Читать книгу "Охотник за приданым - Барбара Картленд"

Карета проезжала по деревне мимо трактира, расположенного на другой стороне лужайки, мимо небольшого пруда, в котором всегда плавали утки, мимо старых домов, построенных для бедняков покойным графом в дни процветания поместья. Карета свернула в ворота Уинслоу-холла с каменными сторожками по обе стороны. В сторожках жили привратники, которые из-за старости и слабости не могли уже как следует выполнять свои обязанности и предпочитали держать ворота открытыми. Затем они поехали по длинной аллее, окаймленной рядами старых дубов, давно нуждающейся в уходе. Заболоченные берега озера заросли ирисами. Наконец показался Уинслоу-холл. Здание, построенное знаменитым Ини-го Джонсом, с точки зрения архитектуры было прекрасно, однако штукатурка кое-где осыпалась, а в окнах верхнего этажа не хватало стекол. Впрочем, два первых этажа имели более ухоженный вид, а недавно вымытые окна сверкали на солнце. Карета остановилась у лестницы, ведущей к парадному входу, который, против обыкновения, был сегодня открыт. Не ожидая, пока старый кучер слезет с козел, чтобы помочь ей, Прунелла сама вышла из кареты и отправилась наверх.

— Подождать вас здесь, мисс Прунелла? — спросил слуга. — Или отъехать на задний двор?

— Поставь карету за домом, Доусон, и разузнай, что здесь происходит и как дела у Картеров. Боюсь, что их огорчило неожиданное возвращение его светлости.

— Я так и сделаю, мисс Прунелла.

Ничего больше не говоря, она поспешила вверх по лестнице и вошла в распахнутую дверь. Как Прунелла и ожидала, в главном холле никого не было. Поколебавшись, она направилась к библиотеке, где скорее всего должен был находиться граф. Однако в библиотеке также никого не оказалось, как, впрочем, и в большой гостиной, окна которой были по-прежнему закрыты ставнями, а мебель оставалась в чехлах. Прунелла поднялась по лестнице с изящной решеткой семнадцатого века в картинную галерею. Она почувствовала боль в сердце, когда поняла, что найдет графа именно в картинной галерее и с какой целью он там находится. Прунелла не ошиблась. В галерее, протянувшейся на всю длину центральной части здания, действительно был мужчина. Он стоял к ней спиной, смотрел на картину кисти великого Ван Дейка! Она была так взволнована, что не заметила ни высокого роста, ни широких плеч графа. Губы Прунеллы сжались. Она медленно пошла по галерее, и он, видимо, услышал ее шаги, потому что повернул голову. С первого взгляда Прунелла поняла, что Джеральд, шестой граф рода Уинслоу, совершенно не похож на того человека, которого она себе представляла. Прунелла столько слышала о его приключениях, что ожидала увидеть перед собой лощеного денди, напоминающего Паско Лоуэса. Темноглазый мужчина, который с некоторым удивлением наблюдал за ее приближением, одет был весьма небрежно, и это сильнее всех слов Чарити убедило Прунеллу, что он вернулся, чтобы отобрать ценные вещи, оставшиеся в родном доме, на продажу. Его сюртук был недурно скроен, но слишком свободен, панталоны ладно сидели на его стройных бедрах, но не отличались ни дорогой тканью, ни модным кроем, а его сапоги определенно нуждались в чистке. Что касается галстука, Прунелла была уверена, что Паско при его виде пришел бы в ужас, потому что даже ей он показался скорее данью традициям, чем элегантным украшением. Лицо графа покрывал темный загар, и Прунелла не сразу вспомнила о том, что он был в Индии и, видимо, там и загорел.

В то время как она изучала графа, он делал то же самое по отношению к ней. Джеральд пытался сообразить, кем может быть эта женщина, и вспомнить, видел ли он ее когда-либо раньше. Когда Прунелла подошла ближе, граф понял, что она слишком молода, чтобы он был с ней знаком. Вначале его ввели в заблуждение простой покрой ее скромного серого платья и жемчужного цвета ленты на шляпке, которые скорее подошли бы женщине среднего возраста. Затем он рассмотрел ее лицо, самой примечательной чертой которого были огромные серые глаза, глядящие на него критически, с явным выражением неодобрения. Когда девушка подошла, граф обратился к ней:

— Могу я узнать о цели вашего визита? Вы приехали побеседовать со мной или имеются другие причины вашего появления в Уинслоу-холле?

Прунелла сделала реверанс.

— Милорд, я — Прунелла Браутон. Мой отец — сэр Родерик, который, к сожалению, умер год назад, был очень близким другом вашего отца.

— Я помню сэра Родерика, — ответил граф, — и, мне кажется, я вспоминаю маленькую хорошенькую девочку, которая обычно приходила с ним, — видимо, это и были вы.

— Мне очень приятно, милорд, что вы вспомнили меня, — сказала Прунелла, — так как мне нужно рассказать вам многое, что, как мне кажется, вам необходимо узнать.

— Я буду счастлив выслушать вас, мисс Браутон, — ответил граф. — Как вам, наверное, известно, я приехал сюда только вчера вечером и сразу занялся возобновлением знакомства со своими предками. Говоря это, он указал на портрет второго графа Уинслоу, и хотя Прунелла обещала себе оставаться спокойной, что бы ни произошло, она не смогла сдержать восклицания.

— О, прошу вас, — взволнованно заговорила она, — если вы собираетесь продавать свои картины, сохраните эту. Это самое лучшее полотно этой коллекции, и ваш отец любил повторять, что, когда гениальный Ван Дейк закончил портрет, он сказал вашему предку: «Я никогда не писал лучшего портрета, теперь мне и смерть не страшна!» За ее страстной речью последовало долгое молчание. Затем граф спросил:

— Вы считаете, что я собираюсь продавать эти картины?

— Я боялась этого, ваша светлость, — просто ответила Прунелла. — И если вы позволите, я покажу вам список предметов, имеющихся в замке, за которые можно выручить весьма значительную сумму, однако их потеря не будет так ужасна для следующих поколений, как картины этой галереи.

— Я не совсем понимаю, мисс Прунелла, — сказал граф, причем голос его звучал довольно сухо, — почему вы взяли на себя труд так глубоко вникать в мои личные дела? У Прунеллы перехватило дыхание, — Для этого я и приехала... Чтобы объяснить вашей светлости. Граф осмотрелся, как бы собираясь предложить гостье сесть, однако все кресла в галерее были накрыты чехлами, предохраняющими их от солнца и пыли. И Прунелла сказала вслух то, о чем он, видимо, подумал:

— Может быть, нам лучше перейти в библиотеку, я всегда держала ее открытой.

— Вы держали ее открытой? — удивился граф.

Она слегка покраснела и застенчиво проговорила:

— Это еще одно обстоятельство, которое я должна вам объяснить...

— Думаю, что мне будет весьма небезинтересно вас выслушать.

Прунелле показалось, что голос его прозвучал довольно резко, как будто он начал испытывать по отношению к ней некоторое раздражение. Они молча прошли по галерее, спустились по лестнице и вошли в холл. В холле они встретили слугу, которого Прунелла приняла за графского камердинера.

— А, вот вы где, ваша светлость! — слишком фамильярно для слуги, по мнению Прунеллы, обратился он к графу. — Я тут подумал, что, раз в доме нечего есть, я, пожалуй, куплю чего-нибудь в деревне.

—Отлично — так и сделай, — согласился граф.