Читать книгу "Без тормозов - Никита Ветров"

Выбрав пару необходимых для работы гаечных ключей, Петрович недовольно покосился в сторону галдящих у магазина мужиков. «Дармоеды, — незлобно ругнулся он про себя. — Откуда только деньги на эту отраву берут? Ведь не работают ни шиша!» Насвистывая себе под нос неузнаваемую мелодию, он снова взялся за дело. Шпильки одна за другой нехотя выкручивались из своих насиженных мест и отправлялись в коробку с негодными деталями. Сдвинув с места очередную из них, Петрович краем уха уловил приближающийся стрекот двигателя. Автоматически прислушался, не прерывая своего занятия. Мотоцикл. «Участковый, что ли? — Механик нахмурился. — Сказал же ему, что послезавтра будет готово! Вот человек… Что над душой-то стоять? Как будто от этого что-то изменится!»

Треск становился все отчетливее. «Нет, на ментовский «Урал» не похоже, — сам с собой дискутировал Петрович, протирая от консервационного масла новые запчасти. — Пацаны небось опять гоняют! Шеи посворачивают, шпана!»

Неожиданно на противоположной стороне улицы воцарилась тишина. Причем мертвая. Алкаши словно по команде перестали орать друг на друга и куда-то мигом «рассосались». Механика это совершенно не огорчило, он только мельком взглянул на опустевшее крылечко магазина, видневшееся в проеме ворот. Облегченно вздохнул.

Но, как оказалось, слишком рано: частые неуверенные шаги по гравию подсказали Петровичу, что по крайней мере один из бездельников направляется к нему и собирается отвлекать от дела. Этого Пальцев терпеть не мог. Пустые разговоры «за жизнь» он не признавал.

— Петрович! Петрович! — В мастерскую ввалился запыхавшийся мужик в драной полосатой рубахе и калошах на босу ногу. — Там… это… охренеть, че делается!

— Ну? — Мастер сурово оглядел незваного гостя с ног до головы. — Денег не дам.

Алкаш замялся на пороге, теребя в трясущихся руках замызганную кепку и странно оглядываясь через плечо. Его вечно небритая и опухшая физиономия выражала искреннее недоумение вперемешку с испугом, а мутный взгляд бегал быстрее обычного.

— Давай так, Сеня. — У Петровича возникло стойкое подозрение, что отвязаться от этого пьянчуги будет непросто. — Если есть что сказать — выкладывай скорее. У меня работы по горло, а ты мямлишь стоишь. Только еще раз предупреждаю — про деньги лучше не начинай, не дам.

— Дык, это… Петрович. — Сизые губы Степана, утверждавшего, что в сокращенном варианте его имя звучит не иначе как «Сеня», и намертво приклеившего тем самым к себе это прозвище, расплылись в дурацкой нервной улыбке. — Фрицы там, мать их за ногу! Эсэсовцы!

— Я тебе, Сеня, давно говорил — завязывай бухать! Что, «белка» пришла? Какие фрицы?

— Фашисты, Петрович! — вытаращил глаза алкаш, скомкал головной убор и прижал его к груди. — Самые настоящие, б… буду! Сам погляди, если не веришь!

Механик секунду поколебался: послать ли гонца сразу куда подальше или сначала все-таки убедиться в том, что у парня белая горячка. Выбрал второе. Насупив брови и по обыкновению сутулясь, он решительно прошагал мимо сглатывающего от волнения слюну Степана. Вышел из ворот, заодно собираясь проверить, прав ли он оказался насчет мотоцикла, да так и замер на месте. Гаечный ключ сам собой вывалился из рук и со звоном приземлился на укатанный гравий…

Глава 4

Германский разведывательный мотоцикл с коляской «Zuendapp», повинуясь уверенной руке унтерштурмфюрера СС, плавно подкатил к старенькому колодцу возле поселкового магазина. Смолк двигатель. Высокий светловолосый эсэсовец ловко соскочил на землю и поправил болтавшийся на шее «шмайсер». Огляделся. Заметив осторожно выглядывающих из мастерской мужиков, широко улыбнулся, сверкнув ровными белыми зубами, и приветственно помахал рукой.

Следом за водителем из седла выбрался второй немец, в черной танкистской кожаной тужурке. Третий солдат — субтильного вида тип в каске и очках-пресервах — остался сидеть в люльке, придерживая ручной пулемет.

В воздухе повисла звенящая тишина. Танкист снял с головы шлемофон и пригладил взъерошенные рыжие волосы. От длительной тряски его веснушчатое лицо раскраснелось, и на подбородке ярче забелел косой шрам. Заложив руки за спину, моложавый гитлеровец принялся прохаживаться по обочине, хищным взглядом впиваясь в окружающие дома, словно ощупывая каждый из них. От наметанного глаза не ускользала ни одна деталь.

Водитель-эсэсовец, недолго думая, добрался до колодца, скептически осмотрел оцинкованное ведро, прикрепленное к длинной цепи, и аккуратно стал опускать его к воде. Колодезная цепь громко зазвенела, послышался плеск и чавкающее бульканье тонущего ведра. Унтерштурмфюрер зашел сбоку и взялся за ручку, отполированную до блеска тысячами ладоней. Пронзительно заскрипел воротный механизм, поднимая отяжелевшую емкость из темных прохладных глубин. Вскоре приехавший на мотоцикле парень в фашистской форме с закатанными по локти рукавами уже жадно пил студеную, отдающую железом воду, которая тонкими струйками стекала с обеих сторон его рта, расползаясь темными пятнами на черной эсэсовской куртке, где тускло поблескивали Железный крест и значок «За зимнюю кампанию 1941 года».

— Зер гут! — крякнул он, напившись. Потом протянул ведерко напарнику, вопросительно мотнув головой. Пассажир пить не захотел. Получив отрицательный ответ, блондин пожал плечами и принялся смывать пот с лица, наливая воды себе в ладошку и довольно фыркая. Брызги полетели в разные стороны, вокруг купающегося солдата постепенно образовывалась лужа. Рыжеволосый не стал принимать участия и в купании. Выйдя на середину пустынной улицы, он сплюнул на асфальт, продолжая внимательно оглядывать окрестности. Было похоже, что он искал что-то конкретное, и не безрезультатно.

Со стороны мастерской к нему навстречу выдвинулась худощавая фигура в полосатой рубахе.

— Дождались вас, родненькие! Дождались, освободители! Наконец-то!.. — запричитал местный алкоголик Степан, продолжая идиотски скалить зубы и всплескивать руками. По дурашливому выражению его лица невозможно было понять, серьезно ли он так считает или юродствует. — А что мало вас так? Отстали? А… да вы ж по-нашему ни хрена не понимаете… Вот беда-то! Петрович! А, Петрович! Как по-ихнему «здрасьте»? Блин… это… гутен таг!

— Здорово, коли не шутишь. — Рыжий офицер вермахта усмехнулся в ответ и, разминая затекшие икры, приподнялся на носочках, заскрипев хромовыми сапогами. Степан чуть не сел на дорогу от изумления:

— Ты глянь, как у них там в разведшколах русскому учат! Ни хрена себе! Так вы передовой отряд, значит, ага… разведка. А что ж так долго? Где вас черти носили все это время?

Немец в танкистской кожанке покосился на полупьяного мужичка, что-то прикидывая в уме. Позади него возникло движение: тощий солдат заерзал в мотоциклетной коляске, поводя стволом пулемета и недоверчиво поглядывая на пошатывающегося аборигена. Танкист сделал успокаивающий жест рукой и подозвал своего бойца к себе. Явно нехотя тот выбрался с насиженного места, оставив оружие в покое. Мешковатая форма была явно великовата фашисту и висела на узких плечах, как на огородном пугале. Сходства с последним добавляла и здоровенная немецкая каска, застегнутая под острым подбородком.