Читать книгу "Идолы - Маргарет Штоль"

Он не желает приближаться к Лукасу.

Ко мне.

Все станет гораздо проще для всех нас, говорит Фортис, когда мы найдем дорогу туда, куда направляемся.

Идиллия – так называет это место Фортис. «Я нашел ее с помощью Дока. База грассов. Единственный лагерь в этих местах».

Я была смущена, когда он впервые об этом заговорил.

– Идиллия? Но почему они назвали так свой лагерь?

– Потому что это рай, милая. Место, где Иконы не в состоянии причинить нам вред, а Лорды не могут летать.

– Ты имеешь в виду какое-то местечко над радугой? Как в старых сказках?

– Я имею в виду нечто под горой. Как в старых военных руководствах.

Но я все равно не понимаю, как он предполагает найти некую базу бунтовщиков-грассов, если ее даже Посольство обнаружить не может. И мне трудно поверить в существование безопасного места. Места, где мы сумеем разработать стратегию нашего сражения с Домом Лордов.

Но плана получше ни у кого из нас нет. Или еды получше. Или просто достаточного количества воды. Или другого способа выбраться отсюда.

И потому мы, как хорошие солдаты, в которых быстро превращаемся, движемся в сторону гор.

– Дол?

Я подскакиваю на месте, когда Лукас касается моего плеча, выдернув меня из размышлений о горах и солдатах. Он кивает в сторону ближайшего холма. Длинные волосы падают ему на лицо, их кончики завиваются.

– Идем, Дол. У меня есть кое-что для тебя.

Вид его отросшей шевелюры заставляет меня осознать, как давно никто из нас не совершал таких обычных действий, как, например, стрижка. И еще лицо Лукаса теперь украшает красная рана на лбу, она тянется над глазами, как лишняя бровь, – это память о крушении, так же как синяки на моем лице, распухшая лодыжка Тимы и сломанное ребро Ро.

Так же как наши пустые животы, ноющие от голода.

Но несмотря ни на что, он все равно ошеломляюще красив, этот Лукас Амаре.

– Кое-что для меня?

Он застал меня врасплох, я растеряна, но Лукас предлагает мне руку – и я берусь за нее, поднимаюсь и иду за ним. В ту самую секунду, когда я прикасаюсь к Лукасу, я чувствую тепло. Оно возникает оттого, что сердце Лукаса бьется в такт с моим.

Неужели и все ощущают то же? Он мог бы их заставить, если бы захотел. Уж это-то я знаю.

Но есть ли в этом нечто большее, нечто лишь для одной меня?

Я стою рядом, удерживая его руку на долю мгновения дольше, чем то необходимо. Чувствую, что краснею, и отворачиваюсь, внезапно испытывая благодарность к тускнеющему свету.

Все это так странно. Я хочу сказать, я странная. То, какой я стала. Как воображаемый поцелуй может ощущаться как самый настоящий.

Тот единственный идеальный, возвышенный, украденный поцелуй, там, в миссии… В тот день, когда мы были так близки к тому, чтобы связать себя друг с другом, сердце к сердцу, рука к руке…

Вздрагивая от воспоминаний, я потуже натягиваю на себя все, что на мне есть. И все равно мои щеки снова розовеют, когда я иду следом за Лукасом вверх по извилистой тропе, что уводит от пересохшего речного русла, у которого мы разбили лагерь, если это можно так назвать, все выше и выше, к вершине каменистого холма, возвышающегося над потемневшей пустыней. Красный гравий пейзажа испещрен странными, почти неземными на вид фигурами, – это ветер высек из породы нечто похожее на жизнь. «Уж, наверное, это место не назвали бы просто так Долиной гоблинов». Я как наяву слышу голос Фортиса, когда смотрю со склона на камни.

Потом я слышу знакомое потрескивание браслета Лукаса и сразу за ним такой знакомый голос Дока:

– Лукас? Мне показалось, я теряю твой сигнал.

Я останавливаюсь. Лукас подносит палец к губам и тут же делает знак идти дальше.

Голос Дока отдается эхом от камней.

– Это не оптимально, как ты и сам понимаешь, я уверен. Вы должны оставаться вместе. Могу я тебе напомнить, что двенадцать Икон продолжают функционировать в полную силу? Может быть, ты забыл, что не существует никакого известного оружия, за исключением вас четверых и ваших особых способностей, которые могли бы причинить им хотя бы небольшие повреж…

– Parce metu, Док, – с усмешкой перебивает его Лукас.

Он минует очередной подъем тропы, таща меня за собой.

– Освободись от страха? – переводит Док. – Но я не умею бояться. Это не заложено в мои параметры. Я просто отмечаю, что ты, похоже, не помнишь: завершение неотложной задачи требует от вас всех защищать друг друга, пока вы не окажетесь в безопасности.

– Я за ней присмотрю, Док. Ты не беспокойся, – говорит Лукас, сжимая мою ладонь.

– Я также опасаюсь, что ты, судя по всему, приближаешься к границе зоны связи, которую обеспечивает реле-транслятор Фортиса. В разговорном языке есть выражение: «С глаз долой, из сердца вон».

– А это и вправду так? – поддразнивает Дока Лукас, подмигивая мне.

– Разумеется. Хотя в моем случае звучит слегка иронично, – продолжает Док, с легкостью углубляясь в лингвистику. – То есть если помнить, что я не имею ни глаз, ни сердца, о которых стоило бы говорить. Поэтому эта фраза скорее должна была бы звучать так: «Прочь из зоны связи, прочь из зоны досту…»

Лукас отвечает тем, что просто выключает свой браслет одним движением пальца.

– Вне зоны связи, – усмехается он. Потом, немножко подумав, снимает браслет и вешает его на кривой кактус, что стоит у самой тропы. – Прости, Док.

Я качаю головой:

– Ох, зачем ты так? Он же добра желает.

Лукас с улыбкой шагает дальше, держа меня за руку.

Я не могу не улыбнуться ему в ответ.

– И кстати, что, если он прав? Если Фортис проснется и не найдет нас, он взбесится. Мы ведь не должны покидать лагерь, помнишь? Это слишком опасно.

Я и сама себя гадко чувствую, произнося это.

– Может, это как раз я опасен, – снова подмигивает Лукас.

– Ты? – Я делаю большие глаза, и он тяжко вздыхает:

– Да успокойся ты, Дол! Док нас простит. Мы ведь ненадолго ушли, а три человека – это уже толпа. Да и в любом случае мы почти пришли.

Лукас резко останавливается и с силой тянет меня к себе. Я выпрямляюсь и залезаю на какой-то камень, чтобы стать вровень с Лукасом. Позволяю себе почувствовать тяжесть его сильных рук, легших мне на плечи.

– Я хотел это сделать с тех самых пор, как мы ушли из миссии. – Лукас прижимается лицом к моей шее.

Я морщусь, когда он ударяется о мой подбородок, а потом улыбаюсь, потому что тоже этого хотела, и целую его в макушку.

– И все же ты позволил такой мелочи, как падение с неба, остановить тебя?