Читать книгу "Цена вопроса. Том 1 - Александра Маринина"

– Так у нас простого не бывает, сами понимаете, – хмыкнул Зарубин. – Простое – оно все на земле остается.

Десять лет прошло с того дня, когда молодого Константина Большакова в рамках проведения специального монографического исследования назначили начальником «убойного» отдела на Петровке, даже не десять, одиннадцать… В те времена еще жив и активен был профессор Ионов и еще существовал и процветал Фонд с длинным и сложным названием, под крылом которого осуществлялась и вся программа в целом, и ее секретная часть. Тогда, в 2005 году, программа была нужна, ее курировали на самом-самом верху, обеспечивали финансирование, прикрывали тылы. Потом, спустя пять лет, программа стала руководству страны не нужна, и Фонд прекратил свое существование. Но остались люди, преданные идее и готовые ее воплощать. Генерал Шарков – из тех, первых, кто работал с Ионовым с самого зарождения Фонда. Костю Большакова привлекли позже, когда он еще был слушателем Высшей школы милиции. А сам Константин Георгиевич долго присматривался к своим новым подчиненным на Петровке и в результате выбрал Романа Дзюбу. Очень хотелось задействовать и Сергея Зарубина, который еще в 2005 году работал в отделе и уже тогда понравился Большакову, и Антона Сташиса, толкового, умного и интеллигентного опера. Но их кандидатуры не прошли проверку у Верочки, психолога. У Сташиса двое малолетних детей и нет жены. Просто удивительно, как он ухитряется работать в розыске… А Зарубин, хотя и малолетних детей не имеет, не подходит по психологическим характеристикам. Выраженный экстраверт, очень веселый, общительный и дружелюбный, он просто не сможет сохранять душевное здоровье, если ему придется обманывать друзей и что-то скрывать от них. Развернутый портрет Сергея психолог Верочка делала как раз в 2005 году, когда во время «полевых испытаний» мониторили работу по раскрытию убийства гражданской жены одного из сотрудников ГУВД Москвы. Зато Дзюба подошел идеально: молодые и полные сил, энергичные работающие родители, не нуждающиеся в заботе и опеке, отсутствие жены и детей, высокая познавательная активность, неуемная богатая фантазия, которую нынче принято именовать креативностью, искреннее желание бороться со злом и честно выполнять свою работу. Отсутствие же профессионального опыта критерием отбора людей для программы никогда не было: опыт – дело наживное, он придет со временем, главное – преданность идее и согласие с ней, а также умение держать язык за зубами.

Роман долго не брал трубку, а когда ответил, то голос у него был сонным и хрипловатым.

– Ты после суток, что ли? – спросил Константин Георгиевич. – Извини, если разбудил.

– После двух суток, – откашлявшись, уточнил Дзюба. – Что-то случилось?

– Вечером попозже сможешь заехать? Там же, где обычно, в центре.

– Не вопрос. В котором часу?

Вот в чем достоинство тех, кто не обременен семьей! Они могут являться на встречи в любое время, хоть среди ночи, и никому ничего не объяснять, иными словами – не врать. И ездить могут куда угодно, особенно во время отпусков. Эх, побольше бы таких ребят, как капитан Дзюба! Да только где их взять? Всех честных и порядочных умные девки давно уже в мужья расхватали…

* * *

Встреча с новым спонсором программы, крупным бизнесменом, прошла на удивление быстро и гладко, и Валерий Олегович в который уже раз отметил четкость и безошибочность оценок и выводов психолога Веры Максимовой. Вера в программе уже 15 лет, и Шарков не смог бы припомнить ни одного ее промаха. Да, она обычно перестраховывается и любое, даже самое маленькое сомнение толкует в пользу отказа, но зато за тех, кого она рекомендует, можно не беспокоиться. Наверное, если бы она проводила предварительную проработку с Игорем, то сейчас проблемы не было бы…

После ликвидации Фонда помещение передали другой организации, и оставшиеся в программе сотрудники, которых отныне следовало именовать соратниками, не имея постоянного места для встреч и работы, контактировали где придется и как придется: либо ездили друг к другу домой, либо приходили на квартиру к Ионову. Собственно, пока старый профессор еще был жив, его квартира оставалась постоянным штабом для осколков программы, а вот после его смерти использовалась только как место для встреч, а также в качестве гостиницы для приезжающих из других регионов.

С Максимовой обычно встречались у нее дома. Вера жила одна, замуж выходить не стремилась, личную жизнь устраивала по собственному разумению, но не часто и не интенсивно. На аккуратные вопросы обычно отвечала с улыбкой:

– Ну не могу я строить серьезные отношения, я же все про мужиков понимаю через пять минут, и мне становится или скучно, или противно, или страшно.

Шарков точно знал, что это все пустые отговорки. Пусть он сам и не великий психолог, и по лицам читать не умеет, но уж тут-то он не ошибается: Верочка Максимова давно, еще с 2003 года, любит Костю Большакова, и ни один другой мужчина ей не нужен и не интересен. Но она-то как раз хороший психолог и отдает себе отчет в том, что отношения с женатым мужчиной никогда и никого не приведут к счастливому финалу. Если он будет оставаться женатым, то женщине грозит накопление обид и униженности, а в результате – травма. Если же он разведется, то травма гарантирована уже ему. Конечно, такая картина имеет место далеко не всегда, а только у людей тонких, чутких и совестливых, но ведь понятно, что умницу Верочку толстокожие примитивные личности вряд ли привлекают. У Веры хватает и ума, и силы воли не ставить Костю в сложное положение; за все эти годы она ни разу ничем не дала ему понять, что испытывает к нему что-то еще помимо дружеской симпатии и профессионального уважения.

– Как вы быстро закончили встречу, – удивленно проговорила Вера, – я думала, вы часа три будете его уговаривать. А тут и часа не прошло – а вы уже позвонили и сказали, что едете ко мне. Неужели сорвалось? Мне казалось, я все учла, все просчитала…

Шарков с удовольствием смотрел на ее худощавую невысокую фигурку в малиновом спортивном костюме, на тонкое красивое лицо, обрамленное вьющимися небрежно сколотыми волосами. Очки в удачно подобранной оправе делали Веру одновременно строже и женственнее. Когда она повернулась к генералу спиной, чтобы достать из шкафа тапочки, он с изумлением увидел на курточке огромный, выложенный стразами череп.

– Верочка, что это у вас на спине? – не сдержался Валерий Олегович.

– Черепушка, – беззаботно откликнулась она. – А что? Вас это коробит?

– Да нет, просто вы такая строгая, такая элегантная всегда, и вдруг череп… Мальчишество какое-то.

– Ох, гражданин начальник, знали бы вы, сколько это мальчишество стоит! Даже сказать страшно. Самое смешное, что я этот череп не заметила, когда костюм покупала, мне цвет очень понравился, и деньги свободные в тот момент были, вот и купила, даже не задумалась, почему так дорого. А дорого оказалось как раз потому, что бренд известный, и череп – визитная карточка этого бренда. Проруха на старуху, ей-богу… Так что наш кандидат? Согласился сотрудничать или нет?

– Вера, ну о чем вы говорите! – улыбнулся Шарков. – Вы так тщательно проработали этого человека и так меня подготовили, что все прошло быстро и не больно. Вы были совершенно правы: для него оказалось самым принципиальным именно то, что мы не признаем и не допускаем никаких нарушений закона. Как только он услышал, что мы действуем строго в рамках существующего законодательства, про остальное можно было уже не говорить. Очень уж его наши коллеги обидели…