Читать книгу "Последняя загадка Ивана Грозного - Наталья Александрова"

А кто виноват-то, что жизнь так повернулась. Она, Лариса, тоже не виновата, что росла, считай, без родителей. Но по этому поводу на людей не бросается.

Хуже нет этих, с высшим образованием, которые раньше мелкими начальниками были. Докторша у них в Центре рассказывала, что взяла в уборщицы кандидата наук. Намучилась с ней, та вместо уборки все ее норовила в спор политический втянуть. Прикрикнуть на нее неудобно – все-таки человек образованный, а в результате деньги ей платишь, а чистоты в квартире не больно прибавляется. Ну, наконец решилась, уволила кандидата наук, взяла простую хохлушку из-под Нежина. Та при разговоре падежи путает, зато по квартире не ходит, а летает, все у нее за два часа блестит и сияет. Каждый хорош на своем месте, уж это точно…

– Так будете брать? – столкнувшись с Ларисой взглядом, тетя понизила голос.

– Буду, – неожиданно для себя сказала Лариса, – сколько с меня?

И тут же пожалела – не денег, а себя. Зачем ей все это нужно? Как будто она не знает мамочкиной биографии. А что напишут в этих журналах – все вранье. Или рассматривать глянцевые снимки красоток-сестер и сравнивать их с собой?

Тем не менее она расплатилась и засунула журнал в тот же пакет, что и шкатулку.

– Это большое и богатое княжество! – кардинал говорил медленно, убедительно, но Зоя видела, что он сам не верит своим словам. – Только взгляни на меха и дорогие сосуды, которые прислал тебе Великий князь! Только взгляни на этих соболей и куниц! Таких мехов нет даже у княгини Орсини!

– Это княжество платит дань татарам! – возразила Зоя. – Мессер Аристотель говорил, что у них зима длится девять месяцев в году, а лето иногда вовсе не наступает. Это дикие места, далекие от всех христианских стран. Мессер Аристотель Фиораванти говорил, что половину страны занимают леса и болота, по улицам городов бродят дикие звери, а женщины красят щеки свекольным соком!

– Мало ли какие обычаи бывают на свете! – проворчал старый кардинал. – Все же этот Великий князь – полновластный государь в своей стране, и он христианин…

– Я – внучка императора! – гордо проговорила Зоя и откинула тяжелые темные волосы.

– Да, только империю твою отобрали турки! – кардинал грозно насупил брови, понизил голос. – Ты не забыла, чем кончилось сватовство герцога Караччиоло?

Зоя нахмурилась. Незачем было кардиналу поминать ту позорную историю!

Но кардинал встал, протянул ей руку для поцелуя и проговорил не терпящим возражений голосом:

– Послы Великого князя ждут! Помни, дочь моя, что смирение – одна из главных добродетелей женщины!

– Я никогда об этом не забываю! – Зоя прикоснулась губами к сухой руке кардинала, покорно опустила глаза.

– Да будет на тебе милость Господа нашего! – промолвил старик, поднимаясь.

Зоя поняла, что Его Преосвященство закончил разговор и больше не намерен слушать возражения.

Она, Зоя Палеолог, дочь деспота Мореи, внучка и племянница императоров, в Риме заново крещеная под именем София, вынуждена подчиняться приказам этого желчного старика, кардинала Виссариона Никейского.

Империя ее предков пала, пала под ударами несметных турецких полчищ, и она с малолетними братьями зависит от настроений и интересов римской знати. Эти кардиналы и епископы спят и видят, как бы выдать ее замуж с пользой для римской курии. Сейчас кардинал Виссарион лелеет планы при помощи ее замужества приобрести влияние в далекой северной стране и добиться унии между тамошним православным митрополитом и римской католической церковью.

Зоя хлопнула в ладоши. В комнату вошли две служанки, привезенные из отцовской деспотии – Милана и Бьянка.

– Одеваться! – приказала Зоя. – Одеваться для большого выхода!

Она встала посреди комнаты, подняла руки, как античная статуя, олицетворяющая величие и благородство. Служанки суетились вокруг нее, надевали одежду за одеждой – тонкий хлопок, дорогой индийский шелк, златотканую парчу…

Зоя прикрыла глаза, вспоминая дворец своего отца.

Тогда у нее было не две, а двадцать служанок. Отец ни в чем не отказывал своей любимице, у нее были многочисленные преданные слуги, самые дорогие украшения из всех стран света, самые красивые наряды, самые редкие диковины. У нее был даже собственный зверинец. Кое-что ей удалось привезти с собою в Рим, ведь она, внучка императора, не может быть бесприданницей…

Служанки закончили наряжать ее, напоследок осторожно надели высокий венец в индийских самоцветах, обернули шею тройной ниткой жемчугов. В этих тяжелых дорогих уборах Зоя чувствовала себя неловкой, неуклюжей куклой. Даже передвигалась она с трудом.

Собственно, она и была куклой, марионеткой в руках кардинала Никейского и других старых интриганов…

Пришли люди кардинала, взяли ее под руки, провели в парадные покои, усадили в кресло.

Зоя на мгновение прикрыла глаза, и к ней вернулась уверенность в себе, сознание собственного величия.

Ведь она – не жалкая простолюдинка, не какая-нибудь захудалая княжна из крошечного итальянского городка, она – Зоя Палеолог, внучка и племянница императоров тысячелетней Византии!

Покой постепенно наполнялся людьми.

Зоя узнала Примо деи Корса, смазливого остроумного венецианца, молодого князя Орсини, мессера Джанбатиста Питти и еще двоих юношей из Флоренции, чьи имена не запомнила. Остальные лица сливались в сплошную говорящую, усмехающуюся, злословящую массу.

Ее разглядывали с откровенным любопытством, как забавную зверюшку – еще бы, им никогда прежде не доводилось видеть византийскую принцессу в парадном одеянии.

Примо деи Корса что-то шептал на ухо своему соседу, кудрявому флорентинцу. На свое счастье, Зоя не могла слышать его слов.

– Толстая разряженная кукла, – шептал венецианец. – Щеки свисают, как у собачки старой герцогини Сфорца!

– Но глаза у нее красивые, – возражал флорентинец.

– Мой друг, как вы умудрились разглядеть ее глаза? По-моему, они совсем заплыли жиром!

– Вы неправы, мой дорогой Примо, в вас говорит ревность. Кажется, вы тоже сватались к этой восточной царевне на прошлое Рождество, да получили отказ?

– Царевна! – фыркнул Корса. – Все ее царство можно увезти на одной телеге…

Наконец дворецкий кардинала ударил в пол золоченым жезлом и важным голосом провозгласил:

– Послы Великого князя Московского!

Двери распахнулись, и в парадные покои медленно вошли три человека с окладистыми бородами, в длинных, до полу, расшитых золотом одеждах, в высоких меховых шапках. Послы казались необыкновенно толстыми, но Зоя поняла, что такими делают их многочисленные одеяния, надетые одно поверх другого.

Остановившись посреди покоя, московитяне медленно, настороженно оглядывались, как оглядывается лев, окруженный стаей гиен.