Читать книгу "Ночь с незнакомцем - Кэтрин Манн"

— Мистер Лэндис! Что здесь произошло?

— Хотел бы я знать. — Как возник пожар и почему так быстро набрал силу? Ведь он вернулся почти сразу.

— Я спала так крепко, что не услышала, как сработала пожарная сигнализация. — Стар переступила с ноги на ногу. В широких пижамных штанах и рубашке она тем не менее выглядела очень привлекательной. — Я позвонила Дэвиду. Ему позволили покинуть часть и прилететь сюда.

— Рад за вас. — Мэтью помнил ее мужа, военного летчика, служившего в разных уголках земного шара. Его превосходная память на имена и на лица была особенно кстати в период предвыборной кампании.

Мэтью представил, как может чувствовать себя женщина, чья сестра чудом избежала гибели, но на время лишилась своего бизнеса и средств к существованию. Пожар по крайней мере не успел переброситься на дом Стар и другие прилегающие строения.

— Спасибо, что пришли. Не знаю, сможем ли мы вас когда-нибудь отблагодарить за то, что вы сделали.

Мэтью расстегнул воротничок, отчетливо сознавая, что всего в нескольких дюймах от них находится Эшли и она все слышит. Вряд ли Стар стала выражать свою благодарность, знай она, что произошло ночью и как все закончилось.

— Рад, что оказался в нужном месте в нужное время, — как можно нейтральнее ответил он.

— Какая удача, что вы были поблизости. — Стар положила руку на голову сестры. — Как же вы оказались здесь так рано? «Бичкомберз» открывается через час.

Мэтью кинул быстрый взгляд на Эшли. Вряд ли она объяснит все сейчас, но что, если позже женщина решит поделиться со своей сестрой? Лично он делиться этим ни с кем не собирался. И без того ему приходилось не просто в попытке уберечь свою личную жизнь от покушений папарацци и соперников, просто жаждущих уличить его в каком-нибудь скандале.

Пока Мэтью раздумывал над ответом, Эшли подняла кислородную маску.

— Мэтью приехал, чтобы забрать контракт. Мы обо всем договорились заранее. За меня не волнуйся. Лучше скажи, что с рестораном. Это что, еще одна полицейская сирена?

Прижимая к груди одеяло, Эшли привстала. Мэтью этому ничуть не удивился. Он знал Эшли всего пару месяцев, но уже успел убедиться, что она не любит, когда вокруг нее суетятся. На сей раз ей придется уступить, потому что он не успокоится, пока не услышит, что она вне опасности.

— Когда ее увезут в госпиталь? — обратился Мэтью к врачу.

— Конгрессмен Лэндис? — раздался позади него знакомый женский голос. — Несколько слов по поводу произошедшего, пока вы не ушли.

Проклятье!

Мэтью обернулся и увидел спешащую к нему репортершу с микрофоном в вытянутой руке. Позади нее шел оператор с аппаратурой. Эта хорошо одетая, напористая журналистка была уверена, что к этим выборам она точно преподнесет грандиозный скандал.

Мэтью в который уже раз за день выругал себя за беспечность. Как он мог забыть про прессу? Он ведь конгрессмен, сын сенатора, а теперь и кандидат в Сенат США. Возможно, ему не всегда удается избежать внимания прессы, но Эшли он постарается от этого уберечь. Он и так поступил с ней не очень красиво.

Мэтью развернулся, но не успел сказать «без комментариев», как услышал несколько щелчков фотоаппарата. Похоже, страница его жизни, в которую было вписано имя Эшли и которую он намеревался вырвать, не закончена.

Эшли приняла в госпитале душ. Стук капель воды о зеленые плитки пола напомнил ей о щелчках фотоаппаратов. Хорошо еще врачи сразу вкатили ее носилки в машину, пока напиравшие сзади репортеры не смяли Мэтью, вставшего на их пути, как скала.

Эшли долго стояла под струями воды, но так и не смогла до конца успокоиться. Мэтью Лэндис всего несколько раз приезжал в Чарлстон, но уже все перевернул в ее жизни вверх тормашками.

Ей только показалось или он действительно задержал на ней свой взгляд, когда одеяло сползло? Часть ее души ликовала, вспоминая его широко раскрытые глаза, что было куда приятнее воспоминаний о его поспешном утреннем бегстве. Затем на память пришли тревожные и волнующие образы — как он спас ее, рискуя своей жизнью, когда она оказалась запертой в ванной комнате. Схватив мочалку, Эшли стала оттирать словно прилипший к ней запах дыма и прикосновения Мэтью.

Обсохнув и намотав полотенце на голову, Эшли почувствовала себя немного лучше. Накинув халат, принесенный сестрой, она лишь мельком вспомнила об испорченном розовом неглиже — нечего сейчас расстраиваться из-за событий, случившихся после самой лучшей ночи в ее жизни. С такими мыслями девушка распахнула дверь ванной.

И замерла на пороге.

Мэтью Лэндис сидел на больничном стуле, вытянув перед собой ноги. Он был в свежем сером костюме с серебристым галстуком, на котором была вышита карликовая пальма — символ штата Южная Каролина. Мэтью производил впечатление человека, по внешнему виду которого никак не скажешь, что его сегодняшнее утро началось весьма необычно. Казалось, он уже забыл об этом. Лишь небольшой квадратный пластырь на виске напоминал Эшли, что ей ничего не приснилось и Мэтью спас ей жизнь.

В горле запершило при мысли, что Мэтью мог пострадать вместе с ней. Не нужно, чтобы он приходил и напоминал о… Обо всем.

Красная роза привлекла ее внимание. Эшли отказалась верить, что Мэтью принес цветок для нее. Вполне возможно, он просто взял один из тех, что уже стояли на подоконнике. Почему он не уехал из Чарлстона к себе, в Хилтон-Хед?

Эшли затянула узел на поясе.

— Я никого не ждала.

— Я стучал.

— Понятно. — Эшли сняла полотенце. Влажные волосы рассыпались по спине.

Палату заполнил запах цветов. Мэтью встал. Эшли одновременно сделала шажок назад и повесила полотенце на крючок, избегая проницательного взгляда зеленых глаз, которые, должно быть, многие годы завораживали избирателей.

В этой части страны не нашлось бы никого, кто бы не следил за жизнью четырех братьев Лэндис с тех самых пор, как умер их отец и его место в Сенате заняла их мать.

Мэтью продолжил семейную традиция сразу, получив степень в университете, и теперь, когда его мать готовилась вступить в новую должность Государственного секретаря Соединенных Штатов, он намеревался пройти в Сенат.

У каждого, кто слышал фамилию Лэндис, сразу возникала ассоциация с деньгами, привилегиями, властью и той уверенностью в себе, которая передается так же, как и фамильное состояние — по наследству.

Все это было ей недоступно, и Эшли хотела ненавидеть Мэтью, как и других людей, которым все досталось просто так. Хотела, но не могла, потому что эта семья выделялась среди подобных семей. Все Лэндисы действительно были хорошими людьми. Даже политические соперники не могли ни в чем их обвинить, кроме как в упрямстве.

— Ты в порядке? — нарушил молчание Мэтью.

— В порядке.

— Эшли… — Он откашлялся. — Я политик и чувствую все нюансы. Ты говоришь лишь то, что я хотел бы услышать, а не то, что есть на самом деле.