Читать книгу "Заблудшая душа. Демонолог - Григорий Шаргородский"

Переодевание заняло всего пару минут, за которые рядом со мной появился Черныш. Слишком низкорослый и лохматый по сравнению с привычными в столице рыцарскими скакунами, он все же был для меня самым лучшим, несмотря на довольно сложный характер. Черныш демонстративно не смотрел в мою сторону, обижаясь за редкие совместные прогулки. Даже незаметно протянутый мне конюхом соленый сухарик жеребец проигнорировал.

— Ну конечно, отожрался на деликатесах и теперь морду от сухарей отворачиваешь. Вот переведу тебя на сено и воду.

В ответ конь лишь фыркнул. Мое окружение уже давно привыкло к подобным разговорам и не обращало внимания, хотя многие наверняка считали меня чудаком.

Несмотря на все сложности характера, Черныш покорно позволил мне взобраться в седло и, лишь чуть капризничая, поскакал в заданном направлении. Сзади послышался цокот копыт еще троих скакунов. Новые условия жизни немного изменили вид и состав моей боевой «свиты». Теперь отряд «ящеров» состоял из пяти человек: бывшие «медведи» Барсук и Сом и такой же бывший убийца Шип; еще двое бойцов должны подтянуться позже — так и не расставшийся с казацким оселедцем пограничник Змей и находящийся на нелегальном положении рыцарь Грифон. В мое отсутствие «ящерами» командовал Шип — только его авторитета и боевых навыков хватало, чтобы держать в узде эту не самую спокойную компанию. Кроме того, в отряд входили я и растущий словно на грибах артефактор Еж. Вся наша компания была защищена комплектами черной «чешуи».

Едва получив в свое распоряжение огромные деньги и даже небольшой флот, я все же не утерпел и отправил в Вольные Города на северном побережье континента два торговых судна под конвоем мощного фрегата «Веселая Устрица». Вернулись они совсем недавно и привезли практически все из заказанных вещей, на что ушла изрядная доля состояния, накопленного графским родом за сотню лет. В итоге я получил тридцать комплектов серой «чешуи» и шесть комплектов черной брони — одну под размеры Ежа с возможностью перекомпоновки под постоянно растущее тело подростка. Разжились мы и изрядным количеством качественных игл. Вот только сами иглометные трубки мастерам Вольных Городов повторить так и не удалось.

С имеющимся в наличии оружием тоже было не все благополучно — сказывался более чем солидный возраст иглометных трубок. В итоге после перекомпоновки у нас осталось пять двуствольных малых «пистолей» и шесть больших шестиствольных иглометов, один из которых Барсук умудрился прозевать.

Через десять минут наша компания, состоящая из одного графа, двух «ящеров» и одного легионера, добралась до заведения Хнора Весельчака. Хозяин большого и дорогого публичного дома в дворянском квартале вполне оправдывал свое прозвище. Его вотчина — двухэтажный домик — буквально фонтанировала ярким светом, визгливой музыкой и звонким женским смехом. Прямо на улице расположилось несколько девушек в ожидании клиентов.

Когда из полумрака затянутой тенью улочки появился явный дворянин на вороном коне, две дамочки даже шагнули навстречу, но тут же вся компания девушек бросилась врассыпную, как рыбешки при виде акулы: они заметили «ящеров».

Даже имея такую возможность, я все же не стал заказывать лицевые щитки другого дизайна — иногда это жутковатое зрелище позволяло решать проблемы даже без использования иглометов и мечей, а на чьи-то нежные нервы мне было наплевать.

Веселый дом стал очень тихим и даже грустным, когда наша колоритная компания ввалилась в главный зал борделя. Похожий на шар Хнор буквально подкатился мне под ноги и заискивающе посмотрел в глаза. Вид и одежда держателя публичного дома не оставляли сомнений в его сексуальной ориентации, но тут уж нечего не попишешь — должность обязывает.

— Ваша милость, я так рад, что вы почтили нас своим визитом.

— Прекрати кривляться. — У меня совершенно не было настроения ходить вокруг да около. — Кто сегодня ушел с Барсуком?

— Это не моя девушка, — замотал головой бордель-папан, да так, что казалось, инерция толстых щек оторвет ему голову.

— Я не спрашивал, твоя или не твоя, я спросил — кто?

— Не знаю.

Толстяк затрясся от страха, и боялся он явно не меня. Ситуацию нужно было исправлять, и Шип понимал это как никто другой. Он стянул свой жуткий шлем, но выражение его глаз вогнало толстяка в еще больший ступор.

— Ты врешь, и это нехорошо. Ты боишься кого-то больше, чем нас, и это совсем плохо. Хочешь, я за три удара сердца докажу тебе, что мы страшнее?

Когда было нужно, Шип становился очень убедительным и красноречивым, мне даже казалось, что театр потерял великолепного актера, — а может, он совсем не играл, просто иногда показывал часть мрака, живущего в его душе.

— Я не знаю, — заскулил толстяк, едва удерживаясь на грани истерики. — Мои мальчики хотели наехать на эту чужую шлюху, но появился Свин со своим напарником Храпом — и побили их.

Я посмотрел на Шипа и получил утвердительный ответ на невысказанный вопрос. Мы оставили погрустневший веселый дом и вышли наружу.

— Свин и Храп — эти два борова и работают на Скока Кувалду, — отчитался Шип, который в нашей компании заведовал контактами с преступным миром столицы.

— Это тот, кому мы объясняли, что не стоит брать денег от нелюдей?

— Да, командир.

— Похоже, до него плохо дошло.

Продолжая обдумывать сложившуюся ситуацию, я пропустил нечто интересное, но Шип оказался глазастее и незаметно толкнул меня локтем. Теперь я заметил, что одна из девушек ведет себя странно. Она явно искала своим взглядом мой, а поймав, тут же потупилась и поспешной походкой нырнула в темноту улочки.

Намек был понят, и мы с Шипом, оседлав своих коней, медленно поехали следом. Испуганная девчушка ждала нас за углом. Она дрожала как осиновый лист, но явно не собиралась упустить, возможно, единственный в жизни шанс хоть как-то изменить свою судьбу.

— Говори, — тихо сказал я, глядя сверху вниз на вцепившуюся в стремя Черныша девушку.

— Хнор соврал вам. С девкой приходил Два Удара.

— Ты знаешь его? — повернулся я к Шипу.

— Да, наши дела стали хуже, но не смертельно. Два Удара работает на Спрута, а это рыба покрупнее Кувалды. Вот только зачем Спрут подставил Кувалду?

— Думаешь, толстяка заставили?

— Уверен.

— Ладно, разберемся. Дай девушке пятьдесят империалов и отправь в Сатар. Бордель сжечь, только проследи, чтобы никто не погиб.

— Весельчак?

— Пусть живет. Не стоит зря губить человеческую жизнь, даже такую мерзкую.

— Принял, командир, — кивнул бывший убийца, подавая девушке руку.

Наше возвращение к борделю восприняли по-разному — кто с пониманием, а кто-то со злобой. Выкатившийся из дома толстяк едва не изошел ядом, глядя на сидевшую перед Шипом девушку. Все мои сомнения исчезли, и даже появилась мысль — не опасно ли оставлять такую гадюку за спиной.