Читать книгу "Молчание сфинкса - Татьяна Степанова"

Под коричневой шерстяной рясой у отца Дмитрия оказался толстый мохеровый джемпер и суконные брюки. Осмотр вроде бы шел как обычно, по всем правилам, как и в десятках и сотнях других происшествий, но все-таки и тут что-то было не так, нехорошо, неладно. Колосов чувствовал странное смущение и дискомфорт, когда они осматривали, разоблачали, раздевали этот труп, ища следы ударов, побоев. Священник был совсем особой жертвой.

— Марголин, убери камеру, — тихо сказал Колосов ретиво сунувшемуся вперед оператору пресс-центра.

— Мне надо снять.

— Убери камеру, пожалуйста.

— Но мне надо снять осмотр! — Марголин повысил голос.

— Пожалуйста, сделай, как тебя просят, — тоже тихо, как Колосов, сказала ему Катя. — Никита, ты зря тревожишься, эта пленка никуда не пойдет, пока… пока вы не раскроете. Потом вам самим же съемка места пригодится. Если хочешь, я тебе эту кассету прямо сейчас отдам.

Катя была, что называется, кругом права: они делали свою работу. И пленка действительно пригодилась бы розыску, но…

— Это все-таки поп как-никак, — буркнул он. Катя тревожно взглянула на него.

— Выключи пока камеру, — обернулась она к Марголину. — Потом они закончат осматривать, приведут одежду в порядок, тогда продолжишь.

— Да в чем, собственно, дело? — недовольно спросил Марголин. — Что не так-то?

— Все так. Но это священник, — повторил Колосов. — Эх, попа нам только и не хватало. Давайте остальные машины сюда фарами развернем. А то темно, как в яме. Территорию осветим.

Катя, прикрывшись зонтом, побежала, заскользила по глине к машине. Через пять минут света стало больше, но и тьма, окружающая место происшествия, словно еще больше наЛилась чернотой. Колосов огляделся по сторонам: вот ведь кругом не пустыня, не тайга, не лес дремучий — живописное дачное место в родимом Подмосковье. Оживленная Рязанка — там, за леском, Тутыши эти самые — деревенька, Воздвиженское — поселок, железнодорожная станция. Отчего же всего этого как бы и нет сейчас, а только мрак, ненастье, безлюдье, глухомань? Кажется, понатыкай вдоль этого проселка фонарей — и все появилось бы, возникло как по волшебству. Неужели все дело только в электричестве и его отсутствии?

Осмотр продолжался до десяти вечера. Нет-нет да и поглядывал Колосов через плечо в сторону: где там стоял чахлый «жигуленок» пресс-центра? Ага, все еще здесь, на месте. Не уезжает. И фары его таращатся, как два глаза в ночи.

— Какие в такую погоду следы, — промокнув и вконец извозившись в грязи, бурчал Кулешов. — Все развезло.

— Завтра днем сделаем повторный осмотр, — Колосов вытер мокрое вспотевшее лицо рукавом кожаной куртки. Руки были грязные. Попытался под дождем помыть — только хуже сделал, вытер платком. — Меры примите к сохранности обстановки. Вон те кусты у дороги хорошо бы детально осмотреть. Да только сейчас ни черта не видно. Вообще здесь открытый участок. Если где и прятаться, ждать, подкарауливать, так только в этих кустах. Листвы еще много, не опала.

— Убийца мог идти следом за отцом Дмитрием, догнать его здесь и нанести сзади удар, — сказал Кулешов. — Если б он портфель распотрошил, так и гадать было б нечего — ограбление, все ясно.

Колосов поднял портфель священника — ого, увесистый. Такую тяжесть дают только книги. Светя дополнительно карманным фонарем, он легко открыл замок, и они все склонились над портфелем. Тут же появилась и Катя — высоко подняв зонт, с которым упорно не хотела расстаться, хотя все равно промокла, вклинилась между ними. Колосова даже локтем от нетерпения толкнула — подвинься.

— Мне за воротник капает, — сказал Кулешов.

— Извините, Николай Николаевич, — она дернула зонт и едва не попала в глаз спицей оператору Марголину, снова включившему камеру.

В портфеле действительно были книги. Колосов достал их одну за другой, прочел название: Сократ Схоластик «Церковная история», три тома «Вестника Московского патриархата», несколько старых номеров журнала «Православие и культура» и…

На дне портфеля лежали три пухлые денежные пачки, перетянутые банковскими резинками. Колосов извлек их. В одной были сплошь сотенные купюры, в двух других — пятисотрублевые.

Глава 3ТРИ ОКНА

За городом осенними глухими вечерами темно, ах, как же темно! Чуть свернете с магистрального шоссе направо или налево — и точно в чернила с головой нырнете. Впереди тусклая полоса света от фар вашей машины, а по сторонам только причудливые бесформенные тени. И хоть разорвись — не угадаешь, мимо чего проезжаешь: старой дачи, сельмага, куста бузины или притаившегося у дороги косматого чудища, стерегущего добычу.

Никита Колосов вроде бы внешне совсем никак не отреагировал на то, что Катя на обратном пути в Москву села в его «девятку», а не в машину пресс-центра. По крайней мере, изо всех сил старался держаться в рамках. Ехать вдвоем с места происшествия, а тем более ночью, было, конечно же, лучше, чем одному.

— Ой, Никита, как хорошо, что именно ты выехал. Ты знаешь, я никогда здесь прежде не была, — в машине Катя юлой вертелась на заднем сиденье, пытаясь пристроить мокрый зонт так, чтобы с него не капало ей на ноги. — Мы ведь тут с Марголиным совершенно случайно оказались. В Сотникове снимали материал о деле Вавилова. И тут вдруг сообщение — убийство. И, как назло, дождь зарядил. А я знала, что тебя здесь увижу. Жуткий случай, правда?

— Мы, Катя, только и видимся с тобой, когда кого-нибудь прикончат. Кстати, все хотел спросить тебя — как там твой муж поживает?

— Спасибо, очень хорошо.

— Спортом занимается? Не надорвался еще?

— Не надорвался, — кротко отвечала Катя. — Он у меня мальчик крепкий.

В свете фар перед машиной что-то вдруг выскочило как черт из табакерки — ошалелый заяц или кошка. Колосов резко крутанул руль, не сбавляя скорость. Он плавно нажимал на газ с каждым новым вопросом.

— Этот отец Дмитрий старенький совсем был, а я думала — молодой, — сказала Катя, явно стараясь перевести разговор ближе к теме. — Давно в области такого убийства не было. Надо же — священник. Если раскроете, то…

— Раскроем. Мы, знаешь, тоже не слабаки.

— Ой, Никита, — Катя вздохнула, — не хвались, любишь ты хвалиться. Что-то не понравилось мне сразу то, что мы увидели.

— Что ж там может понравиться? Труп, грязь, кровища?

— Мне не понравилось, что убит священник. И то, что его убийца не взял ничего из вещей, даже деньги не взял! Вы их там пересчитывали — сколько было?

— Сорок три тысячи рублей.

Катя помолчала, смотря в окно, — тьма, тьма кромешная. А ведь до Рязанки всего каких-то пятнадцать километров.

— Завтра сюда вернешься? — спросила она.

— Конечно, куда же я денусь?

— Если я с начальником договорюсь, можно и мне приехать?