Читать книгу "Рабыня моды - Ребекка Кэмпбелл"

Глава 2

В подходящих бриджах

Вечеринка, о которой говорила Пенни, проходила в «Момо». Я уже не помню, что за презентация была тогда — может быть, рекламировали водку с запахом шоколада или что-то другое, — это уже не важно. Естественно, за пиар отвечал Майло, и весь зал был забит знаменитостями из списков Б и В. Не все были из мира моды, но, поскольку организацией занимался*Майло, всё было пропитано модным духом. Модели, несколько непопулярных дизайнеров и пара смутно знакомых актеров из дневных телевизионных «мыльных опер» или викторин, идущих не в «прайм-тайм». Майло переживал не лучший период — эта вечеринка явно не удалась. Единственным его «уловом» оказался Джуд Лоу, который должен был прийти только потому, что ему пообещали предоставить в неограниченное пользование пиджак из змеиной кожи от Гуччи.

Я же была в своей стихии. Понимаете, у меня такой тип лица, что окружающие уверены, что уже видели меня и знакомы со мной. Да еще и в каждой из образовавшихся групп были те, кого я знала. Это означало, что я могла перемещаться по залу от одной группы к другой по мере того, как разговор становился скучным, что в мире моды происходит в среднем через четыре с половиной минуты.

В начале — компания Майло у бара: сам Майло — главный голубой лондонского пиара, стройный и крайне привлекательный в черном неопреновом костюме и пестрых туфлях из кожи мустанга. В непосредственной близости от него, как пистолет в кобуре, находился Ксеркс — любовник Майло, иранец. Ксеркс был маленький и утонченный, с темными глазами и блестящей кожей. Майло рассказывал, что этот парень из племени зороастрийцев. Они обожествляют огонь, и Ксеркс запрещает тушить спичку, пока она не сгорит полностью и пламя не доберется до пальцев. Никто не слышал, чтобы любовник Майло говорил. Некоторые утверждали, что он немой. Другие сомневались в его происхождении. Конечно, идо меня доходили слухи, что на самом деле он — официант из Бангладеш, но кто сможет определить, где правда, в этом мире сплетен, фантазий и сумочек от Фенди?

Пиппин, бывший друг Майло, вечно незанятый актер, слонялся поблизости. Было трудно понять, кто его интересует: бывший любовник, малыш из Ирана, бармен или сам бар. Симпатизировать Пиппину было достаточно сложно. Естественно, он был вполне симпатичным, похожим на выпускника Итона парнем, с высокими скулами и длинными волосами — иначе Майло не спал бы с ним на протяжении полутора лет. Но в нем было что-то очень мерзкое, вызывающее дрожь, как будто он только что оторвался от непристойных занятий с несовершеннолетними.

Между ними болтались две пиар-девушки Майло. Я называла их Кукэ и Кливаж. И хотя я никогда не могла отличить одну от другой и часто их путала, не могу сказать, что они похожи, как близнецы. Честно говоря, внешне они сильно отличались друг от друга. Кукэ — хорошенькая маленькая азиатка, с такой экзотической внешностью, что я не могла понять, как она до сих пор не ведет программу новостей на четвертом канале. Но сожалению, она страшно глупа и не понимает, что ей достаточно только попросить, и ее тут же с ног до головы завернут в образцы от Прады и Пола Смита, которыми завешан весь офис компании «Да! Пиар». Но хватит о Кукэ!

Кливаж никогда не совершила бы подобную ошибку. Она чуть менее привлекательна, чем Кукэ, и скулы, пожалуй, слишком широкие, но одета она лучше всех в зале. Лучше всех и легче всех — напоказ выставлены умопомрачительная грудь и талия, как у супермодели. Если Кукэ просто фонтанировала эмоциями, Кливаж вела себя очень расчетливо: тщательно все обдумывала, внимательно изучая фиалковым взглядом собеседника в поисках явных… слабостей. Она совсем не была похожа на Кукэ, излучавшую пиар-любовь широкого диапазона.

Я пробралась к Майло, шептавшему непристойности на ухо своему малышу-иранцу. Он взглянул на меня, нахмурился на долю секунды, а затем поцеловал прямо в губы и проник языком достаточно глубоко, пытаясь утвердить свое превосходство.

— Прекрасно выглядишь! — произнес Майло мягким приторным голосом. Голос — лучшее, что у него было. Первой ареной для выступлений Майло стали телемагазины, еще он занимался продажами по телефону. Услышав этот голос, вы согласились бы на двойное остекление, с удовольствием приобрели энциклопедии, ответили бы «О Боже! Да! Конечно!» на любое финансовое предложение. Возможно, вы смогли бы отказаться только от шампуня для собак. Когда создавалась компания «Да! Пиар», Майло внес пятьдесят тысяч и стал ее совладельцем.

Прием с поцелуем срабатывал почти со всеми. Люди мгновенно терялись, а Майло получал преимущество.

— Ну-ка, старый долбаный гомик, давай снова сюда язык, и я откушу его, — как всегда, отреагировала я.

— Потише ты со «старым», — сказал он, театрально оглядываясь с видом параноика. — Клиенты кругом.

Мы поддразнивали друг друга какое-то время. Кукэ и Кливаж посмеивались и пытались вступить в разговор, Пиппин курил, стесняясь, и пытался не обращать на нас внимания, а малыш-иранец погрузился в воспоминания о своем «огненном мире» или, может быть, о курице в остром соусе «масала».

— А где твой деревенский красавчик? — через некоторое время поинтересовался Майло, делая вид, что рассматривает зал через телескоп. — Неужели ты оставила его дома одного и он ест пирог со свининой и работает на благо литературы?

Пиппин захихикал, как девчонка, впервые поднявшая юбку перед мальчиками.

Мне не нравилось, когда Майло насмехался над Людо, но это была часть моей работы. Трудно терпеть такое, когда любишь, но я не могла возразить Майло — это означало собственноручно выпустить змею себе под ноги.

— Майло, — быстро ответила я, — думаю, ты прекрасно знаешь, что я начну оставлять его дома после свадьбы. Он ищет туалет, а это может занять не один час.

— После свадьбы? — хитро посмотрел не меня Майло. — А что, уже назначена дата? Или мы все еще буксуем на этапе прихотей и капризов?

Не знаю, намеренно ли Майло начал злорадствовать, но его слова задели меня за живое.

— Майло, я понимаю, тебе мучительно осознавать, что ты никогда не станешь на целый

день центром внимания всех твоих знакомых, никогда не оденешься в белое, и огромный хор хорошеньких мальчиков не будет петь в твою честь, и тебя не завалят — в прямом смысле этого слова — кучей подарков. И у тебя никогда не будет торта с твоей фигуркой наверху. Но ты должен быть выше этого всего.

Не слишком ли далеко я зашла? Все знают, что Майло завистлив и может, затаив обиду на много лет, преподнести неприятный сюрприз. Но нет, он, как хороший актер, смерил меня злым взглядом, и я успокоилась.

— Можешь оставить соковыжималку себе, — произнес Майло сквозь зубы. — А сколько тебе нужно пепельниц от Гуччи? Знаешь, свадьба — это узенькая щель в небесах, через которую можно увидеть безграничное великолепие жизни внизу. И я уже там.

— Он говорит правду, — раздался голос Пиппина из- за бара.

Как только я поняла, что Майло смотрит на кого-то через мое плечо, тут же пошла дальше по залу. Попробуйте обсуждать вопросы пиара в течение пяти минут, и с вами произойдет то же самое. Центром следующей группы были три модели, одна выглядела шикарнее, чем любая принцесса, другая была так себе, ну а третья наверняка родилась под химическим облаком, которым накрыт остров Кэнви, расположенный в глубинке графства Эссекс. И единственное видимое невооруженным взглядом различие между девушками было только в том, что они происходили из разных слоев английского общества. А так у них были одинаковые волосы, подведенные черным глаза и выступающие кости, и курили они сигареты одной и той же марки. И в этом зале — без спасительного фильтра фотокамеры — была заметна их увядшая кожа.