Читать книгу "Эдгар По - Андрей Танасейчук"

«В понедельник вечером, 21 ноября, в зале Городского собрания состоится выступление миссис Таббз, бывшей миссис Арнольд, из Королевского театра „Ковент-Гарден“, что прибыла из Англии минувшим январем… В концерте будут представлены вокальные и инструментальные произведения, после чего мистер Таббз предполагает устроить театрализованное представление, в ходе которого зрителю предстоит увидеть сценки и фарсы из любимых спектаклей. Для этого приглашены несколько известных талантливых исполнителей. Дата приезда актеров уточняется».

Кого из актеров пригласил новоявленный импресарио, действительно ли они участвовали в постановке или это был незамысловатый рекламный трюк — неизвестно, но с этого времени начинается новая фаза в жизни маленького семейного коллектива. Выступления следуют одно за другим, меняются города и сцены; не очень, правда, меняется репертуар: драматическую часть воплощает мистер Таббз, вокально-инструментальную (под аккомпанемент супруга) — миссис Таббз. Время от времени ей помогает маленькая мисс Арнольд: начиная с девяти лет она уже на сцене, исполняет незамысловатые песенки. И первые уроки вокала ей дала, конечно, ее мать, к тому времени — опытная исполнительница.

В 1796–1797 годах коллектив мистера Таббза гастролирует «по городам и весям» Новой Англии: выступает в Массачусетсе, Мэне, Нью-Гемпшире, Коннектикуте. Причем в отличие от существовавшей в то время традиции распускать театральные коллективы на летний сезон — на вакации — труппа Таббза не прерывала выступлений, трудилась и летом, и зимой, и весной, и осенью — круглый год.

При желании можно восстановить и маршруты гастролей, и репертуар семейного предприятия: весьма подробный и обширный компендиум информации по этому поводу содержит капитальное исследование А. X. Квина «Эдгар Аллан По. Критическая биография» (1941), к ней мы и адресуем особенно дотошных интересантов. Важнее другое: способен ли читатель представить условия, в которых вынуждены были жить и трудиться актеры? В послереволюционной Америке театр не занимал еще того места, которое займет несколько десятилетий спустя. Подавляющее большинство трупп не имели собственных помещений и принуждены были заключать кабальные соглашения с владельцами театров или странствовать. Нередко актеры выступали в случайных, неприспособленных помещениях, залы плохо освещались, не отапливались, зачастую неважной была и акустика. Ужасны чаще всего бывали бытовые условия, в которых вынуждены были существовать труппы на гастролях, останавливаясь в самых дешевых гостиницах: сквозняки, скученность, насекомые, дурная пища, болезни — все это было привычным уделом комедиантов. Хотя американцы были весьма охочи до представлений, искренни в проявлениях чувств, странствующие актеры зарабатывали мало: львиную долю гонораров съедали аренда помещений, транспортные расходы, питание. Простодушно-восторженный прием, который обычно оказывали обитатели глубинки, имел нередко и оборотную сторону: тогдашние американцы (особенно в пуританской Новой Англии) воспринимали лицедейство как нечто весьма греховное, актрисы в их представлении стояли чуть выше, нежели проститутки, и вне сцены отношение к ним было соответствующим. В такой обстановке проходили первые месяцы и годы жизни маленькой Элизабет Арнольд — будущей (как, вероятно, давно догадался читатель) матери великого американского поэта Эдгара Аллана По.

Конечно, мать любила свою единственную дочь, но в таких обстоятельствах ни о каком по-настоящему «счастливом детстве» не могло идти и речи. И в этом смысле мы вынуждены согласиться с суждением мисс Холбрук о «счастье» для детей актрисы. Элизабет никогда не училась в школе. Она умела читать и писать (видимо, благодаря матери), разбиралась в нотах, мать обучала ее вокалу, приемный отец — игре на музыкальных инструментах. Но питание было скверным, а бытовые условия — ужасными. Все это отражалось на здоровье ребенка: она была слабой, мала ростом (значительно ниже матери), хрупкой, часто болела. Скорее всего лишения детства и предопределили ее короткую жизнь. Во всяком случае, истоки туберкулеза, которым она заболела позднее и который прежде времени свел ее в могилу, конечно, следует искать в детстве. В то же время она была очень мила, даже красива (об этом говорили многие, кто ее видел), и, несомненно, обладала актерским даром, который проявился довольно рано. Об этом красноречиво свидетельствуют слова из рецензии на представление «семейного коллектива», опубликованной на страницах портлендской (штат Мэн) газеты «Истерн геральд» 12 декабря 1796 года. Корреспондент весьма поэтично пишет:

«…миссис Таббз, как всегда, безупречна. Мы полагаем, что по силе вокала ей нет равных среди тех актрис, что нашли новую родину в этой стране. Но и талант ее дочери, мисс Арнольд, поразил нас. Добавьте к тому ее юность, ее красоту, ее невинность — все это сложится в характер, который, возможно, не сыскать ни в одном из театров. Чудное дитя! Пронесется молодость, как миг единый, увянет красота, но твоя Невинность!.. Быть может, она продлится и одухотворит те образы, что ей предстоит воплотить».

Напомним: к моменту появления упомянутой рецензии «чудному дитя» не сравнялось еще и десяти лет.

Тем не менее забегая вперед заметим, что пожелание неизвестного рецензента сбудется: насколько можно судить по единственному дошедшему до нас изображению матери поэта на миниатюре, на всю свою недолгую жизнь — несмотря на рождение троих детей, невзгоды, разочарования и болезнь — она сохранит этот невинный образ женщины-дитя.

Но это — в будущем. А пока вернемся в 1797 год. В первые месяцы семейный коллектив под руководством мистера Таббза продолжает свою героическую борьбу за существование и популярность: они предпринимают попытку (не слишком удачную) «покорить» Нью-Йорк, несколько раз выступают в Филадельфии, оттуда, морем, перебираются южнее, в Чарлстон, и здесь довольно успешно выступают в местном театре. Но, несмотря на успешную в целом деятельность маленькой труппы, мистер Таббз, видимо, тогда уже понимает, что самостоятельно выжить им не удастся, и решает присоединиться к крупному театральному коллективу. Сначала Таббзы вливаются в труппу некоего Харпера, затем уходят к самому, пожалуй, известному американскому театральному коллективу конца XVIII столетия — труппе Джона Солли, участвуют с ней в гастролях, но в 1798 году почему-то снова возвращаются в Портленд и некоторое время вновь играют в тамошнем театре.

Последний раз имя Элизабет Таббз появляется на театральной афише 2 мая 1798 года. Таббзы уже не играют в Портленде, а являются членами другого известного в истории американского театра коллектива — Wignell’s Company. В апреле — мае они выступают с ним в Филадельфии.

Этот год в истории страны был отмечен большой эпидемией желтой лихорадки[8] (или «желтого Джека», как в то время называли заболевание американцы), охватившей почти все крупные города штатов восточного побережья США. В тот год особенно жестоко она обошлась с Филадельфией. Счет заболевших шел на тысячи. Бабушке поэта, которой в то время едва сравнялось двадцать шесть лет, суждено было стать одной из многих жертв этой болезни. Так, в возрасте одиннадцати лет будущая Элизабет По стала сиротой.