Читать книгу "Поздние последствия - Кнут Фалдбаккен"

— Да нет же! Ну, отстань же от меня, наконец! — Он вырвался из ее объятий, отступил на два шага назад и, отвернувшись, прошептал: — Прости, но ты не по адресу!

— Ну, ты! — прогнусавила она, просунула колено ему между ног и, тесно прижавшись, стала дергаться, как будто в танце. Она ухитрилась даже обслюнявить ему шею.

— Да отцепись же! — Он схватил ее за запястья и отодвинул от себя.

В этот момент Валманн забыл про свой полицейский статус — благодаря штатской одежде он ощущал себя обычным человеком. Но к таким ситуациям он готов не был — редко оказывался в злачных местах и никогда не клеился к женщинам. Вот уже два года, как он живет с Анитой, между ними ровные, спокойные отношения, и оба довольны. Его это вполне устраивает. Надо сейчас же отделаться от этой бабенки! Дурацкое положение, в котором Валманн оказался, внезапно ввергло его в панику, и он оттолкнул женщину, может статься, сильнее, чем надо было, так что она закачалась на своих высоких каблуках, потеряла равновесие, грохнулась об стенку и со стоном медленно осела на пол.

Валманн поспешил скрыться в мужском туалете.

3

Мужчина, сидевший в одиночестве за угловым столиком около входной двери, не отводил глаз от высокой блондинки-танцовщицы. Он сидел и крутил ножку бокала, на дне которого лежала засушенная оливка, пронзенная розоватой пятисантиметровой шпажкой для канапе. Он поразмышлял некоторое время, не заказать ли еще один сухой мартини, но не мог заставить себя пошевельнуться, боясь нарушить волшебство, рождаемое этой поразительной женщиной и ее гипнотизирующими движениями. На вид ему было лет тридцать, и он производил впечатление симпатичного молодого человека, довольно изящно и красиво одетого — по сравнению с большинством посетителей бара. Синий блейзер с белой рубашкой нечасто встречались в хамаровских пивнушках, а его джинсы не были потертыми на коленках и дизайнерски изношенными. Черные ботинки сверкали, будто их купили в тот же вечер. Густые, зачесанные назад темно-русые волосы с аккуратным пробором и ухоженная бородка, которую он постоянно теребил пальцами, придавали его внешности слегка старомодный оттенок. Хотя следящий за модой наблюдатель отметил бы, что это как раз и было последним писком. Слегка необычный вид молодого человека мог оказаться результатом тщательных стараний — но и легкой неуверенности, если его цель состояла в том, чтобы своей одеждой и своеобразным стилем вписаться в обстановку. А тот факт, что так поздно вечером он сидел и пил коктейль в этой типичной пивнушке, позволял предположить, что он был здесь чужим, проезжим бизнесменом, который пробудет в этой гостинице день-другой, не более.

На самом же деле Даг Эдланд был обитателем Хамара — таким же, как и все остальные, и в той же степени, в какой переселенца можно признать настоящим жителем маленького городка. Во всяком случае, он и жил здесь, и работал, имея, впрочем, пока еще лишь три пятых ставки, но через пару месяцев, когда он полностью поправится, его обещали взять на полную ставку. И он успел побывать в баре «Виктория» уже достаточное количество раз, чтобы выбрать себе любимое местечко, а именно угловой столик справа от входной двери. Место, откуда он имел отличный обзор всего помещения, сам оставаясь почти не замеченным. Четыре пластиковые шпажки для канапе пастельного цвета, лежавшие перед ним на столе, свидетельствовали о том, что он уже сидит тут довольно долго. Однако же Даг Эдланд не сделал ни единого поползновения приблизиться к дамам, принимавшим участие в караоке, и ни одного шага к танцполу. Зато он часто смотрел на входную дверь, разглядывая новых посетителей. Мобильник лежал перед ним, — видимо, он ждал сообщения или звонка. Одним словом, создавалось впечатление, что он ожидает кого-то.

Но тот, кого он ждал, очевидно, так и не появился.

Когда музыка прекратилась и изнуренная выступлением в огнях рампы блондинка рухнула, как падший ангел, на высокий табурет у стойки, Даг Эдланд оторвал от нее взгляд, подозвал официанта и заказал еще один мартини. Стрелки часов показывали половину двенадцатого. Он заметил небольшую группу мужчин в расцвете сил, покидавших бар. Даг Эдланд не знал никого из них, но обратил внимание, что, когда они исчезали в осенней мгле, многие проводили их взглядом и наперебой зашептались с соседями. Он услышал слово «полиция». Ну и что, подумал Даг Эдланд, никак не отреагировав. Он отметил лишь, что они так же тупо глазели на танцовщицу, как и он сам. Ну, ведь они тоже обычные мужики, заглянувшие в бар вечерком, и ведут себя как обычные мужики при виде красивой женщины. Он отметил это нехотя, как будто вдруг устыдился собственного неизъяснимого влечения. Меньше всего на свете ему хотелось выглядеть одним из толпы зевак, облизывавшихся на случайную блондинку. Ведь не за этим он сидел здесь и потягивал уже пятый коктейль.

Наоборот, Даг Эдланд ждал определенную женщину, которая вовсе не была блондинкой. Но она не пришла. Теперь он это вдруг осознал. Он был разочарован, даже более чем разочарован. Она ведь была уверена, что ей удастся прийти. Очевидно, случилось что-то непредвиденное. Но ведь она могла прислать сообщение, подумал он и попытался сдержать беспокойство, переходившее в раздражение. Его пальцы играли с мобильником. В конце концов, можно просто набрать ее номер и спросить, что случилось, хотя она и просила не звонить. Он знал, что такая ситуация могла возникнуть, что у нее будут трудности. Бывший муж все время подстерегал ее.

Даг Эдланд нашел в своем мобильнике ее фотографию, взглянул на нее и вновь почувствовал себя околдованным, глядя на белое тело, которое она обнажила перед ним, прежде чем он успел попросить ее об этом. Она как будто угадывала его сокровенные желания, прежде чем он их выскажет. Нельзя сказать, что он имел опыт общения с женщинами. Он очень давно ни с кем не был в близких отношениях. Дурные воспоминания разъедали его уверенность в себе. Но в ее обществе он никогда не чувствовал себя неловким или неполноценным. С ней все было так просто. Обычный ассистент стоматолога, она гораздо лучше понимала его трудности в общении с людьми, чем все психологи, с которыми он имел дело. С ней можно было играть в открытую. Опасения, которыми он делился с ней, не вызывали у нее негативной реакции. Он нравился ей таким, каким был, и ее не пугали его неистовые реакции на самые незначительные вещи — как позитивные, так и негативные. Всего за несколько недель он втюрился в нее по уши.

Ее звали Карин. Карин Риис. На фотографии она лежала голая на кровати в собственной спальне, куда пустила его один-единственный раз, когда была уверена, что ее бывший супруг находится далеко. Именно он был камнем преткновения. Из-за его ревности они не могли провести вместе ночь. Пока еще. Но в этот четверг все было спланировано заранее. Сегодняшний вечер они должны были провести вместе — сначала в баре, а затем ночью в гостинице. И они утром вместе проснуться. Бывший супруг уезжал по работе в Трёнделаг и собирался пробыть там несколько дней. Она рассказала, что после сепарации[4]он поселился по соседству и внимательно следит за ней. И даже не гнушается расспрашивать соседей, не заметили ли они чего-нибудь необычного. Визиты чужих мужчин по вечерам характеризовались, должно быть, как «нечто необычное», во всяком случае, в этой части города. Соседи — всегда бдительные стражи. Пригласить ее в свою квартиру на Эстрегате он тоже не хотел. Даг Эдланд рассматривал эту квартиру как временное пристанище и не хотел туда никого приглашать. А кроме того, здесь было слишком много вещей, которые могли выдать его и о которых он собирался рассказать ей со временем. Но не сейчас.