Читать книгу "Сон разума или иная реальность - О. Странник"

Вода в стакане прозрачна, вода в океане темна. Вот сущность великого открытия Юнга. Есть общий для всех людей пласт коллективного бессознательного. Поверхностный слой бессознательного – несомненно личностный, но это личностное бессознательное покоится на другом, глубоком фундаментальном слое, никак не связанном с личным опытом. Этот врождённый слой и есть коллективное бессознательное. Истинное наследство предшествующих и, как знать, может и будущих поколений. Благодаря ему, поведенческие формы более или менее одинаковы повсюду и у всех, и, таким образом, коллективное бессознательное представляет собой некий общий психический субстрат, надличностный по своей природе и присущий каждому из нас.

Читателям, говорящим «фи» при словах «архетип» и «психоанализ», можно предложить объяснить, как и почему в снах слепых от рождения людей присутствуют зрительные образы. Память предков – ещё одна составляющая реальность сновидений, от нашего сознания почти не зависящая. Сны – это выход «общего» вовне, через «наше» подсознание. И встреча с другими мирами, их распознавание, приводящее к завершению физической человеческой открытости, которая удерживает всеобщее пребывание в мире разных реалий.

Именно единство бессознательного и лежит в основе толкования сна. Усвоивший и вникнувший в смысл толкования, «как по волшебству» может овладеть целым спектром конкретных навыков. Толкование снов всегда и везде считалось сродни искусству, творчеству, которое необъяснимо никаким анализом уже потому, что исток творчества вне нас и времени. Толкование сна лишь стартовый уровень – «чуть поглубже». Но и на нем обнаруживается уже действие закона Глубин: различия снов есть поверхностное; чем глубже, тем больше сходства. У обнаруживающего это возрастают возможности. Что же открывается тогда тем, которые обратились не чуть поглубже, но углублены в созерцание самой первоосновы сна?

Предания самых разных традиций толкования едины в том, что сосредоточенный на таком созерцании обретает дар творить чудеса. Но надо помнить закон «бумеранга» – использование полученных знаний в любых агрессивных и недобрых помыслах обращается против нас самих.

Введение

«Ласкаемый цветущими мечтами,

Я тихо спал; и вдруг я пробудился,

Но пробужденье тоже было – сон;

и думая, что цепь обманчивых

Видений мной разрушена,

я вдвое обманут был воображеньем»…

М.Лермонтов 1830 г.

В этих строках замечательный, но сумеречный поэт Михаил Лермонтов выразил многоплановость и непостижимость дарованного нам феномена, каковым является сон. В своей эпопее «Иосиф и его братья» Томас Манн очень точно сказал: «Облекать сны в слова и рассказывать их почти невозможно, потому что не так важна сама суть сна, – ее-то именно и можно выразить, – как важны его аромат и флюид, его непередаваемый дух ужаса, или счастья, или того и другого, которыми он пропитан, и которыми он наполняет душу сновидца еще многое время спустя». Дальше он пишет: «В нашей жизни снам принадлежит решающая роль…». И это правда, поскольку Иосиф и его братья – библейская история, а мы знаем, что многие сны из Библии отразились в литературе, живописи, скульптуре. Библейские сны величественны и судьбоносны! Впрочем, каждому человеку могут сниться такие сны.

Мне думается, что классификация снов происходит не просто, а многопланово и различными методами. Существуют сны, возникающие как проявление физического состояния организма. Например, когда человек очень устал и ломит ноги – может присниться, что на ногах кандалы, или когда впервые кто-то занимался днем кропотливым делом – то снится продолжение дневной деятельности…

Есть сны совершенно необъяснимые, которые неизвестно откуда взялись, и толковать их можно, как говорили в старину, «как странствие души» – когда снится то, чего никогда в жизни не было; иначе говоря, сны, пришедшие ниоткуда. Люди, верящие в переселение душ, толкуют, что это сны о прошлой жизни, ну а люди, придерживающиеся концепции архетипов, наследственного сознания человека, воспоминаний на генном уровне, считают, что таким способом опыт поколений отражается в пришедших ниоткуда снах. Не поэтому ли порождения нашего спящего ума так похожи на древнейшие творения человечества – мифы? Иногда считая мифы отражением наивного восприятия мира непросвещённых древних людей, мы их относим к древним традициям, ставшим составной частью культуры и религии. Принимая, почитая или игнорируя мифы, считая их принадлежностью чуждого нам мира, мы вынуждены признать, что мир сновидений устроен по образу и подобию мифов и, находясь днём в плену реальности и псевдореальности, ночью мы обретаем способность к мифотворчеству. Во сне, как и в мифологических сюжетах, сновидец покидает свой дом и даже своё тело, чтобы спасти кого-то или себя, умирает и воскресает, летает и превращается, путешествует в других мирах, весьма отдалённо соотнесённых с «реальным» местом обитания человека.

Разумеется, разные люди видят разные сны и создают различные собственные или общественные мифы, но все они в своём сновидческом мифотворчестве пользуются одним языком – языком символов. В талмуде сказано: «Неразгаданный сон подобен нераспечатанному письму». В самом деле, сны и мифы – важные средства коммуникации, идущие от нас к нам же. Если мы не поймём язык, на котором они говорят, останется «нераспечатанным» многое из того, что мы знаем и рассказываем сами себе, когда обрывается связь с реалиями жизни и мы не заняты действиями с внешним миром. А может быть нам всё это Кто-то рассказывает?

Какие Хранители и Рассказчики снов нашёптывали людям мифы-сновидения столетия назад в Элладе, Вавилоне, Китае, в Хазарском Каганате? Почему сны какого-нибудь современного жителя Твери или Парижа похожи на те, что снились людям, по свидетельствам древних сонников, века назад в Иерусалиме, Кантоне и снятся поныне космонавтам в космосе? Эти рассказы нашего подсознания (или Хранителей Жизни?) созданы на том же языке, что и мифы, творцы которых жили в доисторические времена, – на языке символов.

Язык символов – это явление, которое преобразует и излагает внутренние переживания, чувства и мысли иногда в форме осязаемых событий не только внешнего, но и внутреннего мира, а иногда и множества гипотетических (параллельных) миров. Это язык, логика которого отличается от той, по законам которой мы живём в дневное время; логика, главными законами которой являются не причинно-следственнные связи, законы науки и обычаи, а категории ассоциативности, интуиции, симпатии, антипатии и предчувствий. Это единственный универсальный язык человечества, единый для всех культур в истории любой цивилизации, у него своя грамматика и синтаксис, которые нужно знать, если хочешь понимать смысл сказок, мифов и сновидений.

Кое-кто усомнится в универсальности этого языка, ссылаясь на то, что шумеру 2 тысячи лет назад снилась повозка, запряжённая волами, а современному человеку снится автомобиль с навигатором, но ведь и то и другое – средство передвижения, и это их объединяет, как универсальный образ передвижения по ещё более древнему символу – дороге, неважно, грунтовая она или асфальтовая.

Дорога, Повозка, Мудрый старик, Обманщик (Трикстер) – самые древние образы-символы человечества. Эти и многие другие названы Карлом Густавом Юнгом (1875–1961 гг.) архетипами коллективного бессознательного.