Читать книгу "Призрак со свастикой - Александр Тамоников"

Перед наступлением на Берлин Смерш получил указание: сформировать оперативные группы для розыска и ареста главарей рейха. Сотрудники контрразведки имели допуск к любой информации, им переправлялись все сводки. 11 мая группу капитана Вереста перебросили в Чехословакию — не такой уж дальний свет от Берлина. За ночь добрались на американском «Виллисе» в расположение танкового корпуса. Наутро радиограмма: согласно донесению некоего господина Кучинского, проходившего службу в так называемой «Русской освободительной армии», в город Пльзень (американская зона оккупации), в штаб 3-й армии США направляется колонна автомобилей. Срочно ее перехватить, всех арестовать и доставить в штаб 1-го Украинского фронта! Задание выполнили совместно с военнослужащими танкового корпуса. Смерш по ходу акции не «светился», но активное участие принимал. Колонну блокировали, окружили автоматчиками. Стрельбы практически не было. Из легковушки извлекли долговязого типа в военном френче без знаков различия. Эта бледная жердина была выше двух метров! Он цеплялся, не хотел идти. А когда вышел, с трудом сохранял самообладание. Кто-то не удержался, съездил по роже. Долговязый возмутился: «Какое вы имеете право, я — командующий «Русской освободительной армией», руководитель Комитета освобождения народов России и требую уважительного отношения!» Сдерживая ярость, капитан Алексей Звягин — член опергруппы Вереста — издевательски расшаркался перед задержанным, распахнул дверцу: «Присаживайтесь, Андрей Андреевич, как мы рады вас видеть! Да живее, сука продажная!» Добычу увезли в лихорадочной спешке, чтобы не связываться с союзниками. Изменник Родины генерал Власов имел договоренность о встрече со штабистами 3-й армии — собирался вести переговоры о предоставлении политического убежища своим сподвижникам. В штабе 1-го Украинского фронта «освободителя народов России от ига большевизма» встретили как родного, чуть ковровую дорожку не расстелили. О феномене Власова Павел часто размышлял, не делясь с товарищами своими умозаключениями. Как получилось, что генерал Власов предал Родину? Видный, удачливый, обласканный фортуной и лично товарищем Сталиным, неплохо воевал летом 41-го. В сражении под Москвой проявил себя с наилучшей стороны, его войска стояли насмерть, не дали немцам пройти. Получил неформальный титул «спасителя Москвы», Главное политуправление заказало книгу о нем — хорошо, что не написали. Потом назначение на Волховский фронт, командармом застрявшей в болотах 2-й ударной армии, где он реально не мог исправить ситуацию. Армия гибла, дробилась, отдельные части с боями выходили из окружения. Что случилось с неплохим военачальником, когда он загремел в лапы полицаям с последующей передачей немцам? Что сломалось в голове? Мог бы с презрением встретить смерть, как это сделал Карбышев. Вроде не трус. Но предложил свои услуги немцам, и те не отказались. Конечно же, занятная штука — целая армия бывших советских солдат, воюющая на стороне «тысячелетнего рейха»…

А 13 мая — новое задание: группе Вереста в сопровождении отделения солдат (больше не дали) срочно выдвинуться в старинное поместье Лорвиц. 80 километров к северу от Праги, восточнее Теплице, фактически саксонская территория. Заповедник, девственные леса, обширное угодье с родовым замком постройки XVI века. Владения некоего барона фон Лихтенберга, давно почившего, но имеется сын, служивший в СС — тоже барон, и тоже Лихтенберг. Зовут Георг. Советские войска, наступавшие на Прагу, данную территорию не осваивали, все дороги шли в обход заповедной зоны. Да и некогда им было — Прага звала. Вокруг замка что-то происходит. Отмечена активность солдат вермахта, видели людей с символикой СС, небольшую колонну грузовиков, входящую на территорию замка. Срочно пресечь эту активность, арестовать Георга фон Лихтенберга, активно сотрудничавшего с администрацией концлагеря Дахау! Усиленная группа на «Виллисе» и американском «Студебеккере» устремилась на границу с Саксонией.

То, что немцы бегут на запад, было не в диковинку. То, что вывозят ценности, тоже не удивляло. На местах оставалась агентура, мелкие диверсионные группы из числа фанатиков (нередко даже смертников). Все это требовалось уничтожать (если не сдаются), а материальные ценности изымать и отправлять под охраной, куда положено. Группа угодила в какую-то «мертвую» зону — величавая природа, холмы, заросшие лесом, дубравы, звонкие ручьи. За спиной осталась приграничная чешская деревушка, а дальше — ничего, напоминающего цивилизацию. Лишь перехлесты грунтовых дорог, не уступающих по качеству советским асфальтированным. Карты у Смерша были точные, но все равно поплутали. Поместье располагалось в одном из отрогов Судет, его окружали живописные скалы. Отделение автоматчиков лейтенанта Щербины получило приказ замаскировать машину и сидеть в лесу у дороги. Оперативники полезли в гору, с которой открывался завораживающий вид. Поместье находилось в узкой седловине между холмами. Старый каменный замок, окруженный крепостной стеной и остатками древнего рва. Две стрельчатые башни устремлялись к небу. Каменные стены заросли мхом и сорняками. Но некая активность там действительно наблюдалась. Просматривалась лишь часть внутреннего двора. Сновали размытые фигуры, виднелся откинутый борт грузовика. Ветер приносил отрывистые выкрики. Боев в этом замке не было, но бомбардировке древние стены подверглись (видимо, союзники постарались): часть стены разрушена, отсутствовали ворота. Проезду внутрь препятствовало лишь переносное заграждение. К замку вела петляющая дорога. Вставать в полный рост Верест запретил — один часовой сидел в дозорной башне, другой расположился между зубцами стены — поблескивал стальной шлем, очерчивались отверстия в стволе «MG-42», призванные охлаждать самый популярный в вермахте пулемет.

— Попались, черти… — пробормотал мрачноватый, стриженный почти наголо старший лейтенант Дмитрий Котов. — Грузят, кажется, что-то… Надо штурмовать, товарищ капитан. Ворот нет, проедем как по маслу…

— Котов, у нас не армия во внутреннем кармане, — поморщился капитан Звягин, ладно сбитый, с обманчиво добродушной физиономией. — Часовых видишь? Подъехать не успеем, как своих предупредят или сами посекут нас из своих «косторезов»… Засаду на дороге надо делать, подождать, когда поедут из замка, колеса перебить, гранатами закидать…

— Сам же говоришь, что у нас не армия, — фыркнул молодой, но не в меру смышленый лейтенант Окулинич. — Шибанут из всех стволов, лишь зазря ребят положим. Да и нельзя их гранатами, вдруг что-то ценное повезут. Нужно незаметно подкрасться к замку, товарищ капитан, чтобы часовые не просекли. Под стенами укрыться, с тыла подойти. А как соберем в кулак все, что есть, стремительно ударить…

— Все высказались? — усмехнулся Верест. — А теперь помолчите, дайте подумать.

Недаром подмечено: умный командир — не тот, который умный, а который умными людьми себя окружает. Любой из предложенных вариантов таил в себе массу опасностей. Будь он маршалом, с его безбрежными людскими резервами, без раздумий двинул бы на штурм. Положил бы сотню солдат под стенами старого замка, но дело бы сделал. Обладай он уймой времени — реализовал бы предложения Звягина и Окулинича. Четвертого варианта не дано, а предложенные три решительно не нравились.

— Рома, дуй к Щербине! — распорядился Павел. — Саперные лопатки у бойцов есть, пусть выроют яму на проезжей части и замаскируют. Да выберут такое место, чтобы не могли объехать застрявшую машину, мы же не знаем, сколько у них грузовиков. Гранаты не использовать, расстреливать конвой… Да пулей чтобы работали, пока не начался исход…