Читать книгу "Гордость и целомудрие - Ширл Хенке"

— Вовсе нет. Это мои лесные эскапады заставили отца отослать меня под крыло к Кэрузерзам… в погоне за цивилизацией, — добавил Алекс с едва заметной примесью сарказма в голосе.

— Ну что ж, тогда мне следует немедленно приступить к делу, не так ли? — процедил сквозь зубы Рашкрофт. — Будь добр, продемонстрируй хоть малую толику хороших манер, которую должен был унаследовать от матери, и познакомь меня со своими спутниками!

— Милорд, — с издевкой улыбнулся Алекс, — позвольте представить вам преподобного Элайджу Вудбриджа и его дочь, мисс Джоселин Вудбридж.

Джосс сделала реверанс, а ее отец сдержанно поклонился.

— Вудбридж… вы, должно быть, и есть тот брат Сатингтона, что прослыл непримиримым поборником церкви? — спросил Монти и с неприязнью уставился на белый воротничок священника — знак святого сана.

— Я, к великому неудовольствию моего брата, унаследовавшего титул графа, принадлежу к церкви методистов, милорд.

— Хм… да, могу лишь посочувствовать, искренне посочувствовать вам, сэр, — сказал Монти.

Джосс не поняла, чему именно сочувствует этот холеный джентльмен: этому разрыву с семьей или тому, что ее отец приверженец методизма. Не желая больше быть объектом внимания столь коварного типа, она тихо сказала:

— Папа, нам давно пора домой. Если тете Регине кто-нибудь расскажет о драке до нашего возвращения, ее хватит удар! — Эта старая леди всегда поражала Джосс своей способностью раньше всех узнавать городские сплетни.

— Ну уж нет, теперь этот возмутитель спокойствия, прикрывающийся святым саном, никуда отсюда не уйдет! — сказал откуда-то взявшийся толстый рябой констебль, властно ухватив за локоть преподобного отца.

— Его в чем-то обвиняют? — спросил Алекс, загораживая от констебля двух людей и торопливо пряча окровавленный нож.

— Э-э… а ты кто такой?

— Мистер Блэкторн, а это и есть Гарри Рексэм. Недавно я сделала грубейшую ошибку, приняв джентльмена за представителя местной власти! — с ехидством сказала Джосс. Однако констебль и ухом не повел.

— Стало быть, его обвиняют в том, что он зачинщик беспорядка и драки, вот в чем! — важно сообщил констебль. — А ну-ка, пойдем в участок, преподобный! — И полицейский потянул священника за руку.

— Но это же абсурд! Это Джим Баркер и его сообщники затеяли скандал и драку. Это они напали на моего отца, а не он на них! — возмутилась Джосс. — Спросите любого приличного человека, который был всему свидетелем, и он подтвердит мои слова!

— Приличные люди тута не водются, потому как им здеся не место! — отрезал констебль.

— Да как ты посмел столь оскорбительно отозваться обо мне и моем племяннике? — вмешался Рашкрофт. Он успел вставить в глаз монокль и с негодованием смотрел на констебля.

Рексэм моментально понял, что имел неосторожность связаться с настоящим дворянином, и согнулся в подобострастном поклоне:

— Покорнейше прошу простить меня, милорд! Не иначе как ошибочка вышла, разве я мог сказать, что плохое о вашей милости?

— А как же ты мог подумать, что преподобный Вудбридж мог сам затеять драку?

— Дык ведь мисс Вудбридж, она, с позволения вашей милости, чуток не в себе!

— Ты смеешь сомневаться в том, что говорит эта леди? — надменный голос Рашкрофта заледенел от ярости.

— Дык… оно, конечно, не положено, только…

— Надеюсь, тебе достаточно будет моего слова, если я скажу, что видел все своими глазами? — осведомился Монти с вкрадчивой угрозой в голосе.

— Боже упаси, милорд! Коли ваша милость говорит, что видали все сами, разве какой-то Рексэм посмеет с вами спорить? Желаю вам приятно провести денек, вы можете ни о чем не беспокоиться, сэр! — бормотал толстяк, с удивительным проворством отвешивая поклоны один за другим. Он отпустил священника и бочком удалился в сторону доков.

Джосс пришлось прижать к губам руки в перчатках, чтобы сохранить от всех в секрете свою торжествующую улыбку. Возможно, этот спесивый дядюшка мистера Блэкторна не такой уж толстокожий тип, каким хочет казаться?

— Впервые вижу, чтобы кто-то поставил на место этого жирного каплуна! Мы перед вами в долгу, милорд!

Алекс, тихонько разглядывавший профиль Джосс, вдруг подумал, что эта искренняя улыбка делает ее почти хорошенькой. А, кроме того, его дядя действительно уберег их всех от больших неприятностей. Возможно, знакомство с Англией и правда пойдет ему на пользу? Он дождался, пока Рашкрофт церемонно раскланяется с семейством Вудбридж, и поднес к губам руку Джосс:

— С нетерпением жду новой встречи, мисс Вудбридж!

— Ох! — вырвалось у нее при виде пятен грязи на своей простой белой перчатке. Наверняка она испачкала ее, когда искала на земле свои очки!

Алекс галантно поцеловал руку, будто не заметил ни пятен на перчатке, ни испачканной грязью щеки.

Глава 2

— Хоть убейте, но я не понимаю, почему те, кто не смог получить сюда приглашения, готовы рвать на себе волосы от горя, — вполголоса обратился Алекс к дяде. Они стояли в стороне от толпы, возле бара с прохладительными напитками.

— Ах ты, малолетний невежа! Ты даже понятия не имеешь о том, на какие ухищрения пришлось пойти моей жене, чтобы получить пригласительную карточку на твое имя! — сказал Монти с мрачной улыбкой. — Распорядительницу подкупила лишь твоя индейская кровь. Похоже, они втихомолку надеются, что ты сегодня позабавишь публику, содрав за столом пару-другую скальпов!

— Да вы и сами не прочь были завоевать лишнюю пару очков у леди Джерсей, когда расписывали ей мое «дикарское прошлое»! — со смехом заметил Алекс.

— Боюсь, я от этого не выиграю! Вот, смотри сам! — Он со вздохом кивнул в сторону своей супруги, леди Октавии Кэрузерз, только что пославшей Монти через весь зал суровый взгляд. Несмотря на то, что баронессе не так давно исполнилось сорок, ее фигура поражала своей изящностью и казалась по-птичьи невесомой, а в волосах не было заметно ни единой серебряной нити. Эта внешняя хрупкость и уязвимость резко контрастировали с пронзительным взглядом черных глаз и узкими губами, сжатыми с такой неистовой силой, что трудно было поверить, будто эти уста вообще способны раскрыться.

— Ну вот, она идет сюда и тащит за собой леди Харрингтон. Ох, если бы ты знал, как я это ненавижу!

Несмотря на то, что Алекс уже третий день гостил в городском особняке Кэрузерзов, он почти не виделся с дядей и теткой и до сих пор не обращал внимания на тот мертвящий холод, что царил в их отношениях. Его родители, как, впрочем, и остальная родня в Америке, были вполне довольны семейной жизнью. Однако у самого Алекса не было ни малейшего желания жертвовать холостяцкой свободой ради прелестей семейного очага, и уж тем паче он не мог себе представить, чтобы мужчина по доброй воле навеки связал себя с женщиной, которую не выносит на дух.