Читать книгу "Вкус жизни (сборник) - Владимир Гой"

На следующий день все его мысли были заняты только одним вопросом: кто она и где ее найти. Работа просто не шла, и он, раскидав все свои дела, вышел из банка, решив немного побродить по Старому городу. И неожиданно – вот удача! – он увидел ее в кафе на старой пощади с какой-то подругой. Он подошел поближе и узнал в этой подруге, сидевшей к нему спиной, свою жену Лору. Это его расстроило и даже насторожило – никогда прежде он не видел ее в окружении своей жены, и какое-то предчувствие, то ли плохое, то ли хорошее, возникло где-то внутри. Он быстро вернулся на работу, вызвал к себе начальника службы безопасности и, быстро изложив ему суть дела, занялся своей работой, зная, что тот ляжет костьми, но скоро ему все будет известно.

Через неделю у него на столе лежал отчет. Карен долго и скрупулезно изучал каждый лист, пытаясь поверить в то, что ему представил его подчиненный, приложив кассеты с записями телефонных разговоров его жены. Потом он снова вызвал к себе своего доверенного, они закрылись в кабинете и что-то очень долго обсуждали.

Когда в половине третьего ночи Лоре позвонили из полиции и сообщили, что ее муж задержан по обвинению в изнасиловании, она даже подпрыгнула. Но, сдерживая звенящий от радости голос, стала кричать в трубку: «Не может быть, вы там все сумасшедшие, позовите мне его к телефону!» К телефону его не позвали, предложив приехать на следующий день. От волнения она не могла заснуть, включила в столовой свет, закурила и, не вытерпев, набрала какой-то номер. К телефону долго не подходили, потом в трубке послышался заспанный мужской голос: «Алло!» Она, вся в возбуждении, чуть ли не прокричала в трубку: «У нас все получилось!»

Камера предварительного заключения здорово отличается от номера в пятизвездочном отеле. В углу скромно стоит параша (нет, это не женское имя, это приспособление наподобие чугунного ведра с крышкой для отправления естественных человеческих нужд), поэтому Карену здесь было немного неуютно, но в общем не так уж и страшно – в молодости, во время учебы на юридическом, ему приходилось посещать подобные заведения.

Лора смогла попасть к нему только на третий день, перед самой отправкой в тюрьму. Вопреки правилам, ее провели прямо к нему в камеру, а не в специальное помещение для свиданий. Он представлял собой неприятное зрелище – лицо в трехдневной щетине, сам немытый и какой-то жалкий. Она смотрела на него с нескрываемым презрением, повторяя одно и то же: «Как ты мог, у нас же семья! Ты просто свинья и никогда меня не любил!», – разразившись рыданиями, которые разносились по коридору, волнуя других заключенных. Он удивленно пытался коснуться ее руки, но она ее отдернула с возгласом: «Не дотрагивайся до меня, мразь», и вышла из камеры.

Когда они ночью проникли за ограду, не гавкнула ни одна собака, сторож, увидев хозяина, от удивления широко раскрыл глаза и был не в состоянии произнести хотя бы слово. Потом, собравшись, спросил: «Вы сбежали?» На что получил лаконечный ответ: «Нет». И сразу же хозяин спросил: «Она с ним?» Сторож кивнул.

В спальне ярко вспыхнул свет, она ошарашенно таращилась, не понимая, что происходит. Ее любовник натянул одеяло до подбородка и трясся мелкой нервной дрожью. Рядом с кроватью стояли Карен, его начальник службы безопасности, адвокат и двое полицейских, один из которых беспрерывно фотографировал.

Когда он снова встретил в том же баре ту интересную незнакомку, она уже не была столь агрессивна. Они провели неплохой вечер, ее звали, почти как его жену, нежным именем Лаура, и когда он предложил подняться вместе с ним в номер, чтобы прозвучал заключительный аккорд их знакомства, она с удовольствием согласилась. В номере их уже ждали служба безопасности и полицейские. Уговаривать ее долго не пришлось, она все быстро поняла и согласилась поиграть.

Она знала, что в случае расторжения брачного договора по вине мужа он обязан был выплатить своей бывшей супруге десять миллионов долларов плюс оплачивать содержание ребенка до его совершеннолетия. А если что-то нарушала супруга, то оставалась ни с чем. Поэтому, пообещав своей очень давней знакомой за сделку пятьдесят тысяч, она попыталась отхватить лакомый кусочек и разделить его со своим тайным милым другом.

На этом все и закончилось, если не считать того, что через год Карен снова женился, на той самой, из бара, с романтичным именем Лаура. Ведь после первой встречи с его женой она отказалась от сделки, и только после того, как об этом ее попросил сам Карен, она не смогла удержаться – уж очень это было заманчиво.

Особенное счастье

Если бы я не знал совершенно точно, что ее родители коренные латыши, я был бы уверен, что она уроженка монгольских степей или Ханты-Мансийского округа России. Ее округлое лицо, слегка раскосые темные глаза и пухлые губы были не лишены привлекательности. Манера одеваться – единственное, что выдавало в ней истинную латышку, в ее гардеробе всегда был сдержанный шарм, что так свойственно дамам этой нации.

Она курила только легкие сигареты, и ей это очень шло. Обычно она пила французский коньяк или ирландский виски, при этом она с таким изяществом прикладывалась к бокалу, что если кто-то оказывался рядом, то у него сразу же появлялось желание составить ей компанию.

У нее никогда не было привычки что-то из себя строить, хотя она имела на это полное право. Ее крестьянские корни сидели глубоко в земле Тукумсского района, и то, что она переселилась от родителей в город, совсем не значило, что она вот так сразу превратилась в заправскую горожанку. Послать подальше зарвавшегося городского мужчину ей не составляло особого труда, в свое время приходилось разбираться с куда более крупными деревенскими особями мужского полу.

Отец тысячу раз говорил ей: «Если твоим мужем станет русский, убью!» Судьба не без юмора вставила ему пистон в виде русского гражданского мужа, у которого к тому же были еще жена и двое детей в далеком нерусском Киеве.

С утра до вечера она работала в банке, занимаясь украинскими клиентами, и тут из Киева позвонил он. Вначале они просто решали по телефону рабочие проблемы, но за год в их отношениях все изменилось. Она не могла в него не влюбиться, как и многие другие. Его приятный голос по телефону просто сводил ее с ума, она еще даже не знала, как он выглядит, но внутри все уже трепетало. В нем чувствовались порода и необычайная власть над женщинами. Это было как раз то, чего ей больше всего не хватало. Вряд ли кто-нибудь другой смог бы ее подчинить, а этот окрутил невидимыми путами сладких речей – и все.

Когда он вышел из таможни аэропорта «Рига», она узнала его сразу: эти сумасшедше честные глаза сексуального разбойника из Киева смотрели на нее так, словно он ее муж и только что вернулся из долгой командировки.

В тот же вечер они уже были вместе, по-другому просто и быть не могло.

Если бы ее отец мог его убить и незаметно закопать где-нибудь на своем участке, он бы это сделал. Но он смотрел на свою дочь и понимал, что она вся живет им, этим приезжим. Зато отец стал чаще ходить на демонстрации против русской оккупации Латвии, где выплескивал накипевшее. Вообще-то он был добрый мужик, просто очень любил свою маленькую страну и переживал за все ее неудачи, переживал из-за своих крестьянских проблем, понимая, что если бы не его преуспевающая дочь, хозяйство бы рухнуло в один день.