Читать книгу "Зачем возвращается Путин? Все, что вы хотели знать о ВВП, но боялись спросить - Лев Сирин"

В чем тут дело?

На мой взгляд, все очень просто. Путин, как я уже неоднократно говорил, — это команды. За ТВ у него отвечает Владислав Сурков — замглавы Администрации президента. (К слову, отвечает с березовых времен, когда подвизался у Бориса Абрамовича на его ОРТ замгендиректора.) У Суркова, кроме рефлекторной ненависти к питерским чекистам, как у всякого взятого внаем богемного аполитичного космополита, существует идея-фикс, что идеология — это не сплочение приверженцев какой-либо идеи (в данном случае Путина), не выделение и продвижение самых талантливых и активных ее глашатаев, а лишь создание противовеса существующим противникам хозяина.

Антипутинские спойлеры

В деятельности Суркова применительно к главному герою нашей книги — Владимиру Путину поразителен вот какой момент. В компетенцию Владислава Юрьевича как человека, курирующего политические партии и СМИ, входит создание разного рода спойлеров, чьей основной задачей является гадить реальным оппозиционерам, перебивая их антипутинскую риторику своей демагогией.

Однако нередко случается так, что сурковские матрицы начинают мешать с грязью Путина куда забористей настоящих его политических недоброжелателей. Весьма красноречивый пример тому — деятельность на посту главного редактора «Независимой газеты» госпожи Кошкаревой, которую туда рекомендовал уставший руководить изданием Виталий Третьяков.

Кошкарева была типичным спойлером. В ее истинные задачи входило создавать посредством «НГ» видимость оппозиционной газеты федерального уровня, забивая внесистемную антипутинскую болтовню какой-нибудь «Новой газеты».

Ноне тут-то было!

«Независимая газета» при Татьяне Петровне Кошкаревой превратилась в самый настоящий антипутинский рупор, вещавший громче и яростнее всех оппозиционных газет, вместе взятых, недаром продолжала принадлежать врагу путинского режима Березовскому. (Вот, кстати, где был Сурков, позволяя беглому олигарху владеть прессой в России?) Апофеозом стал 2005 год, когда судили бывшего начальника Суркова — Ходорковского. «Независимая газета» рвала и метала, требуя от кровавого чекиста Путина оставить в покое честного предпринимателя Ходорковского.

В конце концов в Кремле поняли, что спойлер Сур^ кова — Кошкарева ненавидит Путина и его команду искренне и от души. «Независимую» велели срочно выкупить у Березовского. (И ведь продал как миленький Ремчукову!) А Кошкарева спустя срок перестала быть ее главным редактором. И обретается отныне где-то в недрах медиапроектов Газпрома. Или возле них. Получается, оттоптавшись на Путине, приблизилась к кремлевскому углеродному корыту.

Все описанное выше, упаси бог, никакая не случайность. Сурков отлично знал Кошкареву еще по работе в «березовом» ОРТ. А как-то, будучи уже в Кремле, в «Известиях» поздравил ее с сорокалетием. Не убоялся.

Когда Суркова называют кремлевским идеологом, мне становится смешно. Полноте, господа! Идеологи не занимаются кукловодством и шахматными комбинациями на политическом поле, они культивируют идеи, по которым это поле должно жить. Сурков не вымучил ни одной устойчивой идеи. Его странноватая фраза о суверенной демократии, сверкнув в подведомственных ему газетах, сгинула в пучине демагогического абсурда.

Но нет же! Диковатое клише «кремлевский идеолог» намертво засело в сознание даже таких неглупых в общем-то людей, как Ирина Хакамада, которую я спросил, почему все шишки за нюансы противостояния власти с оппозицией получает по большей части Владимир Путин, а не составляющий сценарии этого противостояния первый замглавы администрации президента Владислав Сурков. За ретивость ведь тоже надо отвечать.

— Лидер несет ответственность за все. А Сурков — это идеолог, который нанят властью для того, чтобы формировать внутреннюю политику, — затянула обычную демагогическую либеральную шарманку Ирина Мицуовна. — А ретивый он или не ретивый — это нюансы, которые никого не волнуют. Народ бьет по площадям, поэтому и надо критиковать того, кто несет ответственность, того, кто нанял. Суркова наняли и сказали: «Будешь делать вот это!» И он это делает гениально. Если его наймет другой… Ну, к примеру, я стану президентом и скажу: «Сурков, раз ты такой профессионал, ну-ка сделай мне либеральный парламент. Исправь все обратно. Сделай так, чтобы там была конкуренция. Были наконец честные выборы. Организуй весь этот процесс…» И, уверяю вас, он прекрасно, точно так же гениально его организует. Он наемный профессионал…

— Но это подразумевает, что у Владислава Юрьевича нет никаких собственных политических убеждений! — изумился я противоречивой логике Ирины Мицуовны.

— Может, они и есть, но у людей, которые долго работают во власти, вырабатывается некая внутренняя защита против своих настроений. И эти настроения они реализуют в стихах, в спектаклях, в поддержке каких-то писателей или каких-то фильмов. А в остальное время они на работе. Я поэтому и ушла из большой политики, потому что не смогла это противоречие в себе изничтожить. Такие, как я, уходят, а профессионалы остаются. Кроме того, оппозиция трогает и того и другого. Венедиктов на «Эхо Москвы» прямо сказал, что все вопросы к Суркову. Немцов прямо сказал, все претензии к Суркову. И сделали они это публично.

Ирина Мицуовна, как видите, ушла не только из политики, но и от прямого ответа. А казалось бы, чего бояться? Ведь ушла, и никакой Сурков ей больше не указ. Но нет, длинные руки у кремлевского кукловода!

Кому обязан Путин

— Вы помните информационные войны 1990-х годов? Сколько тогда народу, а не только свою репутацию, сгубили иные журналисты? — спросил я как-то известного телеведущего Владимира Познера, одного из главных критиков «путинской несвободы» на ТВ.

— Меня тогда не было в стране, — ответил Владимир Владимирович. — Я этого не видел. Да, предвыборная кампания 1996 года была жуткой, я с вами согласен. Но если журналист позволяет использовать себя таким образом, то он, безусловно, себя дискредитирует.

Открою читателю маленький секрет. В письменной версии своего ответа Познер смухлевал. Когда я ему отправлял текст интервью на сверку, речь шла о предвыборной кампании 1999 года (помню, уточнил, что в 1999 году Познер в России уже был, да и запись диктофонная на сей счет имеется), а когда завизированная Владимиром Владимировичем беседа вернулась ко мне назад, там уже шла речь о предвыборной кампании 1996 года.

Честный до приторности, когда речь идет о независимости от власти журналистов федеральных телеканалов (читай — от работодателей), Познер схитрил сознательно. Во-первых, если его не было в России во время информационного мочилова Зюганова, то с него действительно взятки гладки. А во-вторых, куда важней, что назвать Познеру жуткой предвыборную кампанию 1996 года можно, а кампанию 1999 года нельзя.

На этой кампании нам придется остановиться подробнее, поскольку именно там находятся корни прочного положения большинства крупных журналистов федеральных каналов сегодня. Именно в 1999 году разгадка их права на перманентное нытье по поводу ущемления Путиным их профессиональной свободы.