия, с которыми приходилось бороться во времена Елизаветы. Теперь, если государству требовались деньги, оно получало займы цивилизованным путем, не прибегая к порче монеты и к дестабилизации всего денежного механизма страны, как это было при Генрихе VIII. Деловой класс страны через центральный банк кредитовал правительство, а сам «в обмен» получал гарантии сохранности частной собственности и стабильности денег. В общем, Англия вступила в XVIII век, имея под ногами твердую финансовую почву.

Конечно, не следует идеализировать британскую экономику того времени. В частности, афера с Компанией Южных морей стала прообразом многочисленных «финансовых пузырей», которые вплоть до настоящего времени вздуваются и лопаются то в одной, то в другой стране мира. Однако помимо спекулятивного бизнеса в Англии XVIII столетия уже развивался и бизнес созидательный. Одно за другим стали появляться изобретения и технические усовершенствования, повышающие производительность труда и выводящие страну на передовые позиции в международной конкуренции. Словом, примерно через полтора столетия после Елизаветы модернизация дала свои очевидные плоды.

МАКСИМИЛЬЕН ДЕ БЕТЮН, ГЕРЦОГ СЮЛЛИ.

КУРИЦА В ГОРШКЕ

К концу страшного XVI столетия цветущая некогда Франция оказалась фактически разорена. Междоусобные религиозные войны длились не одно десятилетие, причем резня, случившаяся в Варфоломеевскую ночь, была лишь одним из ее трагических эпизодов. Гибли люди, нищали города, разорялись крестьянские хозяйства. В те годы вряд ли кто мог представить себе, что пройдет еще несколько десятилетий и Франция, ведомая кардиналом Ришелье, вновь станет доминирующей державой Европы. Впрочем, великий кардинал, хоть и был тонким политиком, в деле возрождения экономики пришел на готовое. Он лишь использовал ту финансовую базу, которую создал герцог Сюлли, ближайший сподвижник короля Генриха IV.