Читать книгу "Дверь в глазу - Уэллс Тауэр"

Когда сорняки были уничтожены, никакого удовлетворения это не принесло. Дворик сделался поопрятнее, зато бугры, образованные древесными корнями, так и лезли в глаза. Бобу стало обидно за потраченные зря усилия, и вопреки первоначальному намерению он принялся за плиты. Выворотив их и сложив в сторонке, он атаковал корни — молодые, посветлее, вытаскивал голыми руками, а самые толстые, сосновые, рубил ржавым топором Рэндалла. Это заняло едва ли не целый день, и под вечер, когда Боб закончил работу, все тело ломило, а лицо и руки прилично обгорели.

Боб пошел в дом и разболтал в воде из-под крана пакетик старого фруктового концентрата, но ему даже не удалось отбить ее сернистый привкус.

Потом он отправился на берег, прихватив кастрюлю. Деррик был у себя во дворе, и Боб пожалел, что не обошел его дом с другой стороны.

Увидев Боба, Деррик встал с кресла, в котором сидел, и призывно замахал. На нем были зеленый пластиковый козырек и самые куцые джинсовые шорты, какие Боб когда-либо видел на мужчине.

— Эй, дружище! — сказал Деррик. — Куда собрался?

— Хочу малость помочить ноги, — ответил Боб. — Весь день вкалывал, как негр.

— Чего делал?

— Говно убирал.

— Звучит оптимистично, — сказал Деррик. — А я встал в пять утра — накладывал кисетный шов свинье с выпадением прямой кишки. Кастрюля-то тебе зачем?

— Не знаю, — сказал Боб. — Думал, может, выловлю там какую-нибудь живность.

— Ясно. Погоди-ка. — Деррик зашел в дом и вынес туда выцветший зеленый сачок с алюминиевой ручкой. — Держи. Давай я с тобой пойду, не против?

Боб пожал плечами.

Они съехали по дюнам и выбрались на косу. Солнце было оранжевое и скользкое на вид, как консервированный персик.

Боб потрогал ногой мягкую воду.

— Я пошел, — сказал он, расстегивая ремень. Деррик отскребал с камня какое-то пятнышко и отреагировал не сразу.

— Куда? — спросил он. — Купаться?

— Да, — ответил Боб. Он сбросил шорты и побрел в море.

— Прямо так, без ничего?

Боб не ответил. Он окунулся в воду, густую и теплую, словно косметическое молочко, и поплыл. Даже когда он перестал двигаться, вода точно подталкивала его снизу, удерживая на поверхности.

— Ладно, — сказал Деррик. — Только не смейся, что у меня такой маленький перец.

Он тоже снял шорты. Боб скользнул глазами по жалкому кошельку для мелочи, который болтался у него между ног, и отвел взгляд. У него хватает своих проблем, а Деррик пусть сам разбирается со своими. И он погреб дальше.

Морское дно круто уходило вниз, и, отплыв на несколько футов, Боб уже не смог достать его ногами. Он нырнул в зеленую глубь и некоторое время парил в ласковой прохладе, куда не проникал солнечный жар. Хорошо было бы и вовсе остаться там, но как? Легкие были полны воздуха, и скоро он почувствовал, что его спина выступила из-под воды.

К берегу осторожно спускалась Клер в махровой юбке и купальном лифчике леопардовой расцветки. Она помахала Бобу.

— Назад, Клер! — крикнул Деррик. — Боб у нас нудист, он и меня подбил.

— Вижу, — отозвалась Клер.

Дерзко, как спортсменка, она одним движением избавилась от лифчика, потом скинула и юбку. Кожа на ее груди и округлых бедрах казалась нежной, новой и белой, как парафин. Боб поплыл прочь от косы, глядя на Клер и разгребая воду ободранными руками. Он видел, как она вошла в зеленоватые волны.

Это зрелище заставило его подумать о том, сколько миль лежит теперь между ним и его собственной женой и как трудно будет снова сократить это расстояние. Понадобится много разговоров, много сил — больше, чем на сотню двориков. Это была обескураживающая мысль, и под ее гнетом Боб снова ушел под воду.

Когда он выкарабкался на косу и стал надевать шорты, солнце клонилось к закату Деррик с Клер были еще далеко в море — их головы то исчезали за гребнями волн, то опять показывались в поле зрения.

Он подошел к яме среди скал и увидел, что последний прилив наполнил ее удивительными существами. Прямо у поверхности воды дрожала стайка пунцовых рыбешек. К скале приник маленький голубой осьминог, не больше детского кулачка, а неподалеку от него примостилась желтая улитка. Боб взял орудие, предложенное Дерриком. Рыбки легко ускользнули сквозь ячейки, но когда Боб напал на осьминога, тот запаниковал и прыгнул прямо в сачок. Боб посадил его в кастрюлю, а потом оторвал пальцами улитку.

Вскоре Деррик вылез из воды и подошел посмотреть улов.

— Карибский рифовый осьминог, — сказал он. — Вообще-то они водятся южнее, но на смене сезонов, когда море остывает, течение начинает шалить и подбрасывает этих чудиков сюда.

С запада надвигалась дымчатая грозовая пелена.

Клер тоже выбралась на камни, приседая, точно спринтер, чтобы сохранить равновесие и не поранить колени. Затем наклонилась и, обхватив пальцами свое темное бедро, провела по нему рукой, стряхивая серебристую водяную пленку. Боб смотрел, как она очищает таким же образом вторую ногу, и это было до того красиво, что у него запершило в горле. Деррик продолжал распространяться о течениях и морской фауне, и Боб кашлянул в кулак.

— Есть еще Харланс-ридж, небольшой подводный хребет вон там, примерно за милю от берега. Он отщепляет от Гольфстрима кусочек и направляет в нашу бухту, а вместе с ним сюда попадает много разной живности в течение всего года. Скаты-орляки, черепахи, морские ерши, всякие случайные твари, которых заносит бог весть откуда.

Клер положила руку на плечо мужа. Она слизнула капельки морской воды, которые блестели на ее верхней губе, покрытой выгоревшим белесым пушком.

— Помнишь ту корифену в прошлом году? — спросила она.

— Дорадо, — сказал Деррик. — Они живут на глубине, но эта угодила сюда, здоровенная — во! Мы ее сварили в кокосовом молоке. Знаешь, дружище, за много лет я слопал из этой дырки столько деликатесов — наверное, на тысячу долларов. Без шуток, тут же ямища ого-го какая. Недавно я с грузиком и леской в сорок футов… постой-ка…

Он умолк и взял у Боба сачок. На дальнем конце бассейна появился угорь цвета хаки, длиной дюймов в восемнадцать. Деррик на цыпочках подкрался к нему и поймал быстрым взмахом сачка.

— Ангвилла рострата, — сказал Деррик. — Американский угорь. Мелковат, правда, но можно зажарить на гриле.

— Нет-нет, — сказал Боб. — Дай сюда. Я хочу его оставить.

— Знаешь про них одну вещь? — продолжал Деррик, все еще не выпуская из рук добычу. — Эти угри и европейские — и те, и те рождаются в Саргассовом море. Одних Гольфстрим приносит сюда, а другие отправляются аж в Европу. Абсолютно одинаковые рыбы, зависит от того, где поймаешь.

Пока Деррик говорил, угорь перебрался через обруч и, быстро извиваясь, пополз к воде. Деррик кинулся за ним. Он вернул беглеца в сачок, но по ходу дела тот успел как следует цапнуть его за палец. Ругаясь, Деррик бросил угря в кастрюлю.