Читать книгу "Королева сплетен - Мэг Кэбот"

– Такое все время происходит в «Борделе Беверли-Хиллз», – говорит Анджело.

– Мы не моемся все вместе, – поясняю я. – То есть мы с Шери иногда, конечно…

– О, вот об этом подробнее, – просит Чаз, открывая бутылку пива.

– Не рассказывай, – говорит Шери. – Ты его только раззадоришь.

– И какие именно части ты мыла, когда он вошел? – расспрашивает Чаз. – Там в этот момент был еще кто-нибудь из девушек?

– Нет, там была только я. И естественно, увидев парня в женской душевой, я закричала.

– Ну, естественно, – соглашается Чаз.

– Я хватаю полотенце, а этот парень – мне его почти не видно из-за пара и дыма – с прекраснейшим британским выговором сообщает: «Мисс, здание горит. Боюсь, вам придется эвакуироваться».

– Погоди-ка, – останавливает меня Анджело. – Так этот парень видел тебя неодетой?

– В трусиках, – подтверждает Чаз.

– К тому времени уже все было в дыму, и я ничего не видела. Он взял меня за руку и по лестнице вывел на улицу, к спасению. Там мы заговорили – я в полотенце и вообще… Тогда я и поняла, что он – любовь всей моей жизни.

– Основываясь на одном разговоре, – скептически замечает Чаз. Закончив философский факультет, он ко всему относится скептически. Их так учат.

– Нет, – говорю я, – мы еще и всю ночь занимались любовью. Вот откуда я знаю, что он не гей.

Чаз чуть не подавился пивом.

– В общем, – говорю я, пытаясь вернуть разговор в нужное русло, – мы занимались любовью всю ночь. А на следующий день ему нужно было уезжать к себе в Англию, поскольку семестр закончился…

– И теперь Лиззи, покончив с учебой, летит в Лондон, чтобы провести остаток лета с ним, – заканчивает Шери за меня. – А потом возвращается сюда, чтобы загнивать.

– Шер, – тут же перебиваю я. – Ты обещала. Но Шер лишь корчит мне рожицу.

– Послушай, Лиз, – говорит Чаз и тянется за новой бутылкой пива. – Я понимаю, что этот парень – любовь всей твоей жизни. Но тебе еще целый семестр с ним куковать. Может, все же поедешь с нами во Францию до конца лета?

– Брось, Чаз, – говорит Шери. – Я уже ее сто раз об этом спрашивала.

– А ты сказала, что мы будем жить в настоящем шато семнадцатого века, на вершине холма в зеленой долине, по которой лениво змеится река? – интересуется Чаз.

– Шери мне говорила, – сообщаю я. – Очень мило с твоей стороны пригласить меня. Но ведь шато принадлежит не тебе, а твоему школьному приятелю?

– Несущественная деталь, – говорит Чаз. – Люк будет только рад тебе.

– Ха, – говорит Шери, – надо думать. Еще один бесплатный работник для его свадебного бизнеса.

– О чем это они? – растерянно спрашивает меня Анджело.

– У школьного приятеля Чаза, Люка, есть небольшой замок во Франции, доставшийся им от предков, – объясняю я. – Отец Люка иногда сдает его на лето под проведение свадеб. Шери с Чазом завтра летят туда на месяц. Они поживут там бесплатно, а взамен будут помогать на свадьбах.

– Проведение свадеб, – эхом повторяет Анджело. – Это как в Вегасе?

– Точно, – кивает Шери. – Только гораздо стильнее. И билет туда стоит не двести долларов. И бесплатных завтраков нет.

– Какой тогда смысл? – Анджело озадачен.

Кто-то дергает меня за подол платья. Это первенец моей сестры Розы, Мэгги, протягивает мне бусы из макарон.

– Тетя Лиззи, – говорит она, – это вам. Я сама сделала. Это на ваш выпускной.

– Ой, спасибо, Мэгги, – говорю я и приседаю, чтобы Мэгги могла надеть мне бусы на шею.

– Краска еще не высохла, – говорит Мэгги, показывая на красно-синие пятна, отпечатавшиеся на моем шелковом розовом платье от Сюзи Перетт (которое обошлось мне совсем не дешево, даже с учетом скидки).

– Ничего, Мэг, – говорю я. В конце концов, ей всего четыре года. – Как красиво!

– Вот ты где! – шаркает к нам бабушка Николь. – А я тебя везде ищу, Анна-Мари. Пора смотреть «Доктора Куин».

– Бабуля, – говорю я, выпрямляясь и хватая ее за тонкую ручку, пока она не кувыркнулась. Тут я замечаю, что она уже успела пролить что-то на зеленую крепдешиновую блузу шестидесятых годов, которую я раздобыла для нее в магазине. К счастью, пятна от макаронового ожерелья, которое Мэгги сделала и для нее, хоть как-то скрывают эти следы. – Я Лиззи, а не Анна-Мари. Мама у стола с десертами. А что ты пила?

Я забираю бутылку «хайнекена» у нее из рук и нюхаю ее содержимое. По предварительному соглашению всей семьи, в бутылку должны были налить безалкогольное пиво. Бабулю от алкоголя моментально развозит, и это приводит, как любит говорить моя мама, к небольшим «инцидентам». Мама надеялась избежать каких бы то ни было «инцидентов» на моем выпускном, подсунув бабуле безалкогольное пиво – но, естественно, не говоря ей об этом. Потому что иначе та подняла бы бучу и жаловалась бы всем, что мы испортили старой леди праздник и все такое.

Но я не могу понять, какое сейчас в бутылке пиво, безалкогольное или нет. Мы поставили поддельный «хайнекен» на отдельную полочку в холодильнике. Но она вполне могла найти где-нибудь и настоящее пиво. Она в этом деле мастер.

Или она может ДУМАТЬ, что пьет настоящее пиво, и поэтому считает себя уже пьяной.

– Лиззи? – Бабушка смотрит на меня подозрительно. – Что ты тут делаешь? Разве ты не в колледже?

– Колледж я закончила в мае, бабуля, – говорю я. Если, конечно, не считать двух месяцев, что мне пришлось прозаниматься на летних курсах, чтобы ликвидировать хвосты по языку. – Это мой выпускной вечер. То есть выпускной-проводы.

– Проводы? – Бабушкина подозрительность сменяется негодованием. – И куда же это ты направляешься?

– В Англию, бабуля. Послезавтра. Я еду к моему молодому человеку. Помнишь? Мы с тобой говорили об этом.

– К молодому человеку? – Бабушка пристально смотрит в сторону Чаза. – А вон там разве не он стоит?

– Нет, бабуля. Это Чаз, парень Шери. Ты же помнишь Шери Дэнис, правда? Она выросла на нашей улице.

– А, дочка Дэнисов! – Бабушка, прищурившись, смотрит на Шери. – Теперь я тебя вспомнила. Кажется, я видела твоих родителей возле барбекю. А вы с Лиззи будете петь ту песню, которую вы всегда поете вместе?

Мы с Шери с ужасом переглядываемся. Анджело радостно гикает.

– О, да! – кричит он. – Роза мне рассказывала. И что за песню вы пели? Что-нибудь для школьного конкурса талантов и прочей дребедени?

Я предостерегающе гляжу на Анджело, поскольку Мэгги все еще болтается рядом, и говорю:

– «Маленькие кувшинчики».

Судя по выражению его лица, он не понял, что я имела в виду. Я вздыхаю, беру бабушку под руку и веду ее к дому.