Читать книгу "Принцип четности - Станислав Гимадеев"

Сергею все это уже начинало не нравиться.

— Вы сказали: «резервация»… — начал было он.

— Погодите, погодите, — поспешно перебил его милиционер. — Сначала расскажите все по порядку.

Сергей растерянно пожал плечами и стал рассказывать. Пока он говорил, лицо милиционера становилось все серьезнее и сумрачнее. Он уже глядел не на Сергея, а куда-то вдаль, в сторону перекрестка и все время покусывал нижнюю губу. Когда Сергей закончил, он снова вздохнул и произнес:

— Теперь все понятно.

— Что понятно? — спросил Сергей, — Мне, например, ничего непонятно.

— Все, — повторил милиционер и посмотрел на Сергея с сочувствием. — Даже прямо не знаю… Хоть смейся, хоть плачь. А почему вас никто не предупредил?

— О чем?

— О том, что в городе существует резервация?

— Не знаю… — протянул Сергей хмуро. — Постойте… Я понять не могу… Что значит — резервация?

— Вы в первый раз слышите о резервациях? — удивленно вскинул брови милиционер.

Возникла некоторая пауза. В голове Сергея торопливо заворочались мысли. Милиционер продолжал пристально изучать его.

— Это, о каких резервациях?.. — обмирая, вымолвил Сергей. — Это о которых писали…

— Да, да, — проговорил милиционер. — О них. Много писали в свое время. Вспомнили?

— Но как же… — ошеломленно выдохнул Сергей. — Погодите…

В памяти его лихорадочно стали всплывать обрывочные сведения прошлых лет на эту тему, полученные из газет, телевидения… Стремительно начало нарастать в груди волнение.

— Нет, я, конечно, помню… — пробормотал он. — Много шумихи тогда было… Но… Сейчас же, вроде бы, молчат!.. Сколько лет-то прошло!

— Сейчас, конечно, молчат, — кивнул милиционер. — Но резервации от этого, к сожалению, не исчезли. Просто про них забыли. Привыкли…

— Минутку, минутку… — изрек Сергей. Мысли были сбивчивыми и лезли одна на другую. — Нет, я раньше, наверняка, слышал, что тут что-то такое есть… Но я как-то не предполагал… Да вчера, если признаться, мне это просто в голову не пришло! Даже и не думал…

— Вот видите, как получилось, — сказал милиционер. — Не думали, а угодили.

— Так… — сказал Сергей и умолк, пытаясь собраться с мыслями.

Это получалось плохо. Сердце стало гулко колотиться, где-то внутри разрастался мерзкий, противный холодок.

— Стало быть, я в резервации? — проговорил Сергей.

— Угу, — сказал милиционер.

— Стало быть, я не смогу отсюда выйти?

— Угу, — снова сказал он и на лице его опять возник оттенок сочувствия.

— Почему… не смогу?! — выдавил Сергей, пытаясь сохранять спокойствие.

— Такой, понимаешь, закон, — ответил милиционер, пожимая плечами. Принцип четности, называется.

— Принцип четности… — повторил Сергей и облизнул губы. Во рту было сухо. — Как это понять — закон?

— Ну, правило такое. Понимаете?

— Правило… — пробормотал Сергей. — Ничего я не понимаю… Погодите!.. Ладно… А что мне может помешать? — взволнованно спросил он. — Ну, выйти отсюда… Или — кто?

— Оболочка не пропустит, — ответил милиционер невозмутимо.

— Оболочка? — переспросил Сергей, нахмурившись.

— Она самая.

— И где же она?.. Эта Оболочка…

— По периметру резервации, — ответил милиционер. — Где же она еще может быть?

— Она что, невидимая?

— Разумеется. Была б она видимой — на кой бы ляд тогда ограждение поставили? Логично?

— Логично, — упавшим голосом сказал Сергей, — Все равно ни черта не понимаю!.. Как я тогда сюда зашел? Нормально ведь зашел! Без всяких Оболочек!

— Сюда — да, — кивнул милиционер. — Сюда зайти проблем нет! А вот обратно… В этом и есть фокус-покус. На то она и резервация.

— Бред какой-то, — сказал Сергей. — Что же это выходит?.. Значит, сюда зайти можно, отсюда выйти — нет?

— Совершенно верно, — подтвердил милиционер.

Сергей стоял в полном ошеломлении. Он ничего не понимал. То, что он узнал, не умещалось в его голове. Никаким образом не укладывалось. Просто не хотело, не желало укладываться. Все у него внутри сопротивлялось этому, кричало и недоумевало. Милиционер извлек из кармана пачку сигарет, жестом предложил Сергею. Он отказался. Милиционер неторопливо закурил, задумчиво глядя в сторону транспортера, где продолжали ждать две машины. Затем он проговорил:

— Давно у нас ничего такого не было. Чтобы кто-то вот так случайно попался… Ну, местные-то все знают, не первый год кувыркаемся… Специально сетки протянули, специально!.. Транспортер это вообще, по идее, единственное место, где можно зайти. Ведь надо же, а! Просто роковое стечение обстоятельств.

— Роковое стечение… роковое стечение… — зашептал Сергей. Он не знал, что делать. Его стало охватывать отчаяние. — Слушай! — Он схватил милиционера за рукав. — Ты это все серьезно? — От волнения он не заметил, что перешел на «ты». — Ты не шутишь?

Он спросил глупость. Он и сам прекрасно понимал это, но спросил сам не зная — почему. Потому что просто-напросто не знал, что еще можно спросить или сказать. Но милиционер ничуть не удивился. Он положил руку Сергею на плечо и участливо поинтересовался:

— Тебя как звать?

— Сергей, — выдавил Сергей уныло.

— Меня Кирилл, — сказал милиционер. — Будем знакомы. — Он сделал паузу, потом сказал, опустив глаза: — Я не шучу, Сергей. Какие тут могут быть шутки? Многие в резервации хотели бы, чтобы это были шутки… Но, к сожалению, это горькая правда.

Видимо, на лице Сергея было написано сомнение, потому что Кирилл спросил:

— Не веришь?

Сергей не ответил. У него не было слов.

— Можешь проверить, — сказал Кирилл спокойно. — Все сомнения отпадут сразу. Хочешь проверить?

— Хочу, — сдавлено сказал Сергей.

— Тогда пошли на транспортер, — решительно сказал Кирилл. — Попробуй выйти обратно. Сам увидишь.

Сергей молча развернулся и решительно двинулся к транспортеру. Кирилл последовал за ним.

— Я только хочу предупредить, — торопливо говорил он, идя рядом. — Ты должен знать. Во-первых, ты не дойдешь до сетки. Это потому, что граница находится ближе, где-то посередине транспортера. Во-вторых, это будут очень неприятные ощущения… Гадкие ощущения, Сергей! Слышишь?

Сергей хранил молчание. Лицо Кирилла приобрело очень серьезный вид.

— Слышишь меня, Сергей? — переспросил он. — Иди медленно и будь осторожен. Ты понял?

— Понял… — обронил Сергей. От этого деловито-рассудительного тона Кирилла на душе у него стало еще противнее.