Читать книгу "Украденное счастье - Тарокнахт Гонгопаддхай"

Женщины не выносят, когда начинают хулить их родной дом. К тому же Промода уже была рассержена, и обидные слова Шошибхушона поразили ее в самое сердце. Опустив голову, она разрыдалась. Шошибхушон, почувствовав, что Промода крайне оскорблена, решил, что сейчас бесполезно ее утешать: от этого обида ее не только не утихнет, а, наоборот, возрастет, — и вышел из комнаты. Но ему не хотелось оставаться одному, и уже через полчаса он снова вернулся.

Промода по-прежнему лежала на кровати.

— Что же все-таки случилось? — спросил Шошибхушон, присев рядом. Промода не ответила. Снова он повторил свой вопрос, и опять не получил никакого ответа. Подумав немного, Шошибхушон начал:

— Что ж, видно, чему быть, того не миновать. А я-то думал: приду домой, и встретят меня благодарностью, ведь ты давно хотела ожерелье. Сегодня я внес за него задаток. Так нет же, надо было чему-то случиться! Не то что благодарности — даже путного слова не услышал сегодня! — Чуть помедлив, он продолжал: — Бидху говорит, что лучше подождать с ожерельем немного; сперва, говорит, надо устроить комнату для гостей. А я подумал, что комната никуда не уйдет, недаром говорится; стены есть, будет и крыша. И решил не ждать с ожерельем.

Тут уж Промода не могла сдержаться. Во-первых, речь шла об ожерелье. Во-вторых, здесь был замешан Бидхубхушон, одно упоминание о котором, казалось, могло бы поднять Промоду даже со смертного одра. Она закричала:

— И всегда-то я страдаю из-за этих людей! Сколько неприятностей они нам доставляют, и все еще им мало!

Шошибхушон вконец рассердился:

— Кто это они? Кто мог тебя обидеть?

— Еще спрашивает, кто мог?! Дальше идти некуда!

— Не понять мне твоих намеков. Я не волшебник, чтобы, не услышав и половины, об остальном догадаться! Ты ведь не назвала даже имени! Как же я могу знать, кто те, о ком ты говоришь?

— Кто, кто! Кто же может быть, как не господин и госпожа! Господин присосался ко мне, как пиявка. Покоя от него нет. Как появятся у меня деньги, сразу все готов пустить по ветру. А госпожа тоже хороша. Старается всячески унизить меня перед людьми.

— Что ты! Бидху ведь не говорил, чтобы я не дарил тебе ожерелье, он просто сказал: сначала лучше устроить комнату для гостей — люди приходят, и их принять негде.

— А своего ума у тебя не хватает? Ты, конечно, человек прямой, где ж тебе понять это! Не считай Бидху таким простофилей. Ты ведь не знаешь, почему он так заботится об этой комнате. Лучше тебе будет, когда ее выстроят? Он-то, как раньше ходил по соседям, так и будет ходить. А когда выстроим такую комнату, Бидху получит в ней свою часть. От моих же драгоценностей ничего он не получит.

Промода называла Шошибхушона глупцом, и это было близко к истине, так как во многих делах ему недоставало проницательности. Как отбирать у крестьян последнюю пайсу в счет налогов, как подсчитывать свои доходы — в этом он разбирался. А то, что сейчас сказала Промода, показалось ему откровением. «Ага, наконец-то я все понял! — подумал он. — Вот почему брат мне всегда советовал обставлять дом. Потому-то он и считает, что дарить жене украшения — все равно что деньги в воду швырять», — и ответил:

— Правильно ты говоришь. Если бы я знал это раньше, кирпичика бы сюда не принес!

— Меня же ты не слушаешь, не спрашиваешь ни о чем, не советуешься. Вообразил, что он тебе верен, как Лакшман — Раме. Не Лакшман он вовсе — Бхарата[12].

— Хорошо же. С комнатой для гостей теперь покончено. Посмотрим, кто ее будет строить. Ну а как там госпожа? Ты о ней что-то говорила?

— В ней все и дело. Госпожа держит твоего брата под башмаком, да ведь она кого хочет заговорит. Но и сама не дремлет, только и думает, как бы меня да тебя очернить.

— Очернить? Меня? Того, чей хлеб ест?

— Ну, может быть, и не совсем так.

— А все-таки что оскорбительного она сказала?

— Такое, что дальше идти некуда. Услышишь — и не поверишь. Сегодня побывал на нашей улице торговец. Бипин и Камини покоя мне не дали. Пришлось занять две пайсы у соседки Дигомбори и купить им по флейте. Младшая невестка рассердилась. Пошла она туда, взяла флейту для Гопала, а когда пришлось расплачиваться, говорит мне: «Диди, дай в долг одну пайсу, я верну тебе с процентами». Я возразила. «Не знаю, сестрица, какие еще могут быть проценты на пайсу?». Тут она и пошла: «Ты-то не знаешь? Все время под проценты деньги даешь и не знаешь?». Я просто онемела. А младшая невестка тут уж совсем распустила язык.

— Что же она еще сказала?

— Да я ведь женщина простая, во всех этих тонкостях не очень разбираюсь. Зато соседи все слышали. Хочешь, позову завтра Дигомбори, она тебе расскажет.

— Конечно, стоит послушать. Непременно позови Дигомбори.

— Ладно, завтра и поговорим об этом. А сейчас ответь-ка мне на один вопрос. Но только правду!

— Почему же не ответить? Отвечу!

— Так вот, скажи: в самом деле ты уже дал задаток за ожерелье?

Шошибхушон попробовал улыбнуться.

— Конечно, а в чем дело?

— Да мне давеча показалось, что тут что-то не так.

— Ты права, пока еще не дал, собирался только.

— Зачем же сказал неправду?

— Обманул я тебя, верно. Но завтра это уже не будет обманом. Завтра позову ювелира и внесу залог. Я думал сначала закончить эту самую комнату, но теперь, когда услышал от тебя обо всем, нет у меня никакого желания что-нибудь делать для них. Где ж это видано, чтоб сам трудился, а с другим делился!

Тут только Промода успокоилась. Читатели, конечно, не забыли, что у Шемы была слабость — подслушивать чужие секреты. И сейчас она слышала весь этот разговор от начала до конца, приложив ухо к двери.

Придя к Шороле, она сказала:

— Ну, госпожа, как я тебе говорила, так и получилось!

Шороле не терпелось услышать все:

— Что там, Шема? Что случилось?

— Я же говорила, стоит ей разойтись, так обязательно добьется украшений или нарядов. Теперь золотое ожерелье заведет.

И Шема по порядку рассказала все, что она слышала.

ШОРОЛА ВСТРЕВОЖЕНА

В тот вечер, когда состоялся только что описанный разговор между Промодой и Шошибхушоном, Бидху домой не пришел. В соседний квартал приехала труппа бродячих артистов, и он отправился к ним.

Трудно женщине без поддержки мужа, без его защиты. Шорола не находила себе места от сознания, что Бидхубхушон не подозревает о происшедшем. Так ничего и не придумав, она пошла спать. Легла, но сон не приходил. Решила присесть на постели. Может быть, удастся заснуть, если посидеть немного. Но и это не помогло. Тогда она подумала, что лучше послать за мужем, и разбудила Шему.