Читать книгу "Приморские партизаны - Олег Кашин"

– А мент человек? – уточнил Шиша.

– Он отец мента, а не мент.

– Ха, я же тебе не сказал. Он мент, он майор, на пенсии три с половиной года. Был начальником ППС в Октябрьском районе. А мне ты поможешь?

– Мент не человек, – сказал Химич. Шиша встал и начал раздеваться – май, купаться уже можно. Побежал вниз к морю, Химич остался на дюне.

5

Новость об убийстве сторожа муниципальной автостоянки Романовского в хронике происшествий шла одной строчкой через запятую с ограблениями и ДТП. Расстрел экипажа патрульно-постовой службы Октябрьского района – это уже была общегородская сенсация. Неизвестный вызвал милицию на улицу Тенистая аллея – звонил из будки, сказал, что напали хулиганы. Машина приехала, встала у будки, и дальше три выстрела и три попадания – водитель и двое милиционеров.

Стреляли из укрытия – за телефонной будкой был заросший сад, Шиша прятался в саду, и милицейская собака не смогла взять след, потому что на земле была рассыпана хлорка. Оружия при убитых найдено не было, то есть в руках неизвестных преступников оказалось три пистолета и автомат. О том, что автомат уже сработал, выстрелил через полтора часа после расстрела экипажа, в милиции знали, но в сводку для пресс-службы эту новость решили не включать во избежание паники, и, слушая утром по радио новости, Химич удивлялся – неужели гаишников еще не нашли. Машина ДПС стояла на десятом километре «приморского кольца», новой трассы, ведущей к морю, и с гаишниками все получилось как будто само. Когда они их остановили, Шиша вместо «здравствуйте» дал очередь, а потом вышел и расстрелял второго, который сидел в машине и, кажется, даже не успел испугаться. Теперь у Шиши и Химича было уже пять пистолетов, а в областном УВД была паника, и в правительстве области тоже.

Москву проинформировали только в общих чертах, и оперативное совещание у губернатора прошло вполне дежурно – начальники УВД и УФСБ пообещали всех поймать и разошлись, а губернатор, оставшись один, набрал с мобильного еще один номер и назначил новую встречу на полдень.

Богдан Сергеевич приехал раньше назначенного времени – оказалось, слегка перепуган и он. Президент фонда поддержки ветеранов спорта, чемпион области по боксу 1988 года в легком весе и при этом монопольный экспортер янтаря и импортер табачных изделий – о Богдане Сергеевиче говорили, что он «известен в определенных кругах» под именем Брюква, но на «Брюкву» он давно не откликался, предпочитая имя-отчество. Вот и губернатор, усадив его напротив себя, просто спросил:

– Богдан Сергеевич?

Богдан Сергеевич вопрос понял. Он ответил, что убийства милиционеров стали сюрпризом и для него самого, и он надеется, что никому не пришло в голову как-то связывать случившееся с его именем. Губернатор поморщился:

– И в мыслях не было, что это вы. Но вы всегда знаете больше, чем я. Просто скажите – кто это мог быть. Зачем, почему?

Богдан Сергеевич засмеялся:

– Вы позволите называть вас дневным губернатором? Не обижайтесь, просто мне еще не приходилось консультировать органы власти по вопросам уличной преступности. Тем более такой случай, – Богдан Сергеевич замолчал, потом повторил: – Не обижайтесь. Вы же отсюда рано или поздно уедете, а я по доброй воле – никогда. Родная земля, мне здесь жить. И я, может быть, больше вашего хочу, чтобы никто здесь людей по беспределу не убивал.

Губернатор, который сюда действительно приехал пять лет назад из Москвы, назначенный президентом, и надеялся хотя бы после второго срока уйти на повышение, ничего не ответил. Бандитов он не любил, и ему не нравилось, что сейчас в своем собственном кабинете ему приходится разговаривать с бандитом с позиции почти просителя. Ночной губернатор продолжал:

– Я сейчас скажу: давайте мы их сами поймаем и убьем, но если я так скажу, то это поставит вас в неловкое положение, а этого я не хочу. Поэтому лучше закончить и попрощаться, разговор у нас с вами важный, но сказать нам с вами друг другу нечего. Беспредельщиков у нас нет, и людей, которые просто так будут убивать милиционеров, в области тоже никогда не было, я таких людей не знаю. Если это какие-то приезжие так добывают оружие, то мы с ними очень скоро встретимся. А если это политика, то я вам просто пожелаю удачи. Вам, да и себе – еще неизвестно, кому из нас нужнее политическая стабильность в регионе.

– Политика? – губернатор поднял на Богдана Сергеевича глаза. – Вы считаете, что это может быть политика?

– Я ничего не считаю, – вздохнул ночной губернатор. – Но настоящую политику я себе именно так представляю – чтобы взять автомат и стрелять представителей власти одного за другим. Другой политики не бывает, это клоунада, а не политика, когда не стреляют.

– Никогда об этом не думал, – честно ответил губернатор.

– Вот такой вы, значит, политик, – улыбнулся Богдан Сергеевич.

6

В Москву Химич не возвращался – позвонил на работу, сказал, что не может пока оставить мать, начальник отнесся с пониманием и обещал не потерять трудовую книжку, «приезжай когда сможешь». С новой работой помог Шиша, да как помог – просто взял к себе и назначил зарплату. Должность называлась «менеджер по логистике», надо было фиксировать в компьютере передвижения контейнеров с грузом, ничего сложного, да еще и кабинет в здании старого портового элеватора.

В элеваторе был подвал, в подвале были помещения для ценных грузов – несколько небольших комнат с толстыми железными дверями. Химичу Шиша выдал ключи от трех таких комнат. Везде было пусто, но в одной комнате был железный пол, и под листами пустое пространство. В это пространство Шиша сложил все оружие, которое у них теперь было – карабин, автомат и пять пистолетов. Порт – режимная территория, и на въезде положено предъявлять милицейскому прапорщику салон и багажник, но Шишу прапорщик знал и давно перестал проверять его машину, поэтому провезли все спокойно, а потом еще Шиша однажды выезжал с пистолетом – посреди рабочего дня, как бы на обед. Это было, как они решили, последнее приключение. Шиша приехал домой к капитану Борисюку, тому дежурному из вытрезвителя, который «сейчас ты у меня отсосешь». Позвонил в дверь, сказал, что электрик, проверяет проводку, Борисюк его впустил и, конечно, не узнал. Шиша застрелил его прямо в прихожей и сразу же вернулся в порт. Седьмой труп за две недели, нормально.

Вечером ездили пить пиво на ту же дюну, что и после Романовского. Химич вздыхал – вот же пути Господни, приехал похоронить отца, в результате стал настоящим бандитом. Шиша сердился – не знаешь ты бандитов, бандиты – это кому у нас полпорта принадлежит, я тебя как-нибудь познакомлю. А мы не бандиты, мы просто люди.

– Люди, – повторял за ним Химич, как будто впервые услышал это слово. – Мы люди, да.

Почему-то звучало очень непривычно.

7

Дальше случилось что-то совсем непонятное. Два обгорелых милицейских трупа в сожженной патрульной машине в Гусевском районе – это час езды от города. По радио взволнованно говорили, что в области продолжается серия загадочных убийств милиционеров, и что возбуждено уголовное дело по террористической статье. Шиша вызвал Химича к себе в кабинет и издевался – признавайся, что это ты остановиться не можешь, ездишь по области и сжигаешь мусоров, – и хотя смеяться было, наверное, не над чем, все равно было смешно. Драма, авторами которой были они двое, начала жить собственной жизнью, а они становились просто зрителями. «Мы просто люди».